Наталья Бобло - Перекрёстки времени

И всё же насколько сильно в нас годами и веками укоренилось нежелание скандалить на публике! Дома, в узком кругу, – всегда пожалуйста, а вот на людях, – так-то нет – все приличные…

– Всё, я сама, – и запрыгнула в это затюнингованное (даже заперетюнингованное) чудо машиностроения. – Куда едем?

– Да куда захочешь, только заскочим на секундочку к чувачку одному, и я – весь твой. – (Вот уж счастье!) А ты, я смотрю, приличным человеком стала, а то в прошлый раз у тебя прикид совсем тётошный был, как у неродной. (О, братец, с тобой больше народу не согласится, чем наоборот.)

Вёл он, конечно, здорово, как будто это не у меня будущего нет (пока, во всяком случае), а у него. Я пониже спустилась на удобном, надо сказать, сиденье (чтоб не дуло) и в общем, было неплохо. Скорость и жуткая на слух (хоть и не шансон, за что спасибо) музычка стали вырабатывать у меня адреналин, и я начала входить в раж.

Где-то на окраине, Тухан вышел, крутанувшись на скользкой стоянке вокруг своей оси (вместе со мной и машинкой, разумеется), ничуть не смутившись, вышел, прошёл мимо неприятного вида и неопределённого возраста человечка, наклонился, что-то подобрав (я это точно видела), прошёл ещё метров десять, потом развернулся, как будто что-то забыв, и вернулся к машине.

Парень он был симпатичный, но абсолютно безбашенный. Хотя сумасшедший напор и харизма заражали, заставляя полностью выключать весь здравый смысл, выкидывать из головы разного вида сомнения и плыть по течению, организованному энергией Тухана. (Как же его всё-таки зовут по-настоящему?)

Мы выехали на трассу, спустились в частный сектор (я плохо знаю этот район) и остановились в безлюдном месте. И когда Тухан вынул из-за пазухи маленький свёрточек и развернул его, в мою душу закрались нехорошие сомнения…

– Давай покурим! Помнишь, как раньше, весело же было?!

– Насколько я наслышана, то, что было раньше, было натуральным, хотя и вредным; а сейчас, говорят, сплошная химия, причём до конца не проверенная даже на крысах. Не хочется быть подопытной крысой.

– Ты мне не доверяешь!? Не одна тварюга не посмеет слить мне гнилой товар. Я – хороший клиент, с деньгами и репутацией.

– Ну, я ж не знаю… а может, ты кому дорогу перешёл и тебя сознательно убрать хотят, – не сдавалась я.

– Ты чё, подруга? В нашем деле дальше сегодняшнего дня планы не строятся, в том числе и мести. Не бзди, ты – со мной.

Последние слова… (нет, предпоследние) избавили меня от последних сомнений. Я курила. Как-то правильно…

И были мысли, и были чувства, и слова, и всё наоборот, и вперемешку… И я ехала… Вела машину… Пела… Здорово, что совсем не понимала… И было весело… и грустно… не помню, от чего… «Я ЛЮБИЛ ТЕБЯ ВСЕГДА… С ТОБОЙ ХОТЕЛ БЫТЬ ВСЕГДА… И УМЕРЕТЬ…» Не помню, от чего из этого всего было грустно, а от чего – весело… Я смеялась… Потом вспышка… Яркая – преяркая… Множество цветов… необыкновенных… и… боль, нет – БОЛЬ… так, что хотелось умереть, но было смешно от самой мысли… и…, кажется… ВСЁ!

Проснулась я от крика. Причём своего. Причём при этом звенел будильник, зачем-то поставленный на семь часов. И я всё помнила. И меня стошнило прямо на пол. Я, конечно, девушка не впечатлительная, но пережить собственную СМЕРТЬ, – это как-то слишком. Нет, я не видела никаких коридоров, света, не слышала голосов, но я всё помнила, все свои чувства и ощущения. И меня ещё раз стошнило.

Целый день я ходила, как сомнамбула. Я ни о чём не думала, боялась. Не отвечала на телефонные звонки. Даже не смотрела, чьи звонки. Просто не отвечала. Ела. Много. Съела всё, что было в холодильнике и сварила почти всё, что было в шкафчиках, и тоже съела. Меня тошнило уже от еды и от этого почему-то стало легче. Кто-то позвонил в дверь, но я не подошла к двери, а затаилась. Молча, бездумно, тихо, безнадёжно. Звонить перестали. Телефон разрядился. Прошёл день…

Следующий день был почти таким же, но без тошноты.

Проснулась от будильника, заведённого на семь. Есть не хотелось совсем, вообще, хотя холодильник и шкафчики были опять заполнены едой. Кто-то звонил в дверь, но недолго. Включила телевизор – там что-то тихо показывали. Вечером задумалась, какой день недели. Не могла никак сообразить, что-то мешало. Опять недолго звонили по телефону и в дверь. Подумала: может, открыть, ответить, но с дивана так и не встала. Так и уснула, на диване.

Проснулась в кровати и посчитала, что сегодня – вторник, двадцатого января. Включила телевизор и убедилась в этом. Процесс соображания начал потихоньку восстанавливаться. Раздался звонок.

– Никитина, ты чё, вообще, страх потеряла, – вместо приветствия услышала я голос Настёны. – Тут весь этаж на ушах стоит: уже пол-одиннадцатого, а от тебя – ни слуху, ни духу, и на телефон только сейчас ответила…

– Скажи, что я умерла, – почти не соврала я и нажала отбой.

Мозговая деятельность начинала всё больше набирать обороты. Страх прошёл, паника отступила, и инстинкт самосохранения потребовал анализа с последующим отчётом.

Итак: что хорошего и что плохого произошло и как это всё отразилось или может отразиться на моей жизни? Получается, что умерев, на самом деле я не умерла, вернувшись в предыдущий день. Но… Если я всё-таки когда-нибудь вернусь в своё настоящее (сейчас уже будущее), – каким оно будет, и будут ли иметь последствия все мои действия? И вообще, не сильно ли я борзею, посылая, например, свою работу к едрене фене. Хотя, с другой стороны, что вообще может быть ужасней СМЕРТИ!? Да уж, на её фоне все остальные проблемы меркнут, это уж точно. И, выходит, что если я пережила её, всё остальное, вааще, – полнейшая ерунда.

Мне, почему-то, вспомнилось, что многие люди, когда у них спрашивают: как бы вы прожили свою жизнь, если бы у вас была такая возможность, почти все отвечают, что повторили бы её точь-в-точь (ну за исключением откровенных косяков, которыми они никак не гордятся). Так вот, с полной уверенностью теперь я могу им возразить: да не фига у вас не получится ни то, чтобы точь-в-точь, а даже приблизительно похоже.

А может, мне даётся такой шанс, о котором можно только мечтать, а я просто своими усреднёнными мозгами никак этого не вижу? Вполне возможно. Так надо увидеть! Может, мне даётся возможность решения каких-нибудь глобальных вопросов в мировом масштабе?! Эко меня занесло. Какой мировой масштаб, если назавтра я опять проснусь в своей постели? А может, есть смысл поэкспериментировать с временными поясами? Там ведь как-то, если правильно лететь, можно целый день отмотать назад. Нет, что-то я не чувствую импульса к таким экспериментам.

А что если податься в какой-нибудь институт физики и поделиться с ними информацией о происходящем, и они сделают какое-нибудь великое открытие относительно представлений о времени. А что, если эти великие умы меня в психушку отправят? Ну и что, назавтра я опять в своей постели проснусь. Я ж говорю, что в этом свои прелести есть!