Алексей Тихонов - Выучиться на Бога

– Тот тигон мне тоже не показался недоучкой. Матерый боец. И охранять посольство Гайафа абы кому не доверит.

Оминас в удивлении покрутил головой, потом отмахнулся беспечно:

– Чепуха, справимся. Крупнее волкам клыки обламывали, а тут… Подумаешь, «Ксуам»! Не слыхал о таком – значит, особых подвигов за ним не водится.

– Семейство-то известное – отец рассказывал. А это, вероятно, кто-то из молодой поросли. Но дело даже не в грозности самого бойца.

– Что еще? – насторожился Айнар.

– Князю едва ли понравится ссора Ближнего с дворянином посольства. Негоже нам мешаться в высокие интриги.

– Не собираюсь я никуда мешаться! Ты же видел: мы проехали первыми, они…

– Важнее, как все изложат князю, – оборвал друга Гои. – А то ведь и до опалы недалеко. Она тебе нужна?

Убийственный аргумент. Не хватило сумасшедшего отшельника? Айнар понурился – впору было корить себя за неумеренную вспыльчивость. Или, может, просить у иноземца прощения? Ну нет, тогда уж лучше опала! Извиняться перед гостем, который осмеливается командовать в чужом городе? На поле сражения ничем не блеснул, а туда же: оскорблять, интриговать, лишать других славы и средств к существованию… Пусть только попробует вправду выйти на поединок… Хотя момент, чего скрывать, выдался неудачным до крайности – под угрозой оказывалось утверждение Айнара в качестве первого из отторо. Разве что не успеют доползти до дворца ядовитые слухи…

Как бы то ни было, друзья поспешили покинуть зловонный проулок. Снова солнце, шум, яркие краски – главная площадь Шораи нетерпеливо ожидала начала празднества. Снова требовалось протискиваться сквозь ошалевшее скопище. Крики, улыбки, смех. Похоже, народ, толком не разбираясь в ситуации, с готовностью ловил шанс повеселиться. Лишь трое всадников сохраняли мрачный вид посреди торжества. Людей, испортивших им настроение, нигде не обнаружилось. Зато цель находилась рядом – на другом конце площади высились башни дворца.

Собственно, дворцом это сооружение называли скорее по традиции, как резиденцию верховного правителя. В остальном ничего общего: там, где в эпоху единых Царств строили роскошное здание с куполами и мраморными колоннами, теперь предпочитали тесный треугольник башен, связанных могучими стенами. Увы, нынче не до роскошеств, прежде думалось о безопасности – даже ворвись враг в город, захват последней цитадели ему обойдется дорого. А поскольку нападения случались, дворец являлся именно крепостью. И площадь – не площадь, хоть плескайся на ней ежедневно торжище или, как сейчас, гуляние. Расчищенное пространство для удобств обороны, вот! Иначе зачем бы сберегалось столько пустого места в задыхающемся от скученности Шораи?

Ворота дворца между трепещущими алыми полотнищами флагов были распахнуты – редкое зрелище подчеркивало важность грядущего события. Легкий мост при въезде гудел под множеством ног. Разумеется, праздник праздником, а пускали далеко не всех, тем не менее проезжающих отыскалась масса. Пешие и конные, воины и чиновники, повозки и целые караваны. В придачу у самого моста скопились зеваки, жаждущие первыми выведать новости. Потеснив простонародье, трое воинов кивнули страже и проследовали внутрь.

Здесь кутерьма царила еще большая. Намеченное время церемонии надвигалось, подготовка, естественно, не поспевала. Носились, сталкиваясь, взмыленные слуги; надрывали глотки распорядители, внося лишь дополнительный сумбур; перетаскивались всевозможные блюда, кувшины, сундуки, свертки – точно к серьезному походу. По счастью, сыскались в этом хаосе и спокойные лица. Ближние, цвет ратников княжества, подтягивались поодиночке или малыми группами. Все в лучших, богатых нарядах, начищенных доспехах, на украшенных лентами конях. Друг друга они знали прекрасно, но при встрече ограничивались величавым поклоном. Сегодня за строгостью ритуалов следили тщательно.

Тем удивленнее вздрогнул двор, когда высокий голос грянул:

– Гои! Айнар! Друзья, где же вы пропадаете? Мастер церемоний белый со злости скачет.

От дальней башни к вновьприбывшим направлялся черноволосый юноша, стройный и стремительный. Киенео Тороми был, пожалуй, самым молодым в свите князя, однако закон гласил: круг Ближних – круг равных. Независимо от возраста, опыта или состояния. Если безусый юнец сумел пробиться в ряды избранных, он оказывался фактически братом любому седому ветерану. А Киенео числился к тому же не последним из отторо. Седьмым – это кое о чем говорило.

Подскочив вплотную, юноша едва выполнил положенные поклоны.

– Идем скорее, Айнар! – воскликнул он. – Ждут все! Вот-вот подадут сигнал, а тебя нет.

– То есть что, нас с Гои уже никто не ждет? – Оминас скорчил обиженную физиономию. – И вон еще кимиты прибывают, Ракутан, слышите, в воротах застрял, ругается. А?

Киенео оглянулся растерянно. Доблесть его сомнений не вызывала, зато навык всегда, в любой обстановке сохранять подобающий вид требовал оттачивания. И сейчас юноша вначале побледнел, потом залился румянцем и потупился, сконфуженный:

– Так ведь… Мастер… Хотя ваша правда, благородные воины, всем приказано немедля собраться к тронному залу. Просто… у Айнара же сегодня особая роль. Как-никак первый среди…

– Да погодите вы с поздравлениями, – поморщился Айнар. Восхищенные взоры младшего товарища настроения не улучшали. – Пока не прозвучало княжеское слово, это пустые надежды.

– Но как же?.. – оторопел Киенео. – По очереди… И Хема, да упокоится его дух…

– Разное случается.

– Истинно говоришь, – кивнул Оминас. – Обычно очередность, конечно, соблюдается, но встречались исключения. Разве ты не слыхал, Киенео? Крайне редко, но бывало. Кого-то за выдающиеся свершения продвигали сразу на несколько шагов, кого-то за провинности… – урмат осекся. – В общем, давайте-ка, друзья, проявим сдержанность. Молимся за Айнара, но зря не болтаем. Чтобы серебряную рыбку удачи не спугнуть. Она же и нам, сирым, мыслю, еще пригодится, так?

Вчетвером Ближние отправились дальше, к единственному в крепости мирному зданию – обширному, двухэтажному, под роскошной крышей желтой черепицы. На широких ступенях веранды между статуями стражников, живыми и каменными, прыгал в нетерпении маленький щуплый человечек с седой бородкой. Он метался взад-вперед, рубил руками воздух и сыпал восклицаниями. То, что тирады – несомненно, гневные – могли расслышать только бесстрастные охранники, человека не смущало ничуть. Отвлекся он лишь с появлением молодых воинов.

– Хвала Небесам! – запричитал старик. – Я ведь уже иду подавать сигнал к церемонии, кимиты. Желаете опоздать?

– Ни в коем разе, – заверил Оминас, не отважившийся тут даже улыбнуться. Дзиргема, мастера церемоний, отличало наравне с раздражительностью также нешуточное влияние на князя.