Виктория Сверчевская - Красно-желтый мир

Когда принтер с глухим урчанием выдал последнюю страницу готового документа, Ева поднялась, расправляя плечи. Аккуратно сложив стопочку листов на стол Петру Карловичу, она принялась собираться домой. Спустя десять минут, девушка торопливо шагала по пустому темному коридору мимо закрытых наглухо дверей. В самом его конце, из незапертой приемной вырывался наружу яркий сноп света, выхватывая своим зрячим оком часть лестницы и боковой стены. «Прямо луч света в темном царстве», – усмехнулась про себя Ева. Приблизившись, она услышала раздававшиеся из-за приоткрытой двери голоса – пронзительно-писклявый и приглушенно-заискивающий.

– Господи, строит из себя великого специалиста, а на самом деле – пустое место, как и ее преподобный Петр Карлович! – донесся до девушки писклявый голос Нины Петровны, заставивший ее непроизвольно остановиться.

– Вот и я говорю, слишком много о себе в последнее время воображает! – вторил писклявому голосу приглушенно-заискивающий.

– Да у них вся семейка сумасшедшая! Мать с отцом неизвестно куда подевались – это ведь проще всего сказать, что погибли! А бабулю Вы ее видели? Стоит на нее посмотреть, так сразу поймешь, куда они сгинули. Бабку-то не трогали, наверное, по причине глубокой старости, но что она не в своем уме была – так это однозначно!

– А помните, какую трагическую сцену эта госпожа устроила, когда ее бабуля богу душу отдала? – приглушенно-заискивающий голос Качневой взвизгнул от негодования.

– Как ни помнить! Ах, не трогайте ее, у нее сумасшедшая бабуля умерла, какое горе! – писк плавно перешел в циничное хихиканье.

Ева стояла посредине коридора как вкопанная, с мертвенно- бледным окаменевшим лицом. Неимоверным усилием воли, отлепив налившиеся свинцом ноги от пола, не разбирая дальнейших слов продолжающегося диалога из-за шума и свиста в ушах, она стремительно подскочила к приемной и рванула дверь на себя. Испепеляя взглядом оторопевших участников «занимательного» разговора, Ева, вне себя от ярости, отрывочно бросила им в лицо:

– Что же вы за люди такие и как вас только земля носит! Для вас же не существует ничего святого, боже, какая мерзость!

Развернувшись, она вылетела прочь, оставив неподвижно застывших сплетниц наедине с их совестью.

Как во сне сбежала Ева по лестнице. Не разбирая пути, она шла по улице с искаженным от невыносимого страдания лицом. Прохожие удивленно оглядывались на нее, один из них даже участливо тронул Еву за рукав: – Девушка, вам плохо?

Наконец, она остановилась. Сердце гулко и неровно колотилось в груди, дышать было тяжело. Внезапно к горлу подкатил ком. Ева испугалась и судорожно сглотнула. Жадно ловя ртом свежий морозный воздух, она окончательно пришла в себя, и огляделась. С трудом сообразив, где находится, девушка почти бегом направилась к ближайшей остановке. На улице совсем стемнело. Обычная толчея среди людей в автобусе оказалась спасительной, острая боль у самого сердца немного отступила.

Сдерживая себя на людях, Ева, едва переступив порог родного дома, немедленно разразилась горькими и безутешными рыданиями. Позже, с опухшими от слез глазами, чуть успокоившись, она принялась обдумывать свои дальнейшие действия. «Сделать вид, что ничего не произошло, и спустить им все с рук – не тут-то было! – лихорадочно проносилось у девушки в голове. – Я им не Петр Карлович, о которого можно ноги вытирать, а он будет по-прежнему улыбаться. Нет, я так этого не оставлю, я что-нибудь обязательно придумаю!»

