Сергей Маркелов - ТЕРРИУСИДЫ: ОСКОЛКИ ДУШИ. Цикл «Эйриния». Книга вторая

На этот случай, мы также оказались готовы. Когда, спустя пару дней, к нашим стенам стали подтаскивать три гигантских башни, мы прекратили огонь и сделали вид, что струсили. Но по-настоящему, мы просто выжидали подходящего момента, чтобы в нужную секунду одним нажатием пальца запустить механизм самоуничтожения туннелей, что были подкопаны нами заранее, рядом со стенами, именно на такой случай.

Когда солдаты, стоявшие на башнях, горя от нетерпения схватится с нами, сжимали сильнее эфесы свои мечей, вся земля под ними на несколько десятков метров вдоль стен обрушилась. Их башни с диким скрежетом попадали на бока. Мы пустили в них несколько горящих снарядов. Вся земля, пропитанная маслом, вспыхнула. Не успели крысы опомниться, как их поглотило пламя.

В тот день крысы потеряли целых три отряда, больше трех сотен вооруженных до зубов ветеранов войны. Мы прекрасно понимали, что за этой небольшой победой последует месть.

И она не заставила себя ждать. Генерал крыс, вырывая на своей голове волосы, от злости и гнева, сам лично повел свои основные силы на противоположную от нас стену. Обойдя ее ночью, он поутру обрушил на нее весь свой гнев, и за считанные часы захватил. Не дожидаясь пока подтянуться его силы, он бросился дальше вглубь города. Не встречая нигде особого сопротивления, крысы день за днем захватывали часть города за частью.

Это вовсе не означало, что мы просто смотрели и наблюдали, за его бесчинствами. Мы продолжали отражать натиски за натиском штурмовых отрядов, которыми руководила сами императрица.

Меньше чем за пять дней Эхтер был полностью взят крысами. Но их генерал не успокоился на этом. Еще с неделю, он обшаривал каждую улочку, дом, времянку, и не щадил никого. Казалось, что его целью является не победа, а уничтожение всех мышей, вне зависимости от возраста и пола.

Было невыносимо видеть, как гибнет город и все его жители, и не иметь возможности сделать хоть что-нибудь. Мы продолжали сражаться, но наши ряды таяли изо дня в день. А наше мужество и стойкость, были подорваны – все висело на волоске.

В тот день, когда крысы полностью зачистили город, и предали его огню, генерал крыс, до такой степени разошелся, что в наглую, провел парад своих войск мимо нашей башни и уцелевших пока стен. Сотни и сотни крыс, держа факелы в руках, при темноте ночи, прошли маршем от центра города, до окраин. Вереница солдат тянулась как длинная огненная змея, чьи языки жалили все и вся, мимо чего проходили. Ужасающий парад не закончился с наступлением утра, и все продолжался и продолжался. Аник задался целью, чтоб каждая крыса втоптала в землю все, что было создано поколениями мышей, а также посеять ужас и страх в сердца тех, что еще не сдавался.

Скажу я вам, им это удалось. При виде всего положения дел, у нас опустились руки. Мы поникли головами, и готовы были бросить все.

Вдруг, самый младший из нас – Дин, встал на самую высокую точку башни, и запел печальную песнь. В ней рассказывалось про маленького мышонка, который сумел побороть свой страх. Он вышел из норки, в которой родился, и стал первым из мышей, кто не побоялся солнечного света, и был по легенде – прародителем всех мышей. Эта песнь казалась такой близкой всем нам, что мы один за другим подхватили ее.

Уже на следующий день, все мы, оставшиеся на башне еле стоя на ногах, но с оружием в руках, встали как один на защиту своей родины и встретили полчища крыс достойно, своего рода, и отразили все их натиски.

Так продолжалось совсем недолго… Врагов становилось все больше и больше. Покинув верхнюю площадку башни, мы стали оборонять этаж за этажом, отступая назад. Теряя с каждым часом своих товарищей. Сменяя друг друга, не раз спасая жизни другому, все мы были на грани.

Под вечер нас загнали на нижние этажи. Мы уже не в силах были сражаться, и заблокировали все двери, и стали стеной, заслоняя своими спинами все входы, что пытались выбить крысы. Но им это не удалось. Ночью они остановились…»

При этих словах, читающая в захлеб Малия остановилась. Положив в книгу закладку, она захлопнула ее со словами:

– Уже поздно Вови, тебе пора спать.

– Но тетя, пожалуйста, на самом интересном… – протянул племянник.

– Ты слышал свою тетю, Вови, время позднее, детям пора спать, – подошел к нему Пик.

– Но я не хочу спать, и я не ребенок, – зевнул он сладко.

– Вови, обещаю, мы дочитаем, чем все закончилось, завтра вместе.

– Обещаешь?!

– Обещаю! А сейчас беги, – препроводил Вови Пик.

Вернувшись, он увидел, что и его друзей уморила, царящая всюду жара. Они, еле дыша, направились по своим каютам, все кроме Малии.

– Малия уже поздно, идем, – подошел к ней Пик, и положил ей на плечо правую ладонь.

– Меня все терзает вопрос – зачем кому-то понадобился рисунок Тоша?! Какие тайны он таит в себе?! – произнесла девушка, прислонив щеку к руке, на которой не было мизинца.

– Малия, – чмокнул ее Пик за ушко, отстранив руку, ибо воспоминания того дня, когда он лишился его, причиняли ему невыносимую боль.

– Все тайны рано или поздно откроются… Я не сомневаюсь, что и эта предстанет нам в свое время. А пока, нужно отдохнуть. Все в порядке, все будет хорошо!

Малия, поднявшись на ноги, обняла Пика, и направилась к себе, под ручку с ним. Пик хоть и шел рядом с ней, косился совсем в другую сторону.

Этой ночью, жаркой и очень душной, капитан судна мирно плывущего по реке, крыс по имени Горл, слегка задремал, облокотившись об штурвал. Но вдруг резко очнулся. Где-то поблизости послышался всплеск воды. Продрав глаза, он, не спеша, тихо пошел в ту сторону борта, откуда послышался шум. Дойдя до края и наклонившись к воде, он ничего не заметил, кроме волн от рассекающего воды реки корабля.

Вздохнув свободнее, отогнав от себя всякие дурные мысли, Горл сладко зевнул. Затем потянулся, похлопал себя по щекам, и развернулся обратно к штурвалу. Вдруг он одернулся, и чуть не упал за борт. Его схватила сухая, черная, когтистая рука, и голос в ночи, прошипел ему прямо в широко раскрытые от страха глаза:

– Ну-у-у, здравствуй, капитан! Надеюсь, ты не забыл, кому служишь?

Горл, не в силах рта раскрыть, оказался утянут под покров ночи, мрачной фигурой, накрывшей капитана с головой, как одеялом…

Ночь была такой мрачной и тихой, что казалось сама шептала: «Вылезайте из своих нор. Ваше время пришло, ткачите паутину, расставляйте свои сети. Скоро, совсем скоро, вас ждет званый обед».

В самом темном уголке корабля, там, куда не проникал лунный свет, шел необычный, даже для такого мира разговор, между двумя личностями, которых не возможно было разглядеть.

– Господин, мы долгое время считали вас… – униженно шептал один голос.