Диас Аджи - Торговец счастьем

– Мальчик, а как тебя зовут? – прозвучал детский голос.

Марк обернулся и увидел маленькую девочку в оранжевом платьице лет десяти на вид.

– Марк. А тебя? – спросил монстр, в чьих глазах тут же загорелся недобрый огонёк.

– Лина, – хихикнула девочка. – Я здесь с папой и мамой. А где твои родители?

Марк поднял взгляд и заметил мужчину и женщину в паре метрах за девочкой. Взрослые о чём-то спорили.

– А их здесь нет, – сказал Марк. – А твои родители часто ссорятся?

– Да. Они всегда просят меня отойти подальше, когда ругаются, – рассказала девочка и опустила голову. – Папа нашёл себе другую маму. Мама говорит, что скоро у меня будет новый папа.

– А хочешь, я сделаю так, чтобы твои родители никогда не ссорились? – спросил Марк, лукаво улыбаясь.

– Ты не сможешь. Взрослые…

– Глупые, – перебил Марк. – Знаю. Обещаю тебе, они никогда не будут ругаться, кричать друг на друга. Только скажи.

– А ты и в правду сделаешь так? – недоверчиво спросила девочка.

– Конечно! – воскликнул Марк. – У меня есть особый дар!

– Тогда… Конечно! – лицо девочки засияло. – А как ты это сделаешь?

– Смотри внимательно и не отводи взгляд.

Калео, жевавший сладкую вату, и Лина стали наблюдать за Марком. Тот подошёл к ругающейся паре и без каких-либо вступлений обратился в чёрно-серую зверюгу. Началась паника! Родители Лины вскричали от ужаса. Кто-то из горожан засмеялся, сказав, что это всего лишь переодетый рыбоголов. Он тут же заткнулся, когда Голод откусил голову отца Лины!

Девочка застыла с широко раскрытыми глазами. Её примеру последовала и мать, уставившаяся на обезглавленное тело мужа. Из разорванной шеи заструилась алая кровь! Калео проглотил последний кусок сладкой ваты и шагнул к фотографу.

– Позвольте, – хмыкнул он и, облизнув липкие пальцы, забрал фотоаппарат у плачущего мужчины. – Марк! Улыбочку!

Чудовище повернулось и свесило длинный мерзкий язык. Он держался за голову матери Лины, которая плакала и в ужасе смотрела на свою дочь. Калео щёлкнул фотоаппаратом, и монстр сжал свои пальцы. Голова бедной женщины лопнула, как спелый фрукт, забрызгав чудище кровью и мозгами. Затем настала очередь капитана, который достал старый парострел. Ружье никак не помогло ему. Разорванное надвое тело старого паролётчика отправилось за борт. Голод ликовал! Он разрывал людей когтями и острыми клыками, рычал, словно дикий зверь. Кто-то из пассажиров решил выпрыгнуть с баржи и умереть относительно безболезненной смертью. Калео в это время щёлкал фотоаппаратом, держа его одной рукой, а другой – выпивая газировку.

Вот снимок, где молодая женщина кричит, глядя на свой разодранный живот и вывалившиеся кишки. Щёлк! Вот хороший кадр, где чудовище держит в руках головы двух мужчин, а их тела валяются у его ног. Щёлк! Вот старушка, которая, сев на колени, молится Люциэлю, а монстр, разинув пасть, сгорбился над ней. Щёлк! Отличная, по мнению Калео, вышла сцена – чудище насквозь проткнуло грудную клетку светловолосого подростка когтистой лапой и лакает его кровь. Щёлк! Последним кадром Калео сфотографировал Лину и улыбающегося рядом Марка. Девочка и мальчик, за спинами которых валялись разорванные тела и кровавые внутренности.

От всего увиденного Лина просто окаменела! Её большие серые глаза потускнели, стали безжизненными.

– Кажется, она сошла с ума. Или это шок? – спросил Калео, проведя ладонью перед лицом девочки. – Эй! Она описалась!

Голод ничего не ответил, он был занят, поедал трупы горожан. Спустя десять минут, с трудом разобравшись с управлением, Калео смог посадить баржу обратно. Работники небольшого порта тут же сбежались вокруг, спрашивая, что случилось. Но плачущий Марк просто указал пальцем на девочку.

– Это всё она! Она это сделала! – взревел Марк.

