Елена Михалёва - Сахарный Лес

Иллюстратор Ульяна Никитина

© Елена Михалёва, 2019

© Ульяна Никитина, иллюстрации, 2019

ISBN 978-5-4496-8511-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

В середине весны, когда снег уже сошел, королевская карета в сопровождении гвардейского эскорта неторопливо въехала в ворота поместья. Колеса мягко чавкали по жидкой грязи. Вороные лошадки нетерпеливо пофыркивали. Они звенели сбруей и словно бы знали, что конец их долгого пути близок, а впереди их ждет желанный отдых в стойлах и вкусный овес на ужин.

В огороженный высоким забором двор высыпали немногочисленные слуги. Они выстроились в ряд и согнулись в поклоне, пока привратник разворачивал складную лесенку и открывал дверцу кареты. Из полумрака не спеша выплыла высокая худощавая женщина с холодными чертами лица. Даже ее белые волосы казались не седыми, а покрытыми инеем. Жесткое бледное лицо, сжатые в линию тонкие губы, острый нос с горбинкой, бесцветно-серые глаза и темно-коричневое шерстяное платье, застегнутое под самое горло на множество мелких серебряных пуговиц, – слуги знали и боялись всего в этой женщине. Но наиболее их страшила тонкая витая трость с железным набалдашником, на которую опиралась эта женщина. Набалдашник был тяжелым и мог оставлять незавидные синяки.

– Добро пожаловать, ваше высочество! – управляющий низко поклонился.

Женщина скользнула быстрым взглядом по съежившимся слугам. Девочек среди них не было. Тогда она подняла взор вверх, на окна второго этажа. В проеме между двумя портьерами стояли, обнявшись, ее племянницы.

– Скажите леди Радане и леди Язет, что я жду их в зеленом зале. – Женщина направилась к распахнутой входной двери.

– Слушаюсь, моя госпожа, – ответил управляющий и засеменил следом. – Сию же секунду.

Впрочем, обгонять регентшу он не торопился.

Когда девочки спустились вниз и за руку прошествовали в просторный зал с тремя каминами, их тетка уже успела отчитать горничную и поколотить повара. Теперь же она чинно восседала на бархатном диване изумрудного цвета и наслаждалась душистым чаем с медом.

– Тетушка Джессар, – Радана почтительно присела в реверансе.

Она едва заметно толкнула локтем сестру. Та закатила глаза и, приседая в реверансе, процедила сквозь зубы:

– Тетушка.

– Мои милые девочки! – Джессар одарила их сухой, как пергамент, улыбкой. – Присаживайтесь скорее! Как давно мы не виделись!

Девочки заняли места в креслах напротив тетки, таких же бархатных и мягких, как диван.

– С осени, – буркнула Язет.

– Ты не часто навещаешь нас, тетушка, – тактично добавила старшая сестра.

– Ах, мои дорогие, – новая, будто приклеенная, улыбка на лице тетушки, – вы же знаете, сколько у меня хлопот и забот при дворе.

– Быть может, их оказалось бы меньше, будь мы рядом, – Радана сплела пальцы на колене и заглянула в ничего не выражающие глаза Джессар.

– Но вы же знаете, что это невозможно, – та ответила уже знакомой фразой. Твердила из года в год одно и то же.

– Может, хватит уже? – Язет помнила, что они с сестрой репетировали совсем другой диалог, но терпение ее лопнуло сразу, как она увидела эту холодную женщину.

– Милая? – регентша вопросительно приподняла одну бровь. – Вы что, не рады мне?

– Почему нас не пускают к маме? К отцу? К брату? Да почему нас вообще никуда отсюда не выпускают?! – Младшая принцесса вскочила с места и нетерпеливо прошлась по комнате, остановившись по другую сторону от сестры.

– Язет права, – добавила Радана. – Нам следует наведаться во дворец. В конце концов, наше место там, а не в этой глуши, тетушка.

Тогда Джессар безразличным тоном начала говорить то, что твердила всегда, если беседа касалась возвращения девочек во дворец:

– Неужели вы забыли о том, какая тяжелая судьба настигла нашу семью? Мы с дядей Ярвеном изо всех сил стараемся защитить вас и вашу матушку. Но как бы мы ни старалась, придворные интриганы плетут заговоры против Драконьих наследниц. Стоит нам раскрыть один заговор, как тотчас назревает новый, – регентша понизила тон и подалась вперед, произнесла страшным шепотом: – Кто знает, что сделают с вами по возвращении. Да и ваша мать еще очень плоха. Она целыми днями лежит и бредит сквозь сон. Огромных усилий стоит поддерживать в ней жизнь и делать это так, чтобы никто не прознал об истинном положении вещей.

– Но… – начала было Радана, как тетка резко подняла вверх руку и заставила девочку замолчать.

– А ваш отец, – она заговорила еще тише. – Он полностью невменяем. Равно как и ваш старший брат. Яблочко от яблони…

– Хватит! – неожиданно крикнула на нее Язет. Да так, что Джессар вздрогнула и уставилась на нее. Будто первый раз видела. – Хватит врать, тетушка! Мы уже не маленькие! Все эти слова, они имели власть над нами раньше, когда мы верили в эту наглую ложь.

– Да как ты смеешь! – регентша нахмурила тонкие брови и с негодованием стукнула тростью об пол.

– Тетя, Язет имеет в виду не то, что ты подумала. – Бедная Радана лихорадочно соображала, как смягчить пылкие слова сестренки до того, как Джессар окончательно выйдет из себя.

Но младшая девочка не дала ей ничего придумать. Она сжала кулачки и выпалила:

– Я имею в виду, что мы все знаем! Про маму, папу и брата! Все! Мы слышим их голоса. Мы видим маму, которая во сне зовет нас. Видим папу, который заперт в темнице, где, кроме соломы, плесени и крыс, ничего нет. Видим Валлена. Он сидит в башне, к нему почти никого не пускают! Маме больно. Папа в отчаянии. А Валлен одинок! И нам с Раданой очень повезло, потому что…

– Что?! – Джессар поднялась с места, прервав тираду девочки.

Ее тень угрожающе нависла над сестрами. Радана невольно втянула голову в плечи.

– Тетя, прошу…

– Маму можно разбудить, а отец вовсе не безумен, – Язет гордо подняла голову. – Все не так страшно, как вы с дядей твердите.

И тут произошло то, чего явно никто не ожидал. Даже подслушивавшие за дверями слуги поспешили ретироваться подальше. Им нестерпимо захотелось спрятаться где-нибудь. В чаще Сахарного Леса, например. Хоть он и кишит дикими зверями. Пусть лучше хищник разорвет. Лишь бы не попасться на глаза хозяйке.

Джессар пришла в ярость.

Ее крик слышали все в поместье. И у всех, включая наглого одноглазого кота в кладовке, от этого крика волосы встали дыбом.

Ни следа не осталось от ее чувства собственного достоинства и показной холодности. Регентша изрыгала такие страшные проклятия, от которых пышное дрожжевое тесто в квашне предпочло съежиться на дне. Королевская особа не должна знать такие слова, с одной стороны. А с другой, и гнаться за наследницами, размахивая тростью, она тоже не должна.