Антон О'скоттский - Змей Горыныч и Клубок Судьбы

Утопцам новая концепция понравилась. Во всяком случае большинству. Бедняки и середняки поддержали единогласно. Зажиточный слой не столь активно. Явных противников перемен не наблюдалось. Еще бы! Никто из правления города на общий совет не явился. Поэтому новый строй приняли без их согласия, зато единогласно. Несогласные, предчувствуя скорые перемены, поспешили по домам – собирать самое ценное, чтобы под покровом ночи незаметно покинуть Город-у-Топи.

Это было только начало. Следующим пунктом на повестке дня стал полный отказ от денег. Ведь налоги взымаются, исходя из ценности имущества. И исключительно звонкими монетами. Нет денег – нет налогов. Все предельно просто! Кроме того, исключение финансовых отношений внутри Общества способствует равенству и сплоченности.

Разумеется, теперь возникли вопросы у торговцев. Им быстро разъяснили, что торговля – пережиток прошлого, теперь все общественное. Каждый обязан посильно преумножать и в праве полноценно пользоваться. Для торговли же с остальным отсталым миром можно создать общественную кассу. На первое время. Позже осуществить переход на натуральный обмен, упразднив посредничество денег, как способа оценки вложенного труда и потраченного времени.

Еще несколько семей срочно покинули площадь.

Тем временем обсуждение добралось до властей. Всю структуру управления немедленно предложили упразднить. Дословно: гнать в шею! Но сначала требовалось узаконить новый строй. И Общество в частности. А также переход всего имущества утопцев из личного в общественное. Для этого старые власти подходили как нельзя лучше. Чем утопцы и решили непременно воспользоваться. Но завтра. А то уже вечер на дворе.

– Лед т’онуля, това’ищи! Лед т’онулся! – провозгласил оратор и покинул импровизированную трибуну.

Всю ночь, не смыкая глаз, молодой человек провел за составлением документов. К утру были готовы Устав Общества и декреты о первых реформах. Себя молодой человек назначил общественным деятелем – должность вроде официальная, но ни к чему не обязывающая. Все формулировки были витиеваты и тонки, радовали глаз. Если тщательно не вчитываться, любой чиновник с удовольствием подпишет.

Новоиспеченный общественный деятель предстал пред Обществом в лице утопцев, готовых к радикальным переменам. Неготовые на рассвете покинули Город-у-Топи. В ратуше уже почувствовали неладное, но спасаться еще не думали. Зря.

Молодой человек все в том же зеленом, в талию, костюме, влез на телегу, которую так никто и не удосужился убрать с площади и провозгласил:

– Заседание п’одолжается, това’ищи!

И с ходу зачитал подготовленные за ночь документы. Мало кто понял и половину, но одобрили все. Поддерживаемый толпой, общественный деятель направился к ратуше. Навстречу ему выходили градоначальник и все его подчиненные.

Документы были переданы. Документы были рассмотрены. Документы были подписаны.

Вся городская управа торжествовала, предвкушая, как возглавит новое Общество и в полной мере воспользуется всеми его благами. Общество тем временем отодвинулось от ратуши и постепенно выстроилось в длинную очередь, раскрутившуюся спиралью по всей площади. Люди по одному подходили к общественному деятелю, подписывали какие-то бумаги и довольные расходились по домам. Не прерываясь ни на миг, действо продолжалось до позднего вечера.

Мысленно потирающие руки господа чиновники пристально наблюдали за происходящим. Даже обедали на ступенях ратуши, лишь бы не пропустить исторический момент окончательного образования Общества.

Исторический момент неминуемо наступил. Последний гражданин поставил подпись, передавая все личное имущество в общественное пользование. И, довольно улыбаясь, покинул площадь. По мнению градоначальника, именно сейчас следовало приступить к возглавлению. Заручившись поддержкой чиновного аппарата, он направился к общественному деятелю. Тот неторопливо укладывал бумаги и письменные принадлежности в кожаный саквояж и делал вид, что не замечает приближающуюся делегацию.

Градоначальник покашлял, привлекая внимание общественного деятеля:

– Молодой человек! Город-у-Топи в моем лице благодарит вас за создание Общества и готов принять всю тяжесть правления…

Молодой человек не дал ему договорить:

– Город-у-Топи не нуждается ни в вашей благода’ности, ни в вашем п'авлении, ни в вашем лице.

– Как это? – опешил градоначальник.

– Очень п'осто. Обществу не т'ебуется п'авление. Оно само собой уп'авляет. Вы можете стать частью Общества и п'инять участие в его судьбе.

– Мы готовы, – неуверенно произнес кто-то из делегатов.

– К чему? К отказу от личного? От собственного имущества, от собственных мелочных инте'есов? Готовы ко всеобщему 'авенству? Вы не похожи на таких людей. Вы готовы п'иносить максимум пользы Обществу, не т'ебуя взамен благода'ности и наг'ад? Готовы пользоваться благами Общества в 'авной ме'е с остальными? Не готовы, по глазам вижу. Лучшее, что вы все можете сделать для Общества – незаметно исчезнуть. Иначе Общество само от вас избавится.

– Как ты смеешь! Мы наделены властью!

– Были наделены. Тот, кто вас ею наделил, далеко. А Общество 'ядом – улыбнулся общественный деятель.

– Это бунт!

– Это 'еволюция. И она све'шилась. Пока что сове’шенно беск'овно – молодой человек подмигнул, закрыл саквояж и пошел прочь.

На следующее утро молодому человек, принявшему на себя, как оказалось, весьма непростую роль общественного деятеля, пришлось противостоять натиску представителей духовенства. Молодой священник отыскал его на площади и предал приглашение в храм. На что получил краткий ответ:

– Вам надо, вы и п’иходите. Обществу сейчас не до ‘елигии!

Обществу сейчас вообще ни до чего не было дела. Оно готовилось к празднику. К первому общественному празднику. На площадь выносились теперь общественные столы и скамьи, накрывались в одночасье ставшими общественными скатертями. Общественную посуду наполняли общественные праздничные блюда. Каждый член Общества старался показать себя наиболее полезным. И всем поголовно это удавалось! Никогда прежде в Городе-у-Топи не случалось подобного пиршества. После, впрочем, тоже.

Потому, что первым произносить речь попросили общественного деятеля. И он произнес.

– Г’аждане! Го'ожане! Това'ищи! Д'узья! Общество победило! Позд'авляю вас! Тепе'ь мы сами 'ешаем нашу судьбу! Никто нам не помеха! Этот го’од наш! П'едлагаю отныне так его и называть – Наш го'од!

Под одобрительные радостные крики молодой человек пригубил кубок. И больше к спиртному в тот вечер не прикасался. Неспроста. Он ждал скорого появления нежданных и незваных гостей.