Лариса Малмыгина - Принцесса из трущоб. Фэнтези

– Вы тоже, – отозвался Эдуард. – Неужели я вам не по душе?

– Мне нравится другой, – я огляделась по сторонам. Там, на горизонте, за полосой тумана, проявились горы.

А вдруг это горы Орлана?

– Чарльза? – хмыкнул Его Величество.

– Да, – внезапно для самой себя призналась я.

– А чуть выскочили замуж за другого!

Я закрыла рот, но моя реакция не была выходом из сложившейся ситуации. Надо было что-то придумать, чтобы как можно быстрее убежать отсюда. Что?

– Хотите, покажу вам свои владения, – король приблизил ко мне лицо, и я содрогнулась от того, что меня к нему потянуло.

Красота опасна.

– Молчание – знак согласия, – мягко проговорил монарх. – Едем.

Он хлопнул в ладоши, рядом нетерпеливо забили копытами чёрные кони; золочёная карета, на козлах которой находился человек в ливрее, будто выросла из воздуха. Через мгновение мы сидели в ней и мчались навстречу неизвестности.

Прошло минут десять, показался большой многоэтажный город. В нём царила угнетающая сознание пустота: не жителей, не деревьев, не животных, только вольный ветер бесшабашно гонял по тротуару пластмассовые стаканчики и обрывки газет.

– И где ваши подданные? – осматривая безликие серые здания с чёрными квадратами окон, озадачилась я.

– Взрослые работают, большие дети в школах, маленькие в дошкольных заведениях, – наблюдая из-под полуопущенных век за моей реакцией, ответил король.

– А старики?

– Стариков нет, – оживился Эдуард.

– В вашей стране все молодые? – удивилась я.

– Я устранил старость, – хищно улыбнулся Его Величество.

– Каким образом?

– Сначала поднял пенсионный возраст, потом постепенно отменил пенсии, затем разрешил добровольную эвтаназию.

– Но это убийство! – ахнула я.

– В моём государстве и так мало кислорода, – вздрогнул похититель.

– Вероятно, у вас есть налог и на воздух? – догадалась я.

– И не только на воздух, но и на воду, землю, по которой ходят, на облака, на деторождение, на любовь…

– Вы чудовище, – я заткнула пальцами уши, чтобы не слышать этого страшного голоса.

– Беру пример с мира вражды, – взял мои руки в свои король. – Зато у меня нет войн и революций, люди привыкли и не ропщут.

– Пока не ропщут, – всхлипнула я. – Или вы не знаете их истинных настроений.

– Возможно, и не знаю, – медленно проговорил монарх. – В стране запрещено высказываться против власти.

– Это самая большая ошибка, – захотелось заплакать. – Когда-нибудь люди восстанут, а вы об этом и знать не будете. И много у вас таких городов?

– Много, – в больших чёрных глазах похитителя промелькнуло недоумение.

– А деревни в стране тоже имеются?

– Нас кормят агрокомплексы, они выращивают в теплицах овощи, ягоды и фрукты, а в закрытых фермах скотину. Корма для неё привозятся из Орланского герцогства.

– Ясно, – скорее для приличия обронила я и почувствовала, что во мне нарастает бунт. – Государство, в котором нет стариков, потому что в нём узаконили эвтаназию, принадлежит вам. Эвтаназия – это убийство. Значит, вы убийца?

– Эвтаназия – милосердная помощь сирым и убогим, – резко отреагировал на мои слова король. – Неужели вы предпочтёте мучиться, если у вас есть возможность уйти в лучшие места?

Я поёжилась, с демагогами спорить бесполезно.

И тут мы резко поднялись в воздух, у меня перехватило дыхание.

Город простирался в радиусе нескольких километров, кругом ни души. Но должны же по улицам гулять мамочки с колясками и ходить люди, которые сидят на больничных листах!

– У нас нет больничных листов, – прочитал мои мысли Его Величество, – и нет декретных отпусков. На следующий день после выписки люди отправляются на работу.

– А больные дети? – возмутилась я.

– Больные дети лежат в госпиталях, – процедил сквозь зубы монарх, – затем перемещаются в учреждения.

– Я бы не стала рожать в такой стране, – вспыхнула я.

– Даже в качестве королевы? – поднял густые брови Эдуард.

– В качестве королевы особенно, – увидев его глазах-омутах еле скрываемую страсть, выдохнула я.

Похититель пристально посмотрел на меня. Казалось, он гипнотизировал свою жертву, но я заняла круговую оборону. Свалившийся с неба жених не должен понять, что я его боюсь, иначе…

– За углом завод по обработке хлопка, – выдержав паузу, объявил Его Величество. – Едем туда!

Карета медленно спланировала на асфальтированную дорогу. Кони ритмично зацокали копытами.

– У вас есть хлопок? – изумилась я. – Он не растёт без тепла и солнца.

– Это специальный сорт, выведенный моими учёными, – похвастался Эдуард. – У меня много культур, приспособленных к здешнему климату.

Мы остановились возле высокого забора, выложенного из серых бетонных плит, по взмаху ладони властителя железные ворота со скрипом отворились, показался человек в форменной одежде. Увидев короля, он упал на колени и опустил голову.

– Выходите, Элизабет, – приказал мне похититель и подал руку.

Противиться воли Его Величества было бесполезно, я спрыгнула на площадку и понуро поплелась за царственным субъектом.

Недалеко от забора тянулись длинные одноэтажные корпуса с зарешёченными окнами, мы прошли к ним, проникли внутрь, и я чуть не потеряла сознание от увиденного. По всей территории помещения летали белые хлопья, среди них возле станков ходили люди в синих комбинезонах. Слышались чихание и кашель.

– Это преступление! – хватаясь за стену, закричала я. – Должны же соблюдаться правила труда и промышленной безопасности!

– Прекратите истерику, Элизабет, – прошипел король, и показалось, что в уголках его рта мелькнули длинные острые клыки. – Немедленно ступайте к карете!

Между тем несколько человек оглянулось на мой возглас, двое из них бухнулись на колени.

– Думал, вам понравится производство, – уже во дворе прорычал истязатель. – Лучше бы мы поехали на хлебобулочный завод.

– Не думаю, что там лучше, – прошептала я, представляя обливающихся потом работников. – Мне не нравится государство, в котором к людям относятся как к скоту.

– А разве они достойны лучшего? – удивился Эдуард. – Разве они живут не для того, чтобы служить мне?

И снова я промолчала. Спорить с таким бесполезно.

Мы сели в карету, я откинулась на спинку сидения и закрыла глаза. Зачем он повёз меня в этот страшный город? Что хотел этим сказать?

Сердце плакало, оно стенало и просило пощадить его, но я не могла вспомнить ничего хорошего, что помогло бы мне вырваться из оков бессилия и отчаяния.

Во дворце стоял полумрак. Я поднялась к себе и встала под душ. В прошлом всегда так делала, если одолевали неприятности. В прошлом… Тогда ещё жива была мама и светило солнце, мы нуждались в деньгах, но было много любви. Отчего нас бросил отец, ведь мама была так красива? И она мне о нём ничего не говорила, ни слова, будто его и не было.