Вера Окишева - Взмах черного крыла. Часть 2. Белокрылая императрица

Я же, призвав оставшиеся крохи силы, что у меня остались, вспыхнула огнём. Одежда дракона занялась, а сам брюнет зарычал и в порыве ярости сжал пальцы. Свой предсмертный хрип я слышала будто бы со стороны, проваливаясь во тьму, думая о том, что больше никогда не увижу Гетера. Никогда не признаюсь ему в своих чувствах. Никогда не услышу его нежного шёпота. Видимо, мне всё же предстояло повторить судьбу своих предшественников.

Мои предположения не оправдались. Я очнулась под писк медицинских аппаратов и приглушённый гул множества голосов. С трудом открыв глаза, огляделась. Я находилась в палате, рядом мама разговаривала с представительным высоким доктором, на соседней кровати кто-то лежал, также под капельницей и с аппаратом искусственной вентиляции легких. Я жива. С облегчением прикрыла глаза.

– Миссис Фукуи, как только она придёт в себя, мы её переведем в палату интенсивной терапии, там вы сможете подольше находиться рядом с ней, но не здесь. Это реанимация, поймите. Вам нельзя здесь ночевать.

Мама не унималась, она отказывалась уходить. Я попыталась позвать её, но вместо голоса послышался хрип.

Доктор заметил мои потуги и склонился надо мной, светя фонариком в глаза.

– Мисс Фукуи, вы слышите меня? – обратился ко мне мужчина.

Я смогла кивнуть. Мама обошла койку с другой стороны и со слезами на глазах радостно зашептала моё имя. Я чувствовала её переживания, её тревогу и слабо улыбнулась.

– Ну что ж, миссис Фукуи, даю вам пять минут, сильно не утомляйте её.

Мама сжала мои пальцы, всхлипывая.

– Доченька, ты очнулась. Ты поправишься, вот увидишь. А Мин опять пропал. Я по телевизору тебя увидела. И телефон где-то оставила, не позвонить. Домой прибежала, а там всё сгорело, и вас нет. Тебя нашла здесь, а Мин…

– С ним всё хорошо, – прохрипела я. Трубки в носу жутко мешали, а горло словно натёрли наждачной бумагой. – Он у отца, – попыталась я успокоить маму, не в силах выдержать её слёзы.

Я увидела облегчение в маминых глазах, когда она услышала, что Мин жив, но её рыдания не утихли, даже когда я пообещала очень скоро встать на ноги с помощью магии. Мне потребовалась всего пара минут, чтобы наскрести крохи магии, оставшиеся во мне, и запустить регенерацию.

– Ма, пожалуйста, принеси мне завтра одежду, – попросила я у неё до того, как вошёл врач и потребовал освободить палату. Мама обняла меня, погладила по волосам.

– Я приду завтра, – пообещала она и поцеловала в лоб. – Поправляйся, милая.

Я прикрыла глаза, чувствуя, как накатывает сонливость. Я не успела спросить, что же случилось с драконом, но пообещала себе завтра обязательно всё выяснить.

Второе моё пробуждение было таким же тяжёлым. Кто-то был рядом, чужой колючий взгляд пронзал меня, от чего пальцы на руках холодели. Чувство опасности подхлестнуло открыть глаза, а когда я увидела рядом с собой очередного индейца, то первое, что сделала, это выставила щит и попыталась встать с койки.

– Не бойся, – хмуро отозвался пожилой индеец, выглядящий намного старше того стража, которого убил дракон на кладбище. Этот странный посетитель был одет в обычную клетчатую фланелевую рубаху, куртку с капюшоном и фетровую шляпу, надетую на повязанный вокруг головы цветастый платок, из-под которого виднелись забранные в низкий хвост седые волосы. – Я не причиню тебе вреда, вестник Небесного Отца.

Я не поверила ему ни на секунду, так как колючий и неприятный взгляд индейца выдавал его истинное отношение ко мне, тенго по текущей в моих венах крови и магии.

– Ты должна вернуться. Тебе здесь не место.

Я сдёрнула с лица маску и вытащила трубки из носа. Села на кровати, внимательно следя за опасным визитёром. Я стражей так не боялась, как этого старца – с виду хилого, да только в нём клубилась сила, настоящая магия. Он словно напомнил мне, что произошедшее со мной на кладбище – не страшный сон. Слова Праотца и его наставления чётко всплыли в моём сознании. Но откуда об этом мог знать индеец?

– Зачем вы пришли? – холодно уточнила.

Ведь он здесь давно и мог тысячу раз убить меня. Я прекрасно это понимала и знала, что до сих пор слишком слаба.

– Ты должна вернуться.

– И всё? – усмехнулась в ответ, отлепляя присоски от кожи и вытаскивая иглу внутривенного катетера.

– И всё. Но навсегда. Тебе здесь больше не место, – тихо ответил индеец и вышел из палаты. И только потом я обратила внимание, что говорил он практически без акцента, и никто не удивился, что незнакомец пробыл так долго в палате реанимации. Медсестра ворвалась в палату испуганная и встревоженная. Заметив, что я сижу, всполошилась и того больше. Я еле успела развеять щит, прежде чем женщина, схватив меня за плечи, силой уложила на койку.

– Вам нельзя вставать, мисс Фукуи. Слышите? Нельзя.

– Но я прекрасно себя чувствую, – возразила, правда, сопротивляться не стала, прекрасно осознавая, каково женщине, которая сверялась с последними показаниями, что-то записывала в листок, прикреплённый к планшету, висящему на спинке моей койки.

Я лежала, вдыхая запахи медикаментов, присущие больницам и медицинским центрам, и пыталась придумать правдоподобное объяснение своему волшебному выздоровлению. Вопросы у докторов возникнут, тут и гадать нечего, и начнётся самый настоящий допрос. Сказать про магию – прямая дорога в сумасшедший дом. А мне нужно домой, нужно срочно поговорить с мамой.

Слова Праотца и навязчивое напоминание о том, что он ждёт от меня действий, давили на нервы. Возвращаться в Тенгар не хотелось, но появление дракона на пороге моего дома откровенно испугало.

Мама пришла после скудного больничного завтрака. Она вошла вместе с доктором, который уже третий раз посещал меня, чтобы очередной раз восхититься моим выздоровлением. Он до конца не верил, что я здорова, просил повторно сдать анализы, но я отказывалась. Мама, как и обещала, приехала с вещами, правда, не моими, а только что купленными в магазине.

– В пожаре всё сгорело, – словно извиняясь, шепнула она, протягивая мне тёплое вязанное платье.

– Мне звонили офицеры полиции и просили сообщить, когда можно взять у вас показания, мисс Фукуи, – не унимался доктор Керри, а я устало выдохнула. Встреча с полицией была неизбежна.

Попросив оставить нас с мамой одних, я взглянула на соседнюю койку. На ней лежала пожилая женщина. Она словно спала, но сон этот был неправильный, отдающий холодом.

Одевалась, слушая маму. Она рассказывала, что сейчас живёт в отеле, так как наша квартира выгорела полностью, а пожарные сказали готовиться к огромному штрафу, считая по предварительному расследованию, что причина в неосмотрительном обращении с электроприборами. Вся страховка уйдёт на возмещение ущерба соседям. Я видела, как ей тяжело. Я словно притягиваю неприятности. А ведь Гетер говорил о стражах, но не упомянул про драконов.