Галина Агафонова - Подарок для лиса

Моргнув от потрясения, я чуть не споткнулась обо что-то на полу, а снова подняв голову, заметила, как соперник дал тому парню под ребра. Чем закончилась борьба, я не увидела – мы уже двигались дальше, и кто был вторым, я тоже не разглядела. Да и не смогла бы это сделать – ярко-синие глаза привлекали внимание куда больше, чем какой-то соперник. Мне даже стало не по себе. Странно так. Образ молодого парня заставил меня ещё раз обернуться и посмотреть в сторону ринга. Но там уже шел настоящий бой, слышалась мужская ругань, как будто парни выясняли отношения. Я отвернулась и поспешила за своей новой «свекровью». Женщина открыла двустворчатую дверь и вошла внутрь, увлекая меня за собой. Я невольно поежилась – прямо корпорация. За полукруглым столом сидели трое мужчин и одна пожилая дама. Все мужчины разом оглядели меня с головы до ног, а старушка даже не подняла взгляда. Началось шушуканье и, видимо, обсуждение меня. Я чувствовала себя как на экзамене. Через несколько минут входная дверь открылась, и вошедший парень встал рядом со мной. Женщина-лиса шикнула на него, дернув за рукав рубашки:

– Ты где был, Алан? Я же просила сопроводить невесту к старейшинам. И потом, что за представление ты устроил утром? Вся академия жужжит об этом.

Я в замешательстве кашлянула, но парень, стоящий рядом, даже не посмотрел на меня и с раздражением ответил матери:

– Прости, пришлось объяснить одному барану правила этикета. А за утро… я сам разберусь, оставь нас в покое уже.

Он аккуратно коснулся моей чуть дрожащей руки. И вдруг взял ее и слегка дернул вниз, а я тихо пискнула. Свекровь ждала приветствия от совета старейшин, в состав которого и сама входила. Но сухощавая морщинистая старушка все медлила и не удосуживалась оторваться от бумаг, в которых что-то писала. Терпению Шарлин приходил конец, и она снова обернулась на сына. Он стоял и смотрел на старейшин так, будто ему было всё равно, и это нервировало женщину. Наконец она задала сыну вопрос:

– Алан, столько девушек вокруг, почему ты выбрал именно её?

Он глубоко вдохнул и, не отпуская мою руку, уверенно сказал:

– Отстань, мама, я сам решу свою судьбу.

Удивленно уставившись на Алана, я попыталась медленно вытянуть руку из его хватки, но ничего не получилось. Парень был сильнее и выше меня, я доставала ему только до плеч. Сегодня Алан оделся в черную, из простой материи, рубашку и коричневые обтягивающие брюки. На кожаном поясе, в ножнах, висели два клинка, а на шее – такое же ожерелье, как у матери. На ногах – невысокие легкие сапоги. Ещё влажные волосы тонкими змейками падали на его лоб, а на щеках проглядывал легкий румянец.

Как же красив этот парень, боже мой, так и хочется чмокнуть его в губы. Алан поймал мой взгляд и подмигнул мне. Я сглотнула и ощутила всю неловкость по отношению к нему. Представьте себе элегантного, через чур предупредительного, не вежливого, не воспитанного, красивого молодого человека. Его манеры были уж слишком утонченны, а глаза, особенно когда их не видел никто из близкого окружения, являли всему его облику полное противоречие – можно было бы назвать их нахальными. Теперь я быстро поняла, что за всей этой милой маской скрывается избалованный, привыкший получать всё что хочет, молодой человек, и я для него всего лишь новая игрушка. Естественно, связывать с ним жизнь мне никак не хотелось. Мадам Шарлин повернулась к старейшинам и строго, и властно произнесла:

– Могучие мужи нашего клана и рода, прошу вас выслушать меня. Вам стоит познакомиться с невестой моего сына, принца Алана из клана Риверра, внука старейшины нашего рода Абелинды Риверра. Эта девушка с земли, и зовут её Юлиана, возраст почти двадцать два года. Прошу рассмотреть её как невесту моего сына и претендентку на корону.

От услышанной речи я чуть покачнулась, и наследник нежно обнял меня, слегка сжав талию. В голове тут же пронеслась лихая мысль: «Невеста принца лисьего клана? Ну нет, я против такого!»

Я дернула рукой, парень отпустил меня, а я почти прокричала умоляюще:

– Я против этого, это какая-то чушь! Пожалуйста, я не готова!

Алан хихикнул, а его мамаша толкнула меня в спину и прошептала:

– Замолчи, пока я тебя не загрызла. Вот ведь глупая невеста.

Алан посмотрел на испуганную меня и снова хихикнул. Я сжалась от нетерпения высказать все злобу и недовольство новоиспеченному жениху.

Наконец, пожилая женщина, подняв голову, уставилась на меня и лисьего принца. Затем хмыкнула и гордо произнесла:

– Зря стараешься, Шарлин, они и так будут вместе. Сейчас у них только интерес друг к другу. А сын твой, слепой глупец. Глаза откроются, когда сердце стянет, и душу обожжет. Вот тогда и любви не избежать. Насчет девушки скажу одно – однолюбка она, кроме твоего сына, ей никто не будет нужен.

Пожилой мужчина с проседью на висках и густой бородкой ещё раз оглядел меня и спросил у главы академии:

– Абелинда, ты уверена, что она полюбит твоего внука и добудет нам жезл?

Бабуся ехидно хмыкнула и, кашлянув в морщинистый кулак, с уверенностью ответила:

– Сандре, эта девушка будет единственной невестой и женой младшего наследника. Он не сможет её отдать никому, разорвет всех, кто попробует овладеть её телом. Дайте ей время и обучите, она станет хорошей дозорной. А если нет – сама отправлю её назад. А теперь ступайте.

Алан улыбался, покусывая губы и искоса поглядывая на меня. О чем он думал, я знать точно не могла, но его ухмылка раздражала. Я не удержалась и показала ему язык, тут же опустив голову. Было стыдно, от этих разговоров хотелось провалиться сквозь землю. Щеки залила краска смущения, и я вдруг разозлилась и медленно развернулась к двери. Но бабушка строго велела:

– А ну задержись, девица. Кому говорю, стой, Юлиана!

Мать и сын обернулись, и парень сделал шаг вперед. Бабуся фыркнула на парня:

– Алан, ты можешь идти, и не будь слеп в другой раз. Смотри, чтобы не было так, как утром. Ступай за своей непутевой матерью.

Мать принца, глянув на меня, презрительно скривилась и вышла, сын направился за ней. А я стояла и переваривала услышанные слова. «Очень мне надо быть невестой этого эгоистичного гордеца. Он красавец, не поспоришь, но это его единственное достоинство. В остальном, он моему Даниэлю и в подметки не годится» – теребя прядь волос, раздумывала я.

Старейшина махнула рукой, и мужчины скрылись за дверью другой комнаты. Она поднялась из-за стола и подошла ко мне. Маленькая ростом и вся морщинистая, она придирчиво изучала моё тело и лицо. Губы её были бледны и плотно сжаты, казалось, она заглядывала прямо в глубину души. Мне стало не по себе.

– Домой хочешь? Так ты не волнуйся, твоя мама думает, будто ты в институт поступила и уехала. Игрушку твою тебе отдадут. А вот, о парне твоем, забыть придется. Не отдаст тебя мой внук никому. Ты уже у него в сердце живешь, только слеп он ещё. Погоди, раскроются его чувства, – уверяла меня старейшина и хитро подмигнула.