Уайт Визард - Диорхинийская сага. Начало пути

– Дорога разыграет ваш аппетит! А в узелке есть все, что нужно! – гордо произнес Бобри, ощущая свою заслугу в подготовке Финли к пути.

– Бобри, до встречи, – сказал Финли и пришпорил Яблочко, – увидимся совсем скоро!

– Будьте осторожны, хозяин, – произнес в ответ Бобри, наблюдая за стремительно убегающим вдаль Финли. – Да хранит вас Турис и Аспаис, если хоть кто-то из них про вас знает.

Финли поскакал от своего замка в сторону Фарета, в который ему нужно было заехать, чтобы попасть на Большой Королевский тракт, не объезжая город стороной. Погода была чудесная: невыносимая жара спала, дул легкий июньский ветерок, дышалось легко и приятно. Листва деревьев, что росли небольшими посадками на равнинах вблизи Фарета, была насыщена зеленым цветом и весело поигрывала на ветру. Людей поблизости с городом наблюдалось немного: лишь местами труженики крестьяне возились на пахотных землях, да купцы то заезжали, то выезжали из Фарета. Финли въехал в город с северной стороны и, не торопясь, направился к его южным воротам.

Фарет встретил его бойкой разноголосицей жителей. Вдоль его центральной улицы стояли невысокие двухэтажные дома, в каждом из которых уютно ютились несколько семей, арендуя свой скромный угол у жадного домовладельца, который, вероятнее всего, гулял целыми днями напролет где-нибудь поблизости, выясняя, кто из его постояльцев пьян, а кого нужно выловить и заставить платить аренду за предыдущий месяц! На первых этажах домов, как правило, располагались мастерские, булочные и прачечные. Финли нечасто бывал в Фарете и поэтому с большим любопытством озирался по сторонам, пока его конь размеренно вышагивал каждый метр по булыжной дороге центральной улицы. Вот он созерцал прачку, старательно натиравшую белье об ребристую доску, а чуть поодаль от неё – булочника, несшего на противне свою выпечку, чтобы выложить её на прилавок возле дома. Где-то проезжал купец с зерном, дабы продать его на рынке, а где-то гончар крутил свой круг, изготавливая вычурные сосуды из глины, чтобы отправить их художнику, который затем оформлял на них узоры красками. Вся эта жизнь и активность сопровождалась бойкими разговорами и прибаутками, а местами – ворчанием и руганью.

Финли выехал из города через четверть часа с того момента, как оказался в нем, после того, как наконец-то смог объехать все преграды в виде людей и повозок, не задев никого при этом и не спровоцировав ненужных ситуаций. А ведь подобное всегда могло произойти. К примеру, где-то оботрешь конем торговку, которая тут же непременно «выльет» на тебя множество ругательств, где-то не так перейдешь дорогу рыцарю, который наверняка не упустит возможности вызвать тебя на поединок, а где-то просто-напросто твой конь наложит кучу навоза, что явно не вызовет радости у хозяина, подметавшего улицу у своего дома все утро. Но слава Турису и Аспаису, это все миновало Финли, а его взору открылась большая дорога на юг.

Большой королевский тракт, как его называли жители царств, был натоптан сотнями и тысячами лошадиных копыт, что ежедневно проходили по нему от Эвеза до самой Варзы. От тракта несло движением и чем-то новым, какой-то неизвестностью. Финли часто слышал от Бобри предостережение о том, что выходить к тракту лишний раз без надобности опасно, ведь никогда не знаешь, какого проходимца может занести на большую дорогу – мошенника или грабителя, от чьих коварных рук может пострадать добропорядочный путник.

Финли ненадолго остановил Яблочко и оглянулся на юг, чтобы напоследок запечатлеть близкие сердцу места. Ветер дул прямо в его лицо, безмолвно подтверждая верность выбранного им пути, и это было символично. Отбросив сомнения, он уверенно посмотрел вперед, на юг, куда его звал за собой попутный ветер, где его ждала новая жизнь. Он от души пришпорил коня, а тот в ответ заржал и дернул с места с той прытью, что дала ему мать природа. Минута за минутой, час за часом, Финли удалялся все дальше от родных краев. Земли, которые ему приходилось проезжать, были равнинными, с красивыми лугами и золотистыми пашнями. Лишь изредка встречались холмы, на которых стояли мельницы. Наверняка урожаи на этих равнинах кормили своих владельцев весь год, давая им к тому же заработать империк тот другой в личную казну. Не во всех краях царств могли похвастаться такими черноземами. Тот же Айронвиль и его окраины славились больше углем и рудами, а хорошего зерна там и не видали вовсе. Кабнарцы же, обросшие лесами да болотистыми топями, промышляли лишь рыбной ловлей и охотой. А хлеб любили все, и без него жизни не было нигде, поэтому именно черноземные области славились самойхозяйственной знатью и одними из самых богатых рыцарей.

Путь Финли лежал к большой реке Нифлен, что текла от Храмовых гор через степи Этарда, питая его плодородные земли, и до земель повстанцев, где невдалеке от Рабаля она впадала в Южное море. Финли был зорок и наблюдал вдали Храмовые горы, которые благородно высились над равнинами Нижнего царства. Финли читал когда-то, что в этих горах ютились множество ведунов, чернокнижников и целителей, верующих в Туриса, Аспаиса и не только. Храмовые горы были наполнены духом чего-то неизведанного и временами пугающего.

А вечер тем временем наступил незаметно. Дорога прилично утомила Финли – он был голоден и хотел отдохнуть. Сумерки не давали разглядеть ему далеко ли река Нифлен, и он решил, что пора искать ночлег. Он притормозил коня, осмотрелся по сторонам и увидел, что на тракте уменьшилось количество всадников и груженых телег. «Наверняка многие путники давно уже подыскали себе пристанище на ночь», – подумал Финли. Он также заметил небольшую дорожку, ведущую куда-то в сторону леса вдали от тракта, где приблизительно в миле виднелся белый густой дым. Он решил, что там есть какая-нибудь деревенька. Недолго думая, Финли направил Яблочко по этой дорожке. Смеркалось все сильнее и становилось страшновато, но мысль о скорой встрече с местными жителями успокаивала его.

До кажущегося совсем близким белого дыма пришлось проехать приличное расстояние по узкой дороженьке подлеска. Дым этот, как предположил Финли, исходил из трубы дома, где топили печь. Чем ближе Финли подъезжал к лесной чащобе, тем дым становился более явными, а запах горения ощущался все острее. Финли на секунду подумал: «Зачем топить печь в июньский день, ведь на улице и так тепло. Может быть, готовят что-то? Но на дворе уже почти полночь – кто готовит так поздно?»

Через некоторое время он приблизился к источнику дыма настолько близко, что уже четко определил, что он шел не из трубы дома, а от костра во дворе небольшой хибары, которая была типичной для сельских жителей этих равнин: имела четырехстороннюю покатую крышу, покрытую соломой, и бревенчатые просмоленные стены. Во дворе хибары суетились два силуэта, что-то активно подбрасывая в костер. При виде приближающегося всадника женский округлый силуэт вполголоса гневно заверещал: