Светлана Ильина - Сквозь туман времени

Боярин Никита Ильич Захарьин мужчина пятидесяти семи лет. Суровый к другим, но мягкий и ласковый к единственной дочке. Жена Никиты Ильича Ефросинья Алексеевна умерла при родах, оставив после себя лишь маленькую девочку. Никита Ильич больше не женился, дал имя дочке Василиса и баловал ее. Всю свою любовь он отдал дочке, разрешал ей многое, что не следовало бы, закрывал глаза на ее причуды и хулиганства.

Василиса росла в любви, не зная ни в чем отказа. Дружила Василиса с мальчишками, с ними она и проказничала, а иногда участвовала в драках.

– Васенька! – Увидев в проеме двери дочь, ласково начал говорить отец. – Ну разве можно так долго спать? Солнце уже высоко, а ты все в кроватке нежишься. Ну иди ко мне, поцелуй своего батюшку.

Алиса стояла и не могла понять, что это, сон или явь? Она никогда не знала своего отца и мать. Родители погибли в автомобильной катастрофе, когда Алисе не было и года. Родственников у неё не было и поэтому она оказалась в детдоме. Так она и жила, не зная ни родительской любви, ни ласки. После того, как ей исполнилось 18 лет Алиса покинула детский дом и въехала в квартиру своих родителей. Одиночество всегда окружало ее. В детском доме она чувствовала себя изгоем, постоянно ввязывалась в драки. И вот сейчас, мужчина, сидевший напротив неё за столом ласково называет ее дочкой. Ей так сильно захотелось отцовского тепла, нежности, что она бросилась к Никите Ильичу и обняв его за шею расплакалась. Отец, не ожидавший такой реакции от дочки, похлопал ее по спине.

– Ну что ты, голубушка, а ну ка не печаль свои глазоньки. Привиделось во сне что- то плохое?

– Нет, папочка, просто я соскучилась, – ответила Алиса.

– Как ты меня назвала? – озадаченно спросил отец.

– Папочка, ой, нет, батюшка! – вспомнив, что отца на Руси звали батюшка.

– Садись рядом, покушай, мое солнышко- улыбаясь сказал отец.

– Да, конечно.

И Алиса, а теперь ее звали Василиса, села рядом со своим отцом. С одной стороны, она была в недоумении от того, что с ней происходит, а с другой, она обрела любящего отца. Именно любовь родного человека поборола в ней рационализм с которым она подходила ко всем вещам и ситуациям в ее жизни.

Она сидела и любовалась отцом, а в глазах ее стояли слезы радости. Алиса часто видела во сне и мать, и отца. Во сне мама всегда была где- то далеко, а вот отец всегда был рядом. Как раз о таком отце и мечтала Алиса, сильном и крепком, суровым на первый взгляд, но добрым и любящем внутри.

– Ну что моя крошечка ничего не кушает? – обнимая дочку за плечи спросил отец.

– Спасибо батюшка, – произнесла Алиса и кинулась на шею к отцу- батюшка, как же я рада видеть тебя, если б ты только знал, как я скучала по тебе.

– Ладушка, моя! – Обнимая Василису, говорил Никита Ильич.

– Спасибо, что ты есть, я так тебя ждала, – на взрыв говорила девушка.

– Ну, все Васенька, хватит, а то и я сейчас слезу пущу, а вдруг кто придет, да и скажет, что видел боярина Захарьина как девка плачущего.

– Ага, батюшка, – и Алиса, взяв все своё мужество в кулак расслабила свои объятия и села на лавку.

– Закончила свою вышивку, – спросил отец.

– Вышивку? – озадаченно произнесла Василиса (именно так теперь мы будем звать героиню).

– Вышивку, ты ж кисет вышивала Матвею, запамятовала, чтоль, – с прищуром спросил Никита Ильич.

Василиса не знала, что и сказать.

– Да, почти закончила, – решив ответить так, сказала девушка.

«Все встанет на свои места и постепенно я во всем разберусь», подумала Василиса.

Пригубив не много еды, Василиса поклонилась новоиспеченному отцу, поцеловала его в щеку и покинула горницу.

Вернувшись на женскую половину дома, в свою опочивальню, Василиса начала осматриваться.

– Так, – сказала сама себе девушка, – начнём разбираться во всем по- порядку.

И сев на край кровати, девушка начала, размышлять.

– Это не сон, однозначно. Меня теперь зовут не Алиса, а Василиса. И меня перенесло как- то в прошлое, а точнее в 17 век, судя по одежде.

Выйдя из комнаты, Василиса крикнула Марфу, ведь из всех дворовых она знала только ее.

Женщина тут же пришла на зов боярской дочки.

– Что случилось, Василисушка?

– Марфа, скажи пожалуйста, какой год сейчас? – спросила девушка Марфу.

– Так я откуда знаю, год, так год, я ж не грамотная. День прошёл без беды, и то хорошо. А ты поди, да у Никиты Ильича спроси.

– Да, точно, – сказав, Василиса побежала а горницу, где недавно познакомилась с отцом.

– Батюшка, -забегая в горницу кричала девушка.

Но отца в горнице не было. Выглянув в маленькое оконце, девушка увидела отца во дворе.

– Батюшка, – выбежав из дома, кричала Василиса, – батюшка.

– Что случилось, милая, – обернувшись на выскочившую из дома дочь, встревожено спросил отец.

Батюшка, – продолжала Василиса, – а какой сейчас год? Кто на престоле?

Отец стоял и смотрел удивленно на дочь. Ведь раньше его Василиса никогда не интересовалась ни годом, ни тем кто сидит или борется за престол.

– Ступай в терем, простынешь, на дворе цветень, а ты выскочила без телогрея, – волнуясь за здоровье дочери, говорил отец.

Василиса стояла, смотрела и не верила своим глазам. Во дворе сновали туда- сюда

дворовые, одетые в простую грубую одежду люди. Из всех людей, что крутились на дворе выделялась фигура статного мужчины- боярина Никиты Ильича, кафтан из золотой парчи, украшенный соболем, и жемчужной вышивкой приковал взгляд Василисы.

– Быстро в терем, – своим громким голосом приказал хозяин дома.

– Батюшка, кто на престоле, – забегая с дом, спрашивала девушка.

– 7117 от сотворения мира, Дмитрий на престоле, – ответил скрывающейся в проеме двери дочери.

Василиса промчалась мимо взволнованной Марфы и закрыла дверь в свою комнату.

– Так значит сейчас апрель 1606 года, у власти Лжедмитрий 1, а через месяц его свадьба с Мариной Мнишек. Блин, – округлив свои изумрудные цветом глаза, говорила девушка, – так значит я очутилась в самый разгар Смутного времени. Боже мой, как так-то?

От удивления она открыла рот.

– Так Алиса, -давая сама себе установку, говорила, прохаживаясь по комнате девушка, – успокойся. Давай рассуждать. Вчера я с Ленкой гуляла по городу, нам встретился художник.

– Точно, -крикнула Алиса, – странный художник и его портрет. Я на нем была в платье именно этого времени. Окей, что было дальше? Я осталась одна с портретом. Уснула и мне приснился странный сон. Лес, ворон, изба и колдун. Точно! Во сне я видела сундук и снова этот же портрет. А потом, -Алиса напрягла память, – чёрный колдун начал говорить какую- то чушь. Предлагал жить с ним. Я отказалась. И что же он сказал?

Алиса все ходила и ходила по комнате. Вдруг она остановилась. Алиса вспомнила о том, что колдун говорил о батюшке, о ней. Что она не Алиса, а Василиса.