Олег Рогозин - Первая кровь осени

– С чего это ты решил, интересно?

Он не успел ни заметить перемещения Дэвида, ни толком среагировать. Да, реакция ни к черту, после долгих месяцев на транквилизаторах и антидепрессантах. Мир порою распадается на статичные картинки. Вот бывший напарник еще стоит у двери, а вот он уже рядом, стискивает его запястье железной хваткой, развернув руку так, чтоб были видны шрамы на предплечье. Когда пытаешься зубами перегрызть себе вены, следы остаются некрасивые, правда. Как он тогда еще инфекцию не занес и не помер от сепсиса – уму непостижимо.

– А. Ну да, – Мэтт безразлично пожал плечами.

– Удивительно, что тебя вообще выпустили после такого.

– Это было один раз, в самом начале. Во время ломки еще и не такое творят. – Мэтт наконец высвободил руку из захвата. Он только сейчас понял, что на нем чужая футболка с короткими рукавами. Вроде у него таких не водилось. – А ты, значит, воспользовался моим бесчувственным состоянием, и нагло глазел на мое прекрасное юное тело?

– Я выкинул твою рубашку, там спина вся в крови. И на башке у тебя нефиговая ссадина, между прочим. Вполне могло быть сотрясение.

– Ага. Это был дальнобойщик номер один, – зачем-то пояснил Мэтт.

Дэвид все не отходил. Положил ладонь ему на затылок, смотрел сверху вниз с непонятным выражением лица.

– Какого же хрена… – тихо повторил он, явно не ожидая, впрочем, внятного ответа.

Мэтт качнулся вперед, уткнувшись лбом ему в грудь. Кажется, персонаж сериала на этом месте должен был хотя бы секунд пятнадцать порыдать на груди товарища. Потом режиссер милосердно переключит план и покажет зрителю других второстепенных героев.

Слез не было, в голове был только вездесущий белый туман.

– Извини, – сказал Мэтт, сам точно не понимая, за что. Наверное, за неудавшуюся мелодраматическую сцену.

Дэвид осторожно потрепал его по волосам, прежде чем отстраниться.

– А еще из твоей куртки выпала моя книга, – сказал он, усмехнувшись. – Надо же, ты с ней таскаешься, как с Библией.

– Я вообще не помню, откуда она у меня взялась, – признался Мэтт, снова кутаясь в плед. – Купил, наверное, во время очередного «прихода». Знаешь, я ведь ее не читал.

– Серьезно? – Дэйв выглядел обиженным. – Но почему?

– Из-за страха, наверное, – подумав, заключил Мэтт. – Это означало бы смириться с существованием в мире, где ты больше не мой напарник, с которым мы ходим в патруль, в бар и на рыбалку примерно с одинаковым результатом… а какой-то, понимаешь ли, писатель.

– Но тебе надо ее прочитать. Ты тогда все поймешь. И почему я сбежал, и все мои, как ты всегда говорил, странности.

– Что вообще за дурость, – проворчал Мэтт, – если у тебя есть проблема, ее надо обсудить с другом, потом нажраться с ним вместе и забыть благополучно, а ты предпочел уехать жить в глуши и писать о ней книги! Кто вообще так делает, америкосы? Стивены Кинги всякие? Ты вообще ирландец или кто?

– О, немного махровых национальных стереотипов от потомка янки, отлично, то, что нужно с утра, – рассмеялся Дэйв. И это было так похоже на их прежний треп, что у Мэтта внезапно защипало в носу. Ну вот, приплыли наконец.

– Я ее вынул из кармана и подумал, а не поехать ли к тебе, – пояснил он, хватаясь за кружку с молоком, чтобы хоть этой гадостью перебить ностальгическую горечь воспоминаний о лучших временах. – Все равно других вариантов не было.

– Между прочим, Мэл сказала, что просила сестру встретить тебя на машине. Но ты ее не дождался.

– Сестру, – Мэтт скорчил рожу. – Ты помнишь Хелен? В последний раз, когда мы виделись, она была ярой вегетарианкой. Но все равно съела бы мой мозг еще на полдороге. Если бы Мэл по-прежнему считала меня своей семьей, приехала бы сама. Нет, там все кончено, и говорить не о чем. Она сказала, что запретит мне видеться с детьми, и я ее не виню. Я не лучший пример для них, это точно.

– Может… может, еще все наладится, – Дэйв исчез на мгновение в прихожей, и вновь появился, застегивая кожаную куртку. Мэтт критически посмотрел на него. Не похож он был на «модного писателя». Скорее, на еще чудом не спившегося фермера. Еще и лохмы отрастил – в косу заплетать, подражая викингам, еще рано, но от форменной стрижки не осталось и следа.

– Я сгоняю в магазин, – пояснил Дэвид, – тут недалеко. Заодно заскочу к местным представителям закона, пусть удостоверятся, что я живой. А то они приезжали вечером, пока ты дрых. Предупреждали, что меня ищет какой-то маньяк с небритой рожей и в синей куртке.

– И что ты им сказал? – фыркнул Мэтт.

– А что я мог сказать? Спрятал за спину окровавленную синюю куртку, которую как раз собирался кинуть в стирку, и сказал «Все в порядке, офицер».

– Это все Лиэн, – рассмеявшись, проговорил Мэтт. – Та девчонка… из лавки…

– Да, похоже, ты ее чем-то напугал. Она вообще-то не из пугливых, странно это.

– Она сама себя напугала, – пожал плечами Мэтт. – Стала мне гадать на каких-то дощечках, вытащила пустую и уставилась на нее, как на откровение от Иоанна…

– Руна Вирд, значит. Да, необычно.

– И ты еще этой хренью интересуешься? Ну понятно, выход за пределы реальности и все такое… Что это значит хоть? Она сказала что-то вроде «твоя судьба в руках богов»…

– Это один из вариантов, – Дэвид задумчиво потер подбородок. – А еще это может значить, что у тебя нет судьбы. Вроде как, тебя стерли из «книги жизни». И это очень выгодная позиция, потому что дальше ты сам можешь выбирать, куда пойти. Это как ноль, точка отсчета, понимаешь?

– Я понимаю, что ты стал настоящим писателем. С ходу выдаешь лекции на философские темы, – рассмеялся Мэтт. – Впрочем, помнится, в пабе по пятницам ты еще и не такое выдавал… Это вот в таком духе у тебя книжка написана?

– Ты прочти сначала, – загадочно сказал Дэйв. – Я второй раз все равно так ясно не сформулирую. Там все описано. Потом обсудим…

Рев машины за окном быстро стих, удалившись в сторону поселка. Мэтт поднялся наверх, прихватив по пути ту самую книгу, валявшуюся на столе. Туман за окном чуть рассеялся, открыв взгляду все те же однообразные холмы – лишь на одном из них виднелись серые камни каких-то древних развалин. Смотреть все равно было не на что, оставалось и вправду засесть за чтение бестселлера, раздвигающего границы и бла-бла-бла так далее. Вообще-то Мэтт предпочел бы прямой и честный разговор с другом, но раз уж тот настаивает… ладно. В конце концов, это просто книжка. Не перевернется же мир от того, что он ее прочтет, верно?

Осенью все иначе. Всегда смотрю и поражаюсь, каждый год одно и то же, а никому и в голову не приходит, что причина у них под носом. Причина их депрессий, обострения хронических болезней, причина того, что в несколько раз возрастает уровень бытовых убийств. Статистика – штука суровая, и могу вас заверить, за годы службы в полиции я ни разу не видел, чтобы осенняя статистика подводила.