Ирина Кузнецова - Опальный маг. Маг с яростью дракона

– Он так и сказал? – продолжал кипеть праведным гневом Громила.

– Ага.

– Ну попадись он мне! Мокрого места не останется, только маленькая кучка сухого удобрения, – зловеще сверкнув налитыми кровью глазами, пообещал хозяин харчевни. – Более мерзких, подлых и лживых существ, чем эльфы, не встречал.

– А в народе говорят, что про них в параллельном мире… ну, этом… Зымля, или как-то так, – встрял Овгард, лысый тролль, – в умных книжках пишут, что они благороднейшие и умнейшие существа…

– Кончай брехать, – перебил Нэдфилд. – Они там вообще в их существование не верят. Считают чушью. Сумасшедший мир.

– А ты откуда знаешь? – спросил Громила, с подозрением косясь на Нэдфилда.

– А мне Просветлённый Отшельник говорил, – с умным видом, приосаниваясь, провозгласил Нэдфилд. – А он мудрейший из отшельников, так как у него ещё в век Ястреба после пятидесятидневной медитации открылся третий глаз.

– Да ни фига он не знает, твой отшельник, – вскипел Овгард. – А третий глаз у него открылся после того, как он галлюциногенных грибов с белладонной объелся. Так после них и не такое открывается.

– А ты чё, пробовал? – полюбопытствовал Проныра.

– Ага. Он их вёдрами жрёт без запивки, – съязвил Нэдфилд. – Каждое утро по ведру. Это у него вместо утренней зарядки для поднятия тонуса.

– Да пошли вы, остряки доморощенные, – буркнул Овгард, отворачиваясь от них и направляясь к своему столику, где плюхнулся на скамейку и мрачно уставился в свою кружку.

– Он чё, обиделся, что ли? – спросил Проныра, когда потревоженные посетители харчевни уселись за свои столики, весело обсуждая произошедшее. – Эй, Овгард, кончай дуться! Давай лучше выпей с нами за долголетие и процветание сей славной харчевни, и забудем все эти заумные споры, из-за которых вышла такая фигля-мигля.

– Не буду я пить с теми, кто надо мной смеётся, – обиженно пробурчал Овгард, не поднимая глаз от кружки.

– Не хочешь и не надо. Нам тут Громила вытащил бутылку старого доброго эльфийского вина, и мы хотели тебя, славящегося своим тонким вкусом и пониманием в винах, просить продегустировать и оценить вкус и аромат сего благородного напитка. Но раз ты не хочешь…

– Подожди, продегустировать? Так чего ж ты раньше не сказал! Без меня не начинайте!

4

Трубадур медленно продвигался по лесу в сторону границы с Гвилбердом, напевая себе под нос что-то весёлое. Осторожно обходил крупных зверей и не слишком удачно ловил мелкую живность – охотник из него был неважный. Именно поэтому он чаще вёл вегетарианский образ жизни.

Ранним утром трубадур достиг границы, где заканчивались земли Великого короля Троллей Филберта и начинался Гвилберд.

У ворот в будке спал один жирный тролль, который сладко посапывал. Решив не будить стражника, Пройдоха попробовал незаметно проскользнуть, но зацепился гитарой за створку ворот, отчего те противно заскрипели.

– Кто идёт? Стой, стрелять из рогатки буду! – раздался грозный окрик вмиг проснувшегося тролля.

– Эй, эй, полегче! Господин стражник, музыкант я. Веселый Пройдоха, иду в Гвилберд, петь в хоре Великой Феи, – соврал трубадур. Если сказать, что собирается петь по трактирам, то стражник заломит непомерную плату за проход. А то и вообще не пустит, типа у них и своего сброда хватает.

– Петь в хоре? – подозрительно протянул грузный стражник, причёсывая волосы пятерней, попутно оглядывая не слишком чистую и новую одежду трубадура. И, не найдя его слова убедительными, сплюнул под ноги Пройдохи. – А ну, проваливай отсюда, голодранец!

– Точнее, я студент музыкального хора, только учусь ещё, живу в общежитии, – поправился Пройдоха. – Инструмент казённый, – он показал взглядом на гитару. – В случае отчисления надо вернуть.

Тролль почесал пузо, скривив губы и махнул рукой.

Связываться с этими студентами себе дороже: голы как мыши, да ещё и проблем не оберешься, если их куратор узнает, что он уроки прогуливал, потому как его на границе задержали. Был в позапрошлом году случай: один умник полсеместра прогулял, а потом его на границе задержали – так он такую отмазочную телегу слепил и слезы чистой росы пускал, что его якобы полгода не пускали на обожаемые лекции. После этого весь караул неделю чистил королевские туалеты в назидание другим. Не надо, уже учёные. Пусть с этим студентом застава Страны Роз и Цветов разбирается.

Благополучно покинув земли троллей, Пройдоха прошел полкилометра до заставы людей, где ему повезло больше. На дежурстве был старый капитан Врандон, который ничего не имел против музыкантов и даже пригласил трубадура отобедать, а то торчать тут целыми днями скучно. Попутно уточнил, не беглый ли он преступник и не скрывается ли от алиментов? А то тогда через границу нельзя.

На что Пройдоха поспешил уверить, что он и женат-то никогда не был. А на счёт его преступной деятельности… если он преступник, тогда дела у него явно паршивы, судя по его одёжке.

Капитан Врандон только улыбнулся в усы, оценив шутку. Насыпал сухариков на дорожку и пожелал удачи.

1

Великая Фея, правительница Гвилберда, принцесса Эвредика сидела у окна в своём замке и задумчиво смотрела на Север. С гибкой и тонкой фигурой, ниспадающими почти до самых пят пышными волосами, отливающими золотом, мраморно белой кожей, она походила на девочку-подростка, и только большие темно-синие глаза, говорившие о мудрости тысячелетий, выдавали в ней Бессмертную. Она задумчиво крутила кристалл, висевший на цепочке у неё на шее. Он мерцал призрачным желтоватым светом, временами вспыхивал ослепительно-ярко.

Прогремел гром. С севера надвигалась гроза. Последнее время бури и грозы участились. Она смутно догадывалась, с чем это связано, но молчала. Нет смысла пугать людей раньше времени. Может, это просто непогода. Пока остаётся только ждать. Терпением она обладала в избытке.

Эвредика улыбнулась. Она любила грозы, когда льёт как из ведра, непрерывно сверкают молнии, ветер гнёт деревья к земле. А затем наступает затишье, выглядывает солнце. И тогда на небе, переливаясь всеми красками, появляется радуга. Птицы поют, мелкие зверушки выглядывают из норок. На деревьях подсыхают радужные капельки; птицы, весело щебеча, стряхивают их на землю; распускаются цветы, около которых сразу начинают виться насекомые.

– Ваше Высочество, – оклик вывел Фею из задумчивости. Она оторвала взор от окна и обернулась на голос.

В зал вошел стройный юноша, королевский паж. Почтительно кланяясь, он опустился на одно колено и стал ждать, когда Фея позволит встать и заговорить.

– Сэр Рэймонд, встаньте немедленно, – слегка нахмурив брови, приказала Фея. Сколько лет она была правительницей Гвилберда, столько её раздражал чересчур церемонный этикет Мира Воителей. Она не была против этикета, но считала, что здесь он переходит все границы. Эвредика побывала во многих мирах и повидала множество стран. Хотя, по сравнению с некоторыми мирами, встречавшимися ей, лучше уж витиеватая церемонность и чересчур напыщенная речь, чем неприкрытые грубость и хамство.