Ева в возбуждении принялась расхаживать по комнате, придумывая планы отмщения один страшнее другого. В конце концов, ей пришлось отказаться от них, так как справедливости ради надо признать, что все они никуда не годились. Не зная, что предпринять и, словно надеясь получить совет у бабушки, она прошла в ее комнату, и, не включая свет, в полном изнеможении опустилась на кровать, на затканное чайными розами покрывало, прямо на забытую во время недавней уборки книгу. Испуганно подскочив, Ева тупо уставилась на лежащий перед ней фолиант. Постояв несколько минут в раздумье, она неуверенно взяла его в руки и, прижав к груди, стремглав вылетела прочь из комнаты.

Весь оставшийся вечер Ева посвятила изучению содержимого книги. К удивлению девушки, данный труд был совсем не похож на современные издания в ярких обложках. Это было нечто другое, завораживающее и пугающее одновременно. Пролистав добрую половину книги, она нашла наиболее подходящее, на ее взгляд, наказание для зарвавшихся кумушек. Подробная инструкция проклятия с последующим перемещением наказуемого в преисподнюю заинтересовала ее. Вместе с тем, простые манипуляции, исполняемые при совершении заклятья, вызвали у нее смешанное чувство разочарования и недоверия.

«Для того, чтобы покарать людей, сотворивших умышленно единожды или более зло ближним своим, возьми равные части песка желтого и измельченного перца жгучего красного, смешай части между собой с особой тщательностью. После присовокупи чистый лист бумаги, выложи на нем из приготовленной сыпучей смеси имена обидчиков, прочитай их же вслух четко и громко, после высыпь выложенные имена в серебряную урну и дождись дня полнолуния (либо последующие три дня). Когда настанет полночь, развей по ветру содержимое урны и отныне будь спокоен – возмездие свершилось!»

Ева еще раз пробежала глазами волшебные письмена. Ну что ж, все составляющие у нее имеются. Песок еще с осени из парка она натаскала для цветов, красный перец молотый, как ни странно, тоже имелся в избытке. Месяца три назад, по ошибке вместо черного перца, который девушка обожала добавлять во все блюда, продавщица сунула ей с десяток пакетиков красного. Не зная, куда его употребить в таких количествах, Ева до лучших времен забросила красный перец на дальнюю полку кухонного шкафа, и вот теперь, кажется, эти времена наступили. Затруднение вызывала лишь серебряная урна. Девушка задумалась, нечто подобное она видела во время уборки в комнате у бабушки. Среди немногочисленных безделушек, хранящихся в бездонных ящиках комода, была небольшая металлическая штуковина, напоминающая кубок или урну.

И действительно, вскоре Ева выудила из потаенного места довольно изящную вещицу из белого металла.

– Ну, бабуля, – удивленно хмыкнула девушка, – сдается мне, что книжка тобой была прочитана, и не раз.

Внимательно разглядывая металлический сосуд, девушка осторожно провела по нему тонким пальчиком.

– Неужели, ты и впрямь серебряный? Вот уж никогда бы ни подумала.

Подойдя к окну и увидев полный диск луны, излучающий мягкий матовый свет, Ева удовлетворенно кивнула головой. По-другому и быть не могло. Идеальный день для выполнения задуманного. Что ж, в конце концов, она ничем не рискует. Ева аккуратно высыпала красный перец в плошку с песком, тщательно перемешала. Потом взяла чистый лист бумаги и осторожно зыбкой тонкой струйкой выписала имена Нины Петровны и Качневой. «Надеюсь, они прекрасно поладят друг с другом в том чудесном месте, куда я их сейчас отправлю», – злорадно подумала она. Полюбовавшись на свое творение, Ева громко и внятно произнесла ненавистные имена, и твердой рукой высыпала их с листа в серебряный сосуд. До полуночи оставалось немногим более часа. Все это время девушка, сидя в кресле, неотрывно смотрела на серебряную урну. Ровно в полночь, Ева открыла форточку и опрокинула горлышком вниз волшебный сосуд. Его содержимое было резво подхвачено неожиданным порывом ветра.