Светлана Ильина - Сквозь туман времени

«Так значит это и есть Матвей, именно ему я кисет вышиваю» – думала девушка.

Троица стояла возле церкви, вела беседу. Матвей справлялся о здоровье Марфы и Никиты Ильича, Василиса внимательно вникала в разговор. Вдруг, размеренную беседу прервал грубый хриплый голос, который принадлежал старику в лохмотьях и с огромной косматой головой.

– Подай денежку, красавица, – просил старик, – не побрезгуй, и не пожалей милостыню для старика- отшельника.

Молодые люди вместе с женщиной обернулись и увидели этого старика. Для всех это был попрошайка, который сидит возле храма и просит милостыню. Однако, Василиса взглянув на старика сразу узнала в нем художника.

– Это вы?! – изумленно произнесла Василиса.– Ну слава Богу, я вас встретила. Я знаю, что это вы и ваш портрет виноваты в том, что я здесь оказалась. Прошу вас, отправьте меня обратно.

– Узнала? -и старик усмехнулся, помотав косматыми волосами. – Я это сделал. Я ж говорил тебе, что могу все. Ты отказалась прожить счастливую долгую жизнь. Если б ты согласилась, то ничего этого не было б. Ну а теперь проживи снова свой год. И я скажу тебе, что он не принесёт счастья. Ты виновата сама.

– Что? -Не понимая слов старика, произнесла изумленная девушка, -Я ничего не понимаю.

– Ты отказалась от меня! Так будь ты проклята! -закричал старик. – ты никогда не познаешь счастья. Твоя погибель уже приближается к Москве. Ваша встреча неизбежна, но ты не будешь с ним. Уж я постараюсь, что б все свершилось так, как было год назад. Он не спасёт тебя. А я буду хохотать над вашей любовью. Чёрная тень покрыла твою голову и шлейф от неё тянется так, что он не сможет побороть ее. Запомни это!

Все стояли разинув рот и молчали от неожиданных слов старика.

– А ну пошел отсюда, – крикнул на него Матвей, который вышел из оцепенения. И вытащив саблю из ножен, которые были пристегнуты к кушаку, замахнулся на сумасшедшего старика.

– Стой, Матвей, – и Василиса схватила замахнувшуюся руку с саблей, – не надо.

– Что не надо, Василиса, этот негодяй проклинает тебя, – все ещё держа руку в изготовке замахнутся и разрубить старика, говорил Матвей.

– Прошу, не надо, – умоляюще просила Василиса, – давайте лучше уйдём.

Старик снизу вверх смотрел на девушку и она, взглянув на него встретилась с взглядом мужчины, полного боли и ненависти одновременно.

– А ну пошёл отсюда, – придя в себя от услышанного, закричала Марфа.

Женщина схватила Василису и потянула в сторону, пытаясь уйти от незнакомца. Василиса повиновалась и вот она уже в сопровождении Марфы и Матвея подходили к дому.

– Матвей, зайди к нам, Никита Ильич рад будет увидеть тебя, – говорила Марфа.

– Если Василиса Никитична не против, то я б зашёл, – глядя на девушку ответил Матвей.

– Я не против, – лишь промолвила Василиса.

Зайдя в дом,, Василиса сослалась на головную боль и покинула всех. Хозяин дома был рад видеть Матвея. Похлопав юношу по спине, в знак приветствия, он пригласил гостя в терем.

– Никита Ильич, – спросил юноша хозяина, – с Василисой Никитичной все хорошо? Не хворает ли?

– Да нет. В здравии она. А что так?

– Да мне показалась, что не в себе она. Говорит как- то странно, о церкви спрашивала.

– Да что ты молодых девок на знаешь? Все хотят голову замутить нам, – потирая бороду ответил Никита Ильич, – ты скажи, как дела твои?

– Дела вроде, хорошо идут, на торговлю не жалуюсь. Доход сами знаете какой. Ни я, ни жена бедствовать не будем. Вот только жену б мне найти, – улыбнулся Матвей.

– Есть кто на примете? Жених то ты ладный. Любая пойдёт, – отвечал хозяин дома.

– Так мне любая не нужна, Никита Ильич, сами знаете, по ком сохну, – опустив взор сказал Матвей.

– Хм, знаю, Матвей. Только говорил я тебе не раз, и сейчас снова скажу, что неволить я дочь настану. Пусть сама решает, быть твоей женой или не быть.

– Да, Никита Ильич, я знаю, поэтому и жду.

На этом разговор о женитьбе закончился и мужчины перешли на обсуждение последних событий.

– Слышал я, Никита Ильич, что в Москву невеста царя едет, в сопровождении поляков, так ли?

– Да, Матвей, – отвечал хозяин дома, – Марина Мнишек невеста царя. После венчания короноваться будет. Вот где это видано, чтоб баба корону надевала, а? Да ещё с собой проклятых шляхтичей везёт. Мало с Руси золота вывезли, так ещё грабить будут. Слыхал, Шуйского в подвале держат. Совсем озверел Дмитрий.

– Да, Никита Ильич, слыхал. Скажу, что народ торговый говорит, скоро смута будет, не довольны все властью нынешней. А будет ещё недовольней, когда Русь иноверцы заполонят, – отвечал Матвей.

Так разговор двух мужчин продолжался, пока не село солнце. В горнице начали готовиться к ужину. На стол поставили различные соленья, принесли рыбу, запеченную в каких- то травах, жаркое из кроликов в горшочках и все возможные пироги и расстегаи.

Придя домой, Василиса скрылась от сторонних взоров в комнате. Сняв телогрею и шапку, она легла на кровать и стала вспоминать, что ей сказал старик.

Конечно она узнала его, это и был тот самый художник, который написал загадочный портрет. Но почему он так себя повёл? Недоумевала девушка.

– Что я ему сделала? – рассуждала вслух Василиса. – Почему он с проклятиями набросился на меня. С кем я должна жить? С ним что ли?

Так Василиса пролежала до самого вечера, пока не позвали отужинать.

Придя в горницу она увидела отца, сидевшего за столом и Матвея. Улыбнувшись, Василиса присела за стол.

– Приятного аппетита, – сказала Василиса.

– Что? -В два голоса произнесли мужчины, никогда не слышавшие такое выражение.

– Приятного аппетита, говорю, кушайте. Ну, как бы сказать, – девушка задумалась, – а! Я типа вам желаю хорошо отужинать.

Мужчины ничего не ответив переглянулись, а отец нахмурил брови.

– Говоришь витиевато, словами не понятными?

Василиса, чтобы замять непонимание отца, начала интересоваться, что творится в мире.

– Я как понимаю, батюшка, – отламывая кусочек расстегая, говорила Василиса, – что на престоле Лжедмитрий 1?

– Кто, – испод своих густых бровей глянул на девушку отец, а Матвей пристально вперил взгляд на собеседницу.

– Ну неужели, вы ещё не поняли, что к власти самозванца привели? – продолжала толкать « матку правду» Василиса.– Да это ещё, что! Скоро ещё один самозванец появится, и тоже называть себя Дмитрием будет.

– Что ж ты такое говоришь, девка? Кто дал тебе право так о царе говорить? Пусть его и не любят русские люди, но он помазанник божий, сын Ивана Васильевича.

Василиса пожалела, что сказала все это. Она поняла, что правда сейчас никому не нужна и даже опасна.

– Вишь как разбаловал свою кровинушку, не надо было ей все позволять, уже и в мужской разговор встревает, – говорил отец Василисы Матвею.