Трое мужчин уставились на Лину, а потом перевели взгляд на заляпанную кровью палубу.

– Она – маг! – выдохнул Калео. – Это было ужасно! Не приближайтесь к ней!

После слова «маг» остальные объяснения были излишними. Работники тут же отправились звонить в жандармерию.

– Вот видишь? Не только ты можешь притворяться, – улыбнулся Калео и, повесив на шею фотоаппарат, спустился по трапу.

Спустя несколько минут Калео Вагадар и Марк дошли до поворота.

– Куда теперь? – спросил мальчик, остановившись под светофором.

– Не знаю даже. А тебе не кажется, что мы там немного начудили?

– Нет, не кажется! – улыбнулся Марк. – Даже мысли такой не было. Какая разница? Скоро они итак умрут.

– Шляпник уже рассказал тебе? – удивился Калео.

– Ну, да. Он забирает души, а мне – плоть. А в детали он не вдавался.

– Ясно, – кивнул Калео и решил сменить тему. – Нам необходимо развлечься, пока мы не дошли до старьёвщика. Но у меня нет мыслей.

Перейдя через улицу, Калео и Марк стали свидетелями весьма странного, по их мнению, события. Молодой парень присел на одно колено и протянул кольцо девушке в зелёном платье. Та почему-то засмеялась, а потом стала плакать.

– Это что? – спросил Марк.

– Сам удивлён, – признался Калео.

– Да! Да! ДА! – запищала девушка и стала целовать парня.

– А, брачные игры! – воскликнул Марк. – Ритуал перед спариванием.

Калео, недолго думая, сфотографировал парочку.

– Ты всё подряд решил снимать? – раздражённо спросил Марк.

Калео кивнул и улыбнулся.

Они обошли молодых людей и спустились вниз по улице. Марк был слишком сыт, чтобы сожрать влюблённых, да и свидетелей вокруг хватало. А Калео всё продолжал улыбаться, сам не зная почему.

– Помню, была у меня одна самочка, – начал Марк.

– Стоп! Ты… делал это самое? – смущённо спросил Калео.

– Спаривался? Ага. И много раз! – гоготнул мальчик. – Моему виду необходимо часто размножаться, а то все друг друга сожрут.

– О, только не говори, что ты ел своих детей! – взмолился Калео.

– Эм… – протянул Марк, лукаво улыбаясь.

– Молчи!

– Я не виноват, что они медленно бегали! – захихикал Марк.

– И слышать этого не желаю! – воскликнул Калео.

– Да ну тебя! – махнул в ответ Марк. – Я тебе всё рассказываю и рассказываю. А ты…

– Я не являюсь оплотом высокой морали и творил разные бесчинства, – признался Калео, – но это… уже слишком!

– Ага. И каков же твой самый ужасный поступок? – спросил Марк, хмуря брови.

– Это… это… – Калео задумался.

В памяти всплыли различные страшные картины.

Использование мертвецов в Киддере являлось такой же нормой, как и поедание слабых детёнышей в мире Голода. Калео Вагадар не раз поднимал их из могил и заставлял работать на себя. Но однажды, девяносто лет назад, среди множества иссохших тел он узнал одну пару. Сотни танатоморфов под руководством коллег некромонтула строили величественное строение, без устали работая днём и ночью. Проверяя работоспособность новой партии «рабочих», Калео встретил их. Мужчина и женщина в рваном тряпье – скелеты, обтянутые почерневшей кожей и с пустыми глазницами. Мертвецы смотрели на него, ожидая команды, а он застыл не в силах и пошевелиться. Калео Вагадар уже несколько лет существовал в нежизни и свыкся с этим. И тут перед ним появляется самое яркое и самое жестокое напоминание о прошлом. Мать и отец – безвольные куклы, поддерживаемые древней силой, пустые останки, рабочая сила. В тот момент Калео растерялся. Он не был в силах вернуть их, не мог восстановить, оживить по-настоящему. Предать их земле и подарить им покой Калео тоже не осмелился. Это противоречило правилам. Они работали среди других танатоморфов, и Калео видел их каждый день. Первую неделю его мучили угрызения совести, стыд и ненависть к самому себе. А потом он просто спрятался. Спрятал свои чувства, постарался забыть о прошлом. Он старался так хорошо, что однажды у него это получилось.