Владимир Ермаков - Пока растет свеча. Повести и рассказы

– А вот это мы завтра и увидим.

Тут меня осенило, это похоже на феномен автоматического письма. Я где-то читал про это, даже пытался с ручкой сидеть над листком бумаги. Но больше минуты не высидел. Чтобы этим заниматься, нужен специальный настрой и здоровая порция веры в результат, чего мне хватало. Результат мне нужен сейчас и сразу.

– Кто как называет это явление. Здесь действительно нужен очень серьезный настрой и не просто ожидание результата – это как раз и портит все. Здесь нужно полное расслабление и спокойствие, остальное дело за нами.

– За вами? А ну да, за вами. За теми, кто сидит внутри нас, понятно. И как этой каракулей пользоваться?

– Картинка, конечно, приблизительная, но совместив ее завтра с началом открывшегося графика, можно видеть как будут развиваться события на рынке. Все очень просто. Это лучше, чем твои гадания и метания. Так что, день завтрашний все покажет, кто прав, а кто нет. А вот если ты сейчас захочешь нарисовать график цены, который по-твоему должен быть завтра, то ты ошибешься, потому что здесь ты уже будешь думать, будешь вносить свое субъективное мнение, а скорее желание, что в конечном итоге совершенно не будет совпадать с реальностью. Помнишь, на практике как бывает? Самый верный ответ на поставленный вопрос – это первое что пролетит в голове, как только вопрос прозвучал, событие произошло. Но мы начинаем обдумывать ответ, обмусоливать, подгонять к своим рамкам знаний и понятий и выдаем через некоторое время отфильтрованный, сглаженный результат, который и близко не созвучен вопросу.

– Читал я про это, читал. Немногие могут похвастать своей феноменальной интуицией, так вроде это называется. Я тоже пробовал, но больше чем на десять-пятнадцать минут занятий меня не хватает, возраст, наверное, а может лень. Хочется сразу в дело, а там как получится, а получается как всегда, хреново. Ну ладно, завтра посмотрим, куда пойдет график и как он совпадет с рисунком.

– Что ж, пора тебе поспать. Такое надо хорошенько отоспать, а я пойду, прогуляюсь.

Вот теперь точно труба, кино закончилось, закрывайте шторы, приглашайте музыкантов – реквием Моцарта слушать будем. Не зря в последнее время нравилось Моцарта слушать. Чувствовала душа, покоя хотела. Вот тебе и покой. Вдруг стало нехорошо, можно сказать, совсем плохо, захотелось присесть, а еще лучше прилечь.

– Какая труба, какой Моцарт? Ты что? Когда человек спит, то его душа всегда отдыхает вне его. Сны, которые вы видите, по-твоему, откуда берутся?

– Откуда?

– Это мы веселимся, отдыхаем, общаемся с другими душами. Нам ведь тоже хочется общаться с себе подобными, новости послушать, посплетничать. Ну и начальство иногда отчет требует, как дела на земле, и всякое такое.

Так, бред продолжается. Спать сегодня вряд ли я буду. Голова уже не обрабатывает информацию, она просто пухнет.

– Будешь как миленький. Мне обязательно надо сегодня прошвырнуться в одно место, и об этом ты не вспомнишь, уж я позабочусь. Ложись!

Уговаривать меня уже не надо. Я не стал выключать свет, лег. Осмотрел комнату затухающим взглядом и провалился в черноту.

Проснулся я от топота под окном и кошачьего рычания и воя, опять Муська с соседским котом дерется. Быстро вскочил и, не одеваясь, выскочил на улицу. Взъерошенная кошка влетела на веранду и прошмыгнула на свой шифоньер. Появилась из-за занавески и уселась на краю. На носу краснела свежая царапина.

– Что, опять разборки учинили? Каждый год деретесь. Не поддаешься соседу. Да, подпортили мы тебе жизнь. Так и не узнала радость материнства. Зато нам проблем меньше с котятами, не пришлось больший грех на душу брать.

Кошка смотрела на меня сверху как египетский сфинкс, невозмутимо и спокойно. Я вышел на крыльцо. Солнце уже пригревало. По двору повсюду лежали клочки шерсти рыже-белой. Чья шерсть? Кто кого драл? Было непонятно. Соседский кот был такой же масти и такой же шерстистый, как моя кошка. Прошел к туалету в чем спал, не стесняясь, что кто-нибудь меня увидит в таком виде. Соседка слева на расстоянии метров двухсот, справа также, сзади вообще редко появляется, а от Николая я скрыт крыльцом и роскошным кустом сирени. Почти хутор. Так что можно делать что угодно, не боясь ближних глаз. Сполоснул руки, благо вода была, умываться без штанов не стал, не люблю когда вода брызжет на голые ноги. День что надо, облаков еще не было. Ветерок лениво пошевеливал воздух, земля после вчерашней поливки была влажной. Сегодня можно сделать перекур и заняться другой огородной работой после торгов. И тут я вздрогнул от пережитого ночного кошмара. Вздрогнул и насторожился как перед прыжком, стал вслушиваться в себя. Ничего кроме сильного сердцебиения не расслышал. Сон или не сон? И опять вслушался в себя. Для того чтобы лучше себя расслышать я даже чуть согнулся, непроизвольно наклонил голову левым ухом ближе к груди.

– Меня что ли ищешь?

Я от неожиданности крутанулся на месте, никого.

– Сколько тебе можно говорить, я в тебе, твой внутренний голос, я твоя душа. Неужели так трудно в это поверить.

– Трудно, – с трудом выдохнул я, – в это вообще трудно поверить, скорее невозможно.

– А ты просто возьми на веру, просто поверь и успокойся. Я тоже немного не в себе. Я просто счастлив, что ты меня слышишь.

– А тебе то какое счастье от того, что я тебя услышал? Что это меняет?

– Как это что! Это все меняет! Теперь нашу с тобой жизнь можно повернуть в другое русло, более счастливое и гармоничное. Теперь я надеюсь, у нас с тобой будет полное взаимопонимание. И ты сам скоро это поймешь, и тебе это понравится, жить с собой в полной гармонии. Теперь ты не будешь перед решением каждого вопроса мучительно раздваиваться во мнениях, все будет однозначно.

– Все будет однозначно, – эхом подумал я. – То, что по мне психушка плачет – это точно однозначно.

– Я понимаю, что к этому твоему теперешнему состоянию трудно привыкнуть, но я знаю, ты быстро адаптируешься в новых условиях. Помнишь, как ты ложился в вашем только что купленном доме в Подмосковье, в Грибаново? Ты смотрел на эти потемневшие от времени бревна, стены и думал. Как вы здесь будете жить? Я это твое состояние хорошо запомнил. Я иногда бываю там, часто вспоминаю это время. Вот поэтому ты и видишь во сне те места, и слезы воспоминаний бередят твою душу, то есть меня.

Мне стало не по себе, то ли ветерок похолодел, то ли я сам замерз в одних трусах и майке, но монолог о Грибаново, о моем самом золотом времени меня потряс до глубины души. Самое дорогое, самое светлое в моей жизни было связано именно с этой деревушкой. Ведь именно там я научился рыбачить. С пацанами целыми днями пропадали на речке или на озерах, собирали чернику, грибы в чистых хвойных лесах. До сих пор помню этот прозрачный свежий сосновый запах, который я больше нигде не встречал. Ах, Грибаново, моя настоящая родина. И хотя, жили мы там всего не более трех лет, воспоминания о тех детских годах до сих пор наворачиваются слезами любви и нежности.