Любовь Сушко - Нам не страшен Хэллоуин. Волшебные хроники

– Я не думаю, что их там больше, – заявил он, когда черт и волк скрылись в тумане.

Волк был белым, и потому он легко мог спрятаться в снегу, ну а черт вообще мог исчезать, когда вздумается, и являлся только тому, кому показаться хотел. Потому лазутчики из них получились прекрасные

В общем, противостояние ведьм намечалось не шуточное, никогда прежде такого не бывало. Вот что натворил маленький гоблин и чародей, который то вороном оборачивался, то еще каким зверем, но они его до сих пор толком и не видели даже. Видеть не видели, а шуму сколько от него было, прямо жуть.

№№№№№№№№

Когда наши ведьмы были в сборе, появился и Балда. После того, когда Василиса перебралась в лес, охранять там было некого, он решил, что пока побудет тут с ним.

Чертям это конечно не понравилось, но когда это Балда спрашивал, что нравится чертям? Они помалкивали, если начини возмущаться – только хуже будет. Он радостно обнял Ажбету, убедился в том, что Василиса цела и невредима.

– Нам остается только медведя найти, – говорил Балда. Но он не торопился искать Остапа, в таком окружении ведьм, как-то о медведях быстро забываешь.

И то сказать, на всех одного Балды не хватит.

Черт Федор с заданием справился, ведьмы скоро были посчитаны, и он вернулся назад, чтобы рассказать коту и Яге о том, что творится в дальнем, дремучем лесу.

– Если бы Леший Трофим увидел, что у него там творится, во что они его лес превратили, на них мало Кащея нашего, жаль, что он не собирается против них идти. Но хорошо, что Леший в Пекле, а то бы умер от разрывала сердца, – рассказывал кот.

– Ничего, скоро все это закончится, – бровью не повела старушка, словно бы это все было пустяками.

– Да скорее бы уже, – подвыл ей, передразнивая волка, кот Баюн.

Черт захохотал, волк нахмурился. Но раз они могли еще шутить, то видно не все было потеряно.

№№№№№№№№

Хотя Яга и шутила, но настроение у нее было грустным. Как мы знаем, ей все время приходилось жертвовать собой, вот и на этот раз, пока все блуждали в темноте, что-то предпринимали, она точно знала, какая плата потребуется за то, чтобы заколдовать тех ведьм. Накануне, оставшись вдвоем с Ажбетой, пока Василиса, кот и черти с волком собирали мышей и сносили в чулан, они говорили о том, что нужно сделать.

– Я должна стать еще старше и страшнее, чтобы они испугались по-настоящему и не только испугались, – говорила Яга.

Кот, конечно, наберет ведьм, но ты же знаешь, что против них это капля в море, и они тоже знают, а что может сразить наших воинственных чародеек наповал?

Молодостью и красотой их не удивить, значит остается только старость и страшнота.

– Но разве так можно жертвовать собой? – не выдержала Ажбета.

Она знала о прошлом Яги много, что-то кот рассказывал. И она возмущалась, видя, что все богини так и остались юными и прекрасными, и только Яга, как только беда приходила, должна была новый удар на себя принимать.

Яге нравилось то, что ведьма из-за нее так переживала, она смутилась и прибавила:

– Там всем достанется, только каждому по – своему.

– Как бы нам не досталось, но почувствовать себя такой страшной, что они в ужас придут. Ведь у нас даже змеи и черти вон какие обаятельные и милые, и только тебе за всех достается.

– Ну, ничего, ничего, дорогая, переживем и это. У них так всегда, и души ужасные, и девы, которые в лесу и около него селятся, все время таких страхов навидятся, что ничем их больше не пронять. Доброта Остапа может кого-то подкупить, но у нас нет времени и сил переделывать их, все совсем не так просто.

Ажбета помолчала немного, словно это ей придется стать старой и страшной, и спросила, осмелилась все-таки:

– А потом, что будет потом?

– А там видно будет? Царевне вон вовсе лягушкой становиться приходилось, а мне всего-то безобразной старушонкой, ничего, обойдется.

– Но ты один раз уже спасла и вернула им Услада.

– Вот то-то и оно, бог Один Бальдара своего вернуть не смог, а я вернула, ну и пусть постарела немного, а он – то голубчик цел и невредим.

– И даже не помнит, что ты для него сделала.

– Вспомнит, еще как вспомнит, – усмехнулась Яга.

Хорошо, что это ей было известно, а то бы совсем худо было.

Так ведьма Ажбета первой узнала еще одну, может, и последнюю тайну Яги, на этой странном празднике, и ей надо было становиться совсем другой.

№№№№№№№№№№№

Все произошло очень быстро. Когда ведьма вернулась из чулана, чтобы понадежнее закрыть на два засова мышей и еще заколдовать дверь, и повернулась к ним, кот подпрыгнул и вцепился в юбку Ажбеты. Волк затрясся, словно у него была лихорадка, сама Ажбета закрыла рот ладошкой, чтобы не раскричаться от ужаса, а ведь она знала, что это случится. Но все это полбеды. К ним слова заглянул Кащей, и замер. Обычно он других в ледяные глыбы превращал, а тут сам каменным сделался, и они даже замерзнуть не успели, когда он повернулся и понесся куда-то прочь.

– Кащей из дому, Яге да и всем остальным легче, – произнесла незнакомая старуха, о такой потом сказки ужасные и сочиняли.

Но все они видели такой страшной Ягу в первый раз. Те ведьмы, которые в их мир рвались, должны были онеметь и застыть, такого они точно прежде не видели.

Но случилось то, что случилось. Мир заповедного леса долго готовился к празднику, который им гоблин с чародеем принес, и кажется, они к нему приготовились на славу.

Ажбета вспомнила слова Яги о том, что всем будет трудно. Она стала с тревогой думать, что потребуется от каждого из них.

Ведьме стало страшно, если Яга на такое пошла, то что с ними будет?. Василиса ее еще не видела, она вместе с чертями вернулась в избушку к Ажбете, там ее растерянный и какой-то неживой волк и дожидался.

Кащей поспешно сбежал от Хозяйки всех трех миров. Бежал он куда ноги глядят, вся его бесконечная жизнь перед глазами пронеслась. Он нашел ту, которая была еще страшнее и старше его, но легче ему от этого почему-то не стало.

Хотя мудрый ворон все время советовал поискать того, кому хуже, тогда, -мол, он немного успокоится.

Бежал, Кащей, бежал. Потерял он по дороге и волка-бурана и медведя —шатуна, которые обычно при нем были. Сам не понял как в лесу у Хелла и оказался.

Вернее, он и сейчас этого еще не знал, пока чародея уже не в шкуре птицы или зверя, а в собственном обличии не заметил.

– Что тебя несет сюда.

– Ты бы дал мне дух перевести, а потом и расспрашивал, – упрекнул его Кащей, да и сам приготовься, обрадовать мне тебя нечем, твой коротышка все от тебя скрывает, пакостник, а я тебе все как есть расскажу.

Чародей даже побледнел и подпрыгнул.