Оксана Базик - Заметки пилигрима

Представлю на суд вам походный дневник.
Во время скитаний далеких возник
Под вспышками молний и взором Луны
Хранитель сказаний из дальней страны,
Меня поманившей когда-то ветрами…
И шел я за ними бесстрашно горами,
Сквозь снежные дебри по льду и корням
Деревьев столетних. По листьям и пням
Шагал неустанно, охваченный счастьем.
Боролся порою с дождливым ненастьем.
Порой укрывался в каких-то берлогах,
Когда заметала жестоко и много
Пурга, обозлившись внезапно на мир.
Но путь, по которому я проходил,
Открыл для меня чудеса… И сейчас
Начнется о них стихотворный рассказ…

Я будто бы птица…
Совсем не сидится
В дому мне укромно,
Опрятно и скромно
Свой век проводя в окружении дел.
По воле отца завести я хотел
Коров и десяток кудлатых овец,
Но замыслам этим положен конец
Был в час, когда я увидал пилигрима.
Казалось, за ним пролетает незримо
Какое-то странное взгляду видение…
Но нет… не могло обмануться так зрение,
Ведь ясно я видел ручьи и речушки,
Иные селения и деревушки,
Дома из песков и зеленого камня…
Все это во мне всколыхнуло желанья,
Забытые юношей волей отца…
И вдаль от родного с рожденья крыльца
Позвал меня громко неузнанный мир,
Который открыл мне на миг пилигрим…

В походе без песни и нудно, и скучно.
Тоску разгоняет веселый напев.
А если мелодию добрую звучно
Играешь пред кем-то, их взоры согрев,
Тогда, может, денег внезапно получишь
Иль спрячешь в котомку немного еды.
Но если ты песен совсем не разучишь,
То жди по дороге глумливой беды.
Ничто не порадует сирую душу:
Ни щебет, ни стрекот, ни звуки ручья.
Ведь древний закон будет дерзко нарушен,
Который гласит, что в походе нельзя
Молчать, закрываться от внешнего мира,
Таить в себе горечь иль смутную грусть.
Пускай вознесутся к пределам эфира
В мелодиях чувства, стеснившие грудь.
Тогда станет легче и много приятней
По новым дорогам беспечно идти.
И вот пропою вам, как можно понятней,
Все то, что на ум мне решилось прийти…

Куда б ни тянуло, куда б ни манило,
Везде одинаково было бы мило
Пройти беззаботно с холщовой сумой,
Легко привечая морозы и зной.
Ведите, тяните, несите, дороги…
Ходили когда-то забытые боги
По вам, облаченным в златистую пыль.
Но стала легендою давняя быль…
И сладко, и радо за пляскою ветра
Идти, улыбаясь, до красок рассвета,
Считая горячие россыпи звезд,
Похожих на капли застывшие слез.
Ведите, тяните, несите, дороги…
В какие ударитесь мягко пороги —
Вовек не узнаю, пока не пройду,
Для вас сочиняя стихи на ходу…

Куда вы спешите?
Зачем торопите
Крылатое время?
Колючее стремя
Вонзая в его золотые бока?
Сидите в тавернах, я буду пока
Мести и скрести ваши крыши и стены,
Сливая в болото и лужи измены,
Холодную злобу, насмешки, кошмары
Пустых сновидений. Глухие удары
Дождинок о камень нагонят усталость,
И может, ну самую малую малость,
Загадочной грусти о чем-то далеком,
О том, что не видно внимательным оком.

В тени не укрыться от жара дневного.
В плаще не укутаться от духоты.
Водой освежиться лишь можно немного,
Смочив губы влагой, чтоб дальше версты
Шагать и шагать, задыхаясь от жгучей
Пыли раскаленных на солнце дорог.
Надеясь, что вскоре горбатою тучей
Закроется неба сапфирный чертог.
Но дымкой прозрачной сплывают надежды.
И сушит, и гложет неистово жар.
Обеденной дремой слипаются вежды,
Предчувствуя терпкий сонливый нектар.
Однако вперед бьется сердце упрямо,
Во тьму отдаляя тот сладостный миг,
Когда уж закружишься с звездами рядом,
Не слыша совиный надтреснутый крик.

На тонких сосульках и грузных сугробах
Сижу я как властный, рассерженный царь.
Порою на узких скалистых отрогах
Гуляю неслышно в метельную рань.
Но если завижу в морозных владеньях