Светлана Викторова - Эра победителей

– Ты-то, видно, не из робких, хотя и девчонка, – предположил Имакс, приступая к последнему блюду.

– Да я-то – нет, только тетушка за меня уж слишком беспокоится. Просто от себя не отпускает – досадно, – с детской простотой, поморщилась девочка, – особенно после того случая, о котором вся Глариада только и говорит.

– Это о чем? – поинтересовался Имакс.

– А вы что, не знаете?

Имакс неопределенно пожал плечами.

– Да, знаете. Об этом все знают. Дочь Верховного Правителя Флавестины украли. Ваш… Кабуфул украл, а Флавестина теперь на вашей стороне, только чтоб вернуть ее… так говорят.

Имакс едва устоял на ногах. Он поперхнулся и громко с надрывом закашлялся. Лицо его покраснело, а на шее устрашающе вздулись вены.

Девочка, испуганно глядя на Имакса, протянула ему стакан с водой.

Имакс отрицательно мотал головой, с трудом справляясь с приступом удушья.

Наконец к нему вернулась способность вдыхать воздух, и он начал приходить в себя. Он отпустил девчушку и остался наедине со своими мыслями.

Когда Нурон атаковал Глариаду со стороны моря, армия Глариады и все мирное население переживали состояние глубокого шока. Это вторжение напоминало гром среди ясного неба.

Отчаянно боровшаяся с противником Глариада прочно удерживала свои позиции на западе и юго-западе, и, хотя Кабуфулу удалось значительно углубиться на ее земли, он наткнулся на довольно упорное и устойчивое сопротивление. Здесь вспыхивали ожесточенные сражения, глариадцы то отступали, то вновь отбивали утраченные рубежи. При этом ее восточные территории, прилегавшие к побережью, считались надежным и неприступным тылом.

Тем роковым утром события разворачивались настолько стремительно, что никто толком не успел ничего понять.

Высадившиеся на берегу Глариады отряды противника неудержимо продвигались вглубь её земель, сметая все на своем пути, так как тылы почти не оказывали сопротивления. По мере продвижения, к ним присоединялась остальная нуронская армия, ворвавшаяся в образовавшийся коридор, и вскоре полчища ее солдат хлынули в ослабленные внешней обороной тылы Глариады.

В течение нескольких часов Глариада потерпела полное поражение.

Никто не нашел другого объяснения всему случившемуся, кроме предположения, что Флавестина – добрая и надежная союзница, вдруг по неизвестным причинам выступила на стороне алчного и кровожадного Кабуфула, предоставив свой флот в его распоряжение.

Так как Глариада была небольшим государством, возникший в этот же день слух о таинственном исчезновении дочери Верховного Правителя Флавестины очень быстро распространился по всей ее территории.

Неизвестно, кому первому пришло в голову увязать эти два почти одновременных события, только на следующий день вся Глариада говорила о том, что Имакс несколько позже услышал из уст девочки с кухни, приносившей еду.

А именно, что союзничество с Нуроном – это та цена, которую Верховный Правитель Флавестины якобы заплатил за жизнь своей дочери.

«В эту нелепость может поверить хоть вся Глариада, хоть Флавестина – только не я, – размышлял Имакс, – нет ничего более абсурдного, чем предположить, что Крафт может быть способен на такое низкое предательство. Тем более, уж каким способом нуронцы заполучили корабли Флесила, никому не известно лучше, чем мне!

Есть, наверняка, другое объяснение и тому, каким образом их отряды попали на побережье, чтобы переправиться в Глариаду, вопреки всем этим лживым слухам… Но чтобы Крафт вступил в сговор с Кабуфулом, – в это я не поверю никогда. Даже если тот шантажировал его жизнью его единственной дочери. Крафт – Верховный Правитель, и как бы он ни любил свою дочь, на нем ответственность, многократно превышающая любые личные привязанности. Нет, он не мог.

К тому же, как Кабуфул мог выкрасть Игрит из Флесила? Что-то не вяжется. В тот вечер, когда суда были угнаны и началась вся эта история, я ведь был на приеме у Крафта… Ни о чем таком не было речи, он был в обычном настроении. Если бы он был расстроен исчезновением дочери, я бы заметил: такое не скроешь.

Нет, все это бред… Даже по времени не стыкуется. Если слухи верны и девушку действительно выкрали, то это должно было бы случиться гораздо позже».

Имакс прогуливался по коридору, временами останавливаясь у запертой двери и прислушиваясь. Все было тихо. Им с Нилом действительно достался легкий объект.

Имакс убедился, что ему ничто не мешает продолжить свои рассуждения.

«На все необходимо время. Сначала ее надо было выследить, потом найти способ похитить, потом вывезти тайком из Флавестины, потом посадить под надежную охрану, потом… потом…»

Имакс вдруг окаменел под воздействием внезапно пришедшей к нему догадки. У него возникло чувство, что его окатили из ведра ледяной водой.

Под охрану!? Девушка за этой дверью! «Важная птица… Вчера привезли… Ни в чем не отказывают…» – догадки одна за другой бросились наперегонки в его голову, толкая и тесня друг друга.

Эта пленница, о которой никому нельзя рассказывать и с которой так же нельзя разговаривать! Кто же она? И откуда ему знакомо ее лицо? Где он видел его?

Озарение пришло, как вспышка молнии. Наконец он отчетливо вспомнил! Конечно же! Он видел его на портрете в резной рамке! В кабинете Верховного Правителя на столе!

Имакс почувствовал необходимость обрести опору, сделал несколько шагов и сел на диванчик.

Значит, так. Игрит за этой дверью. А Крафт на крючке у Кабуфула… И вполне возможно, что именно в этот момент Кабуфул, используя полученную им таким образом власть, пытается влиять на Верховного Правителя в своих грязных целях. Иначе, зачем ему похищать Игрит?

Теперь Имакс знал, что он не напрасно тащился сюда от самого побережья в обществе этих высокомерных нуронцев да ещё и «служит» во вражеском лагере…

События, связанные с поражением Глариады, застали Флайда на Роднике.

Несколько дней он не имел никакой возможности вернуться во Флавестину в виду того, что все дороги кишели нуронцами, появившимися в несметном количестве неизвестно откуда, рождая своим присутствием и бесчинствами самые ошеломляющие слухи.

Он покинул Родник, где оставаться было опасно, и нашел приют в домике одной бездетной пожилой пары, которая оказала ему гостеприимство по своей доброте и помогла пережить момент, пока стихла волна первого и самого разрушительного нашествия нуронцев.

Все это время Флайд был как на иголках. Более всего его беспокоила судьба Игрит, покинувшей его накануне этих драматических событий, и он горел нетерпением вернуться во Флесил, как только предоставится возможность, в надежде найти ее там живой и невредимой.