Олеся Зарксова - Потерянный свет

– Наверное, – с сомнением протягивает она наконец.

Зачем кто-то создал этот мир? Почему мы живем в нем? Почему смотрим на эту безграничную даль, усеянную звездами, словно несбыточными мечтами, и грезим о крыльях? Зачем ищем свободы и от чего?

Ласковый ночной ветер, словно стараясь обнять и утешить, нежно развивает волосы и проходит по коже. Темнота не менее мягко поблескивает вокруг, скрывая ненужные очертания чуждого мира и создавая уютное пространство.

Подтянув колени и обняв их, я стараюсь больше не смотреть на небо. Но непослушные мысли и неясная тень чувств тихо копошатся внутри, не давая покоя.

Даже самые знаменитые маги и алхимики не в состоянии найти ответ, но они не сдаются, желая знать правду. Желая понять откуда взялась магия и почему у некоторых она есть, а кто-то обречен на обычную бренную жизнь. Или, быть может, магия и есть бремя?

Шорох заставляет вздрогнуть. Быстро закрыв глаза, только сейчас различаю мягкие шаги. Так способен ходить только он. Словно почувствовав, что напугал, Шин осторожно подходит сзади и, присев рядом, проводит ладонью по моей щеке.

– Не спится?

Нерешительно заглянув в его почти черные глаза и отыскав там сочувствие и понимание, не могу придумать никаких слов. Медленно обняв и прижав к себе, брат успокаивающим жестом проводит по моим волосам.

– Тебе не холодно? Недавно выпал снег…

– Холодно… очень…

Вздохнув и закрыв глаза, я чувствую, как он скидывает с себя мантию, накинув мне на плечи. От его повязки все еще пахнет кровью и лекарственными травами. Но мне это не мешает.

– Сегодня такая прекрасная ночь, – тихо замечает брат, уткнувшись щекой мне в макушку. – Зимой такая редкость.

– А тебе не холодно?

– Ты меня греешь. Только не усни, а то будить будет жаль… – горько вздохнув, он, наверное, хочет сказать о своей ране.

Не зная, чем утешить или подбодрить, просто обнимаю его, подвинувшись ближе и стараясь не касаться раны. Длинные рукава туники не позволяют рукам замерзнуть.

– Вроде легко, а как-то тяжко на душе… Почему?

Сначала прислушавшись к себе, а потом немного подумав, Шин задумчиво и почему-то шепотом отвечает:

– Это из-за теней…

– Разве их не манит луна? Сегодня ее нигде нет…

– Просто она позади, вот ты и не видишь ее.

Его сердце начинает биться быстрее, но я и без этого понимаю, что он врет.

Если подумать, ночь как дикий зверь манит своим бледным глазом. Его первая половина темная и холодная, а вторая часть светлая и теплая. Они сменяют друг друга, когда зверь ворочается, стараясь рассмотреть мир, который он обволакивает. Или, может, это две птицы, одна феникс, а вторая какой-нибудь дух, вечно гоняющийся за своим собратом.

– А почему ты не спишь? Тебе нельзя напрягаться.

– Кошмары… Хотел погулять и тебя увидел. Лучше останусь вместе с тобой…

Со мной?..

Слова брата затрагивают непонятные чувства внутри, от которых просыпается беспокойство.

– Ты никогда не уйдешь?

– Нет… – осторожно отвечает брат. – К чему вопрос?

– Даже если тебя позовут в Совет? Или нас отправят на разные задания? Или гильдия распадется?

– Откажусь. Буду упрашивать до последнего… Такие гильдии – как Черный мир – не распадаются. А ты? Ты не бросишь меня?

В вопросе проскальзывает нотка надежды.

– Всегда вместе…

Звучит прекрасно…

И не смотря на свои уверения, засыпает все-таки Шин, улегшись на моих коленях со спокойной улыбкой. Вот кого будить действительно жаль. Погладив и подергав его за волосы, все же решаю не будить.

Если мир приносит каждому существу бремя, можно ли избавиться от него?

Тихое завывание ветра и теплое дыхание под рукой не дают вновь забыться и впасть в задумчивость, постоянно напоминая о реальном мире, раскрывающимся прямо перед глазами. О том месте, в котором нам суждено находиться против нашей воли без возможности исчезнуть или уйти.

Нам… обоим.

Утренний лучик скользит по векам и вырывает из полусна. А едва удается разлепить их, как приходит понимание.

Мы все-таки уснули на крыше. Вдвоем.

Потянув сестрицу за щеку, не удерживаюсь от тихого смеха. Именно он и становится причиной ее пробуждения, причем, похоже, более тяжелого.

– Доброе утро, – произносит мой голос.

Фыркнув и потянувшись, девушка еще сонными глазами обводит крышу и светлеющее небо в предрассветной тишине. Утренняя прохлада приятно морозит, но привычно напоминают о себе рана и голод.

Остаться бы здесь еще ненадолго… Но если уйдем сейчас, можно будет незамеченными позавтракать. Или лучше пойти в город? Как ни как сегодня продолжение фестиваля с нашим участием. На этот раз точно не отвертеться… А значит, лучше поберечь силы.

Снова потянув щечку, привлекая к себе внимание, с самым бодрым видом проговариваю:

– Время прокрасться на кухню.

Посмотрев на меня какое-то время с непонятным выражением, сестра кивает. После чего, поднявшись, мы вместе слезаем с крыши и осторожно входим в гильдию.

Привычные тишина и полумрак говорят о том, что все еще спят, либо заняты делами.

На кухне тоже никого не обнаруживается и мы с чистой совестью зажигаем огонек, подогревая воду. Вернее, сестра усаживается на скамью, пристально наблюдая за моими передвижениями.

Неужели волнуется за мои раны? И если так, то мне наверняка нужно что-нибудь сказать… Только что именно? В который раз жалею об отсутствии опыта общения с людьми. Но она не чужой мне человек… Что бы я сказал самому себе в подобной ситуации, кроме банального «не бойся, все хорошо»?

– Чем бы заняться кроме отдыха? Надоело уже ничего не делать.

– Шин… давай к Майто сходим?

Все-таки беспокоится…

Вздохнув, неохотно киваю.

Разве он не в гильдии? Опять, что ли, в свою лабораторию смылся…

– Твои глаза правда черные в темноте? Повернись, – неожиданно просит сестра.

Пожав плечами и наконец откопав запечатанную бутылку, ставлю ее на середину стола, заглядывая в глаза сидящей напротив девушки. В полумраке ее глаза по-прежнему почему-то светятся темно-зеленым.

– А мои черные?

Моего терпение хватает на снисходительную улыбку.

Красные. Словно налитые кровью… Не сейчас, естественно, но… При фиолетовом пламени ее магии они окрашиваются в багрово-красный. Этот цвет пугает до дрожи даже меня.

– Твои вообще-то светятся…

– А?..

Поднеся руки к лицу, словно зеркало, девушка недоуменно смотрит на них.

– Да я ни это имел ввиду… В смысле они у тебя просто темнее, но зеленые.

Успокоившись, она склоняет голову к плечу. Всегда так делает, когда думает.

И мне тоже стоит подумать… о ней. Единственная в мире девушка, которую я не понимаю, сколько не наблюдаю за ней, сколько бы нового не узнавал, все остается неразрешенной загадкой. И на этот раз она тоже спасла всех. Если бы она не пришла…