Надежда Дубоносова - Мечты не сбываются

Я её не заперла.

В школе все было как обычно. Шестнадцать лет мне исполнилось вчера, а сегодня все стало по-прежнему. Никто не заметил ни моей мятой одежды, ни удрученного вида. Школа бурлила обычной школьной жизнью – спешила, гудела, сплетничала, дралась и орала. Я воткнула в уши наушники и осторожно пробиралась к классу, здороваясь по дороге со всеми, кого видеть совсем не хотела: одноклассниками, учителями и мелочью из начальных классов, которая вечно принимала меня за училку.

У входа в класс стоял высокий мужчина. На фоне школьного коридора он выглядел странно. Странным было все: длинные белые волосы, неестественно светлые глаза и тонкие руки с длинными, по-птичьи скрюченными пальцами, торчащими из-под манжет льняного пиджака. Мужчина заметил меня издалека и довольно улыбнулся. Какое-то мгновение мы молча смотрели друг на друга, потом прозвенел звонок, и я поспешила в класс, прижимая паспорт к груди. В школу пригласили особую комиссию, и зарегистрироваться на экзамен было сложнее, чем на рейс самолета.

На следующий час с лишним я напрочь выпала из реальности, полностью погрузившись в задания. Очнулась только, когда объявили короткий перерыв. Я вышла в коридор и снова наткнулась на странного мужчину. Он стоял на том же месте и также странно и мечтательно улыбался.

Я молча прошмыгнула мимо него в женский туалет.

– Ты знаешь, кто это? – спросила я одноклассницу, когда мы вместе вышли.

Она уставилась прямо туда, где стоял незнакомец.

– Где? Ты что, Петренко не узнала? – она хлопнула меня по плечу. – Умойся, что ли. Протри глазки. Тебе ими еще час на буковки смотреть. У тебя, кстати, что в четвертом номере?

Я хотела показать ей мужчину, но на прежнем месте его уже не было. Его вообще нигде не было, хотя меня не покидало ощущение, будто он по-прежнему за нами наблюдает.

«Ну да, – сказала я себе. – Наблюдает, а сам превратился в невидимку. Или парит где-нибудь на крыльях ночи».

Прозвенел звонок, и вместе с другими я вернулась на экзамен. Но не просидела за партой и десяти минут: в класс вошел тот самый незнакомец. Просто открыл дверь и вальяжно переступил порог. Потом чуть склонил голову в сторону учительницы, приветствуя ее, точно аристократ из девятнадцатого века, и спросил:

– Могу я использовать ваше время?

Голос у него был приятный. О таких обычно пишут «бархатный» или даже «проникающий под кожу». Я не дыша уставилась на учительницу – хоть она-то его видит?

Она приветливо улыбнулась ему, как старому знакомому, и ответила:

– Разумеется. Класс в вашем распоряжении.

Вот так прямо посреди экзамена? Серьезно? Прав был Дима, в последний учебный день серьезных экзаменов не бывает.

Мужчина неспешно, чуть шаркая ногами в светлых туфлях, двинулся к доске. Взгляд его поочередно останавливался на лицах всех, кто был в классе. Свое я постаралась сделать максимально бесстрастным.

– Вы, может быть, спрашиваете себя, дорогие дети, – начал он также неторопливо, как шел, – зачем я здесь. Хотя какие дети? Иные из вас способны на такое, что взрослым не снилось, – он замер у доски.

С последней парты мне было отлично видно, как сильно он похож на рисованную картинку, стоя вот так на темно-зеленом фоне. С длинными белыми волосами, в светлом льняном костюме – вылитый Гендальф 1 1 Гендальф – один из центральных персонажей трилогии Дж. Р. Толкина «Властелин колец». Характерные черты его внешности: длинные седые волосы, свободные одеяния и высокий рост. в юности. Мужчина взглянул на меня и снова улыбнулся своей мечтательной улыбкой.

– Я пришел, чтобы лично сообщить вам одну неприятную… да, очень неприятную новость, – он выдержал театральную паузу. – Сегодня утром были убиты госпожа Дымова с детьми. Зарезаны обычным кухонным ножом. Каждый получил удар в сердце. Произошло это примерно в начале девятого. В квартире девяносто один дома номер шесть на Марьинской улице.

Я почувствовала, как внутри замерзает айсберг размером с дом. Этот человек назвал мой адрес. Но моя фамилия – Царёва.

– Госпожа Дымова приехала в эту квартиру только вчера, – словно в ответ на мои мысли продолжал мужчина. – Она была родной сестрой владельца. Если бы не взяла фамилию мужа, то звалась бы сейчас Ульяной Царевой…

Его голос доносился до меня словно издалека. Ульяна мертва? Женщина, которую я видела всего пару раз в жизни, которая заставила меня уйти из дома, а сегодня утром наверняка собирала мой рюкзак.

Не может быть.

Воцарившаяся в классе тишина нависла липким облаком. Все обернулись ко мне.

– Семья Царевых, проживающая в этой квартире, нисколько не пострадала, – продолжал мужчина. – Мы также можем с уверенностью утверждать, что убийца, – слово больно резануло слух, – был знаком с жертвой. Иначе как объяснить, что она сама открыла ему дверь? И когда убийца несколько раз ударил Дымову ножом, она, судя по всему, не сопротивлялась. Дети – девочка восьми лет, мальчик семи и младенец – убиты также.

Я поняла, что прижимаю ладонь к губам. Первым желанием было бежать домой. Или хотя бы прочь из класса, дальше от десятков устремленных на меня глаз. Но стоило мне взглянуть на дверь, как до ушей донесся тихий щелчок – словно повернули ключ в замочной скважине. Кто-то запер нас снаружи? Что, черт бы все это побрал, происходит?

Я начала задыхаться, хотя окна были распахнуты настежь.

– …говорить о том, что мы знаем подозреваемых, не имеет смысла. Я могу прямо здесь и сейчас назвать виновных.

Я подняла глаза – мужчина стоял прямо передо мной. Когда он успел подойти?

– Вера Царева, если не ошибаюсь?

– Да.

– Ты виновна в смерти своей тети и племянников.

Я глубоко вздохнула. Это неправда. Не может быть правдой. Собрав все свое хладнокровие в кулак, я спросила так спокойно, как только могла:

– Почему вы так считаете?

Мужчина изящно пожал плечами.

– Потому что это так и есть?

– Это вопрос?

– А что, похоже?

Он улыбнулся, показав ровные белые зубы. Можно было подумать, я маньяк, за которым он гонялся лет двадцать и вот наконец настиг. Хотя из нас двоих на маньяка все больше походил он.

– Я никого не убивала.

– Хочешь обсудить это?

Класс вокруг меня словно замер – я даже не слышала ничьего дыханья. Все смотрели на нас немигающими мертвыми глазами. Чем бы это ни было, оно с каждой секундой все больше напоминало плохой ужастик.

– Где?

Он снова радостно пожал плечами.

– Да хоть в коридоре.

– Окей.

Я встала из-за парты и, с трудом переставляя ватные ноги, в гробовой тишине последовала за незнакомцем. Стоило ему остановиться перед дверью, как снова раздался щелчок, и дверь мягко отворилась. Сама.

Я шла за ним в каком-то оцепенении. Школьный коридор был пуст, двери в классы закрыты. Я подумала, может, пора прощаться с родными стенами? Что, если всех вывели, а меня прямо сейчас куда-то увезут? Тогда где группа захвата или хотя бы его напарник с наручниками и пистолетом?