Веся Елегон - Хикари идёт воевать

– Нет, – в который раз я это говорю? Развернувшись, зашагала прочь, услышав радостное:

– Хорошо, королева, я понесу. И, конечно, ваш жезл тоже…

Несмотря на то, что я решила их не замечать и никак не реагировала, гоблины, а точнее 243 гоблина, как сообщил мне самый разговорчивый, которого, кстати, звали Кгаль и именно его привязали к столбу, используя в качестве приманки для дракона… вот эти 243 гоблина притащились за мной к месту открытия врат, где меня уже поджидали бараны – целых 10 баранов. Они что, размножаются почкованием?!

Итак, зажатая между суетящимися гоблинами и блеющими баранами, я опустилась на землю и попыталась расслабиться, но это плохо получалось. Потому что баранов было слишком много, впрочем, как и гоблинов, а Мрачные врата упорно не хотели открываться.

Кгаль притащил мне мой обед, завернутый в бумагу, а остальные прикатили плоский валун и соорудили что-то наподобие кресла. Нехотя села, оказалось удобно…

– Королева, почему вы не выпьете драконью кровь? Она излечит вас…

– Я не уверена, что это именно то, что ты говоришь, – поморщившись от очередного приступа боли, буркнула я.

– Хотите, я попробую? – с готовностью предложил гоблин, а мне даже стало стыдно, но я кивнула. Пусть пробует, лишь бы не доставал.

Кгаль откупорил бутыль и, не медля ни секунды, сделал глоток. Поморщился:

– Вкус отвратительный, – сообщил он. – Но смотрите.

Гоблин протянул мне руку, и порез на его ладони, глубокий и все еще сочащийся темно-зеленой кровью, затянулся на глазах.

– Это драконья кровь, – кивнул коротышка. – Выпьете?

Я молча взяла бутыль из рук гоблина и сделала пару глотков. Горло обожгло нестерпимой горечью, и я скривилась, и зажмурилась. Но уже через мгновение по телу разлилось приятное тепло, по коже пробежали тысячи тонких иголок, и боль отступила. Я облегченно выдохнула, пошевелив крыльями. Хорошо…

– Вот. Вам стало лучше, – подытожил гоблин, а затем вновь засуетился, закупорил бутыль и засунул обратно в мою сумку. – Там неподалеку есть ручей, может, вы хотите искупаться?

Гоблин ожидал ответа, и вроде в его предложении ничего плохого не было. Я и сама вдруг почувствовал себя грязной. Запекшаяся корочкой кровь и слизь, гадость. Но ветер затих, а потом подул со всех сторон и начал поднимать меня вверх.

Схватила протянутую Кгалем сумку. Молот полетел вслед за мной и опустился в ладонь. Сжала пальцы на рукояти гадо и подняла голову, устремив взгляд в разрастающуюся в небе темную воронку. Еще разобрала в гуле ветра многоголосое «Мы будем вас ждать!», и мир перевернулся, опрокинув меня в небо.

Упала в траву в мире Руд и даже успела подняться, но что-то было не так…

Крылья за спиной дернулись, расправляясь. На правой руке все еще мерцала алым железная перчатка, таким же светом сиял гадо… Волшебство не пропало…

Едва успела удивиться, как мир снова перевернулся, и я провалилась обратно в Дайпатор…

Гоблины восторженно зааплодировали, бараны заблеяли, а я не понимала, почему…

Снова вернувшись в поток, поднялась в небо, и все повторилось: мир Руд, волшебство, которое не исчезло при переходе, и снова Дайпатор с восторженными воплями обрадованных моим столь скорым возвращением гоблинов…

И так раз десять, пока я не выбилась из сил и уже просто не смогла подняться с земли. Воронка в небе медленно уменьшилась и пропала вовсе, а я сидела оглушенная и соображала, а что не так?

И по мере того, как, кажется, понимала, внутри разливался вязкий холодный страх, а на глаза наворачивались слезы…

«… войти может каждый, но выйти, только человек. В Дайпаторе главное – не потерять человечность. Иначе не сможешь вернуться, Хикари. Запомни это и всегда оставайся человеком…»

Пап, а что значит, оставаться человеком?

Разве сейчас я не человек?

«… чего тебе не хватает? Вот скажи мне? Разве здесь нет солнца, неба и воздуха? Или, может, у тебя нет дома? Да, дом – это важно! Когда ты уже это поймешь?! Любой человек нуждается в таком месте, куда он сможет возвращаться после долгого рабочего дня. И, да, человеку нужна работа, чтобы прокормить себя и близких, чтобы почувствовать жизнь, чтобы не потеряться. Ты совсем еще ребенок. и все думаешь, что где-то там трава зеленее, воздух слаще, где-то там тебя ждут… Но, поверь старой бабушке Го, нигде ты не увидишь настолько ослепительного солнца, нигде не почувствуешь настолько безудержного свободного ветра, нигде твое сердце не будет биться так безмятежно. Конечно, человек за свою жизнь может уйти очень далеко. И ты тоже можешь попробовать, но когда ты достигнешь своей воображаемой цели, в твоем сердце единственно живой трепещущей нитью останется желание вернуться домой. К этим опостылевшим тебе баранам. Да, к ним в те дни, когда ты могла сидеть на траве и, лениво пожевывая травинку, задумчиво скользить взглядом по степям, небу, в них врастающему, по облакам, задевающим крыши деревеснких домишек, и щуриться от солнечных бликов, отраженных стеклами их окон. Подобно своему отцу ты рвешься в Дайпатор. Желаешь славы, золота, впечатлений, но что это все значит? Это война, Хикари, ты это понимаешь? На войне убивают. И тебе придется тоже, чтобы выжить. А человек не должен убивать. Человек не может смириться со смертью, не важно чужая она или его собственная. Хотя, с собственной смириться все же легче… Человек, если он действительно человек, может чувствовать, должен чувствовать только жизнь. Людская природа – это свет, жизнь, добро. Душа человека должна нести в мир добро, иначе она умирает. А что за человек, без души – монстр, не более… истинный житель Дайпатора. Ты хочешь стать монстром, Хикари?…»

Так говорила бабушка Го, в очередной раз пытаясь вбить в мою бедовую голову отсутствующий там разум.

И что? Может, бабушка была права? Может, я теперь монстр? Не человек… Может поэтому не могу вернуться в свой мир?

Вдруг стало так одиноко. Невозможность вернуться домой заставила сердце неприятно сжаться и наполниться тоской и почти что отчаянием. Даже немного походило на панику. Будто ты зашел в реку, чтобы поплавать. Отплыл от берега, а затем обернулся, а берега нет. Земли нет и только серая холодная вода вокруг…

– Королева вернулась! – провозгласил Кгаль, а гоблины, притихшие и невидимые в высокой траве, дружно засвистели и заулюлюкали, видимо, приветствуя меня.

Их тут же поддержали бараны. А я подумала, что надо, наверное, подняться с того места, куда я рухнула и так и сидела, рассеянно осматривая примятую траву, свои ноги, сумку, валяющуюся неподалеку, быстро темнеющее низкое небо и весь этот бесконечный Дайпатор…

Накатывала ночь. Холодало. И что-то мне подсказывало, что ночевать в Дайпаторе – это не самое безопасное занятие. Про ночи папа мне ничего не рассказывал. Он всегда возвращался на закате. Кроме того дня, когда его не стало… Поэтому я даже не знала к чему готовиться. А вот гоблины, видимо, знали.