Иван Лаврентьев - Девятый сын Света. Вера. Любовь. Надежда

– Да, и это у него могло получиться. Я еле выжил после драки с ним, а ведь, как видишь, полное превращение в демона еще не произошло. – кивнул Константин.

– Я понял тебя. Вы ведь с Виктором старые друзья? – неожиданно спросил он.

– Мы были друзьями еще в старом Ордене. Когда я был молодым, а ты еще цеплялся ручонками за мой плащ и просил конфету. – горько усмехнулся Константин.

– И ты еще веришь, что в ВанРовеле есть Свет? После того, как он помог разрушить Орден, убить тогдашнего Магистра и пытал невинного ребенка? – уточнил молодой Магистр.

– Ты никак не вырастешь. Свет есть в каждом из нас, в той или иной мере.

– Будь по-твоему. – согласился Вадим. – Но что будем делать с мальчишкой? Я впервые такое вижу, да и в книгах не нашел ни одного подобного случая. Чтобы демоническая сущность изменяла тело… Это просто немыслимо. Нужно узнать, откуда эта тварь взялась. С рождения ли или же это все Виктор.

– Нужно дождаться когда он проснется и расспросить. – кивнул Константин. – А потом уже разговоры разговаривать. – с этими словами охотник бросил уже погасший бычок в цветочный горшок, где покоился засохший фикус и направился к двери.

– Сколько раз мне просить тебя здесь не курить? – спросил Вадим.

– Столько, сколько душе угодно, я старше тебя как по званию, так и по мастерству. А Магистром ты стал лишь потому, что я пятьдесят лет выполнял одно задание, и у меня не было времени на всякий бред! – усмехнулся старик. – Если что – я в столовке пью кофе, оставь с мальцом кого-нибудь посимпатичнее и присоединяйся. Возьми с собой Ориону, мне нужно с ней переговорить.

– Дай мне десять минут. – махнул рукой Магистр, осматривая чешую на теле мальчика.

– Ага!

Вадим внимательно изучил каждый сантиметр пораженной кожи, который не был скрыт одеждой. Чешуя была твердая, толстой коркой покрывала тело, как панцирь и подвижна, словно кольчуга. Пальцы на правой руке заканчивались длинными когтями, как у зверя. Клыки отросли, но тоже с одной стороны. Судя по всему, война была проиграна только на пятьдесят процентов. Если исключить это, то на диване в кабинете Вадима лежал вполне обычный ребенок лет четырнадцати-пятнадцати. Недокормленный, обросший, но все же ребенок. Магистр пальцами раздвинул веки на правом глазу.

– Свет, сохрани меня! – прошептал он.

На Вадима смотрел красный, залитый кровью глаз. Сначала он глядел куда-то в потолок, но спустя мгновение уставился на Магистра. Зрачок то сужался, то расширялся, красная радужка мерцала, но ужасней всего был взгляд. Исполненный злобы, дёргающийся, но все же сфокусированный в одной точке. Спустя секунду пальцы мальчика сомкнулись на шее Вадима. Парень еще спал, но тварь, что сидела в нем была бодра и жаждала крови. Она рычала, изо рта потекла слюна, но мальчик был еще слишком слаб, чтобы порождение Тьмы могло полностью двигаться.

– Погруженные во мрак да ужаснутся деяний своих, Тьма да развеется Светом, что дарует жизнь и созидание! Ты бессильна в этом чертоге! – прошипел Вадим, нарисовав пальцами на лбу мальчика руну подавления.

– Я упьюсь твоей кровью и всех, кто тебе дорог, Магистр! – сказала тварь, напоследок наградив того клыкастой улыбкой, от которой кровь застывала в жилах.

– Черт! – тяжело дыша, пробормотал Вадим. – Он чудовище!

Магистр резко поднялся на ноги, подошел к столу и открыл нижний ящик, из которого достал новенький револьвер, проверил наличие всех шести крупнокалиберных серебряных пуль и подошел к мальчишке. Ствол был наведен точно между его глаз.

– Я не могу… Не могу позволить, чтобы эта тварь жила, даже ценой жизни ребенка! – бормотал он, заикаясь. Некогда твердая рука теперь дрожала от тяжести оружия и поступка, на который он никак не мог решиться. – Всю жизнь я посвятил Свету. Каждый мой вдох был сделан ради благополучия Ордена. Ты один из Детей Света, от тебя зависит будущее этого мира! Но тебя испортили, напитали скверной! Безнадежный! Ты уже даже не человек, прости меня, мальчик, но ты должен умереть… – рука Вадима безвольно повисла, направив дуло в пол. Магистр посмотрел на пожелтевший от времени потолок и глубоко вздохнул. Ствол снова смотрел в лицо мальчику. Вадим старался смотреть только на демоническую сторону, но в ушах его все равно разрывался крик «Ты убиваешь ребенка!». Прикусив нижнюю губу до крови, Великий Магистр положил палец на курок.

Константин сидел в столовой и нюхал пластиковый стаканчик с дерьмовым кофе, который взял за деньги, на которые мог вполне неплохо позавтракать в любом среднем кафе города. Пить он так и не решался, но нужно было чем-то занять руки. Бессонная ночь за рулем, волнение за Девятого и безысходность положения тяжелым грузом упали на плечи охотника. Чтобы немного отвлечься от этих мыслей, он в сотый раз осмотрел пустую столовую. Десяток круглых столиков из красного пластика куплены по дешевке у какого-то кафе были в хаотичном порядке разбросаны по просторному залу, укрытые идеально чистыми, но местами дырявыми клеенками. Вокруг столиков стояли пластмассовые стулья, некоторые из которых уже были не в состоянии удерживать на своих поломанных ножках человеческий вес. Стены, покрашенные в ядовито-желтый цвет, давили, казалось, что они вот-вот сожмутся и оставят лишь мокрое место.

– Константин, вы сегодня особенно хмурый, что-то случилось? – спросила милая полноватая женщина без возраста, которая работала за кассой в столовой столько, сколько старик себя помнил.

– Все хорошо, пупсик, просто ночка выдалась очень долгой, а впереди много де… – но не успел Константин закончить фразу, как тишину нарушил отголосок звука выстрела.

Не говоря ни слова охотник, сбив к чертовой бабушке стол, со всех ног помчался к кабинету Вадима. Он узнал оружие, из которого стреляли. Ведь старик сам подарил его мальчишке, которого нашел среди руин деревни разоренной упырями много лет назад. И этот самый мальчишка с большими глазами и смешной щербатой улыбкой вырос и совершил самую большую ошибку в своей жизни.

– Вадим! – рявкнул Константин, уже второй раз за день пиная дверь своего непосредственного начальства.

Вадим сидел на коленях перед диваном, где лежал мальчик, хвала Свету, тот был цел и невредим. В стене над ним зияла дыра от пули, в кабинете слышался запах пороха. Белый как мел Магистр уставился в пол и дрожал.

– Константин, я не смог. Не смог отнять жизнь. Но пытался, черт! Я посмотрел в его глаз! Это был взгляд демона, он проник в меня, я чувствовал, как сердце сжала его злоба! Я поддался ей, Константин, направил пистолет на ребенка… Какой же я жалкий, Магистр, блин. – проговорил он, глотая слезы. В воздухе повисла гнетущая тишина, прерываемая тихими судорожными вздохами человека, поддавшегося власти демона. – Скажи хоть что-нибудь!