Любовь Сушко - Нам не страшен Хэллоуин. Волшебные хроники

К полдню все летучие мыши в чулане стали белыми, как снег. Кажется, там даже светлее стало после этого, хотя пахло какой-то странной краской.

– Все – подсыхайте, – говорил кот, оглядывая свое художество.

Он приставил туда черта Тараса с остатками краски и кисточками и наказал ему, что если появится какая черная мышь, или покрашенная вдруг облезет, то ее надо снова покрасить.

– Смотри у меня, – погрозил лапой кот.

И черт смотрел очень внимательно.

Но перекрасить пришлось только одного маленького мышонка, как он оказался черным, куда спрятался, черт так и не понял. А вдруг вынырнул и возник перед ними во всей своей ужасной черноте.

Но красил его Тарас особенно долго и тщательно, в душе его проснулся настоящий художник. Мышонок мужественно переносил все, что происходило, с чертом он спорить не стал. Ему тоже очень хотелось быть белым и красивым, как и все остальные. И он добился своего. Тарас особенно гордился этой работой. На этом все, связанное с вражескими летучими мышами и закончилось. Но и кот Баюн, и Ажбета, и черт Захар, и Соловей в это время были уже в подземном зале, где томились коты чародея Хелла, то ли они там были захвачены, то ли спасены, этого никто толком не знал.

Но теперь Баюн встретился со своими собратьями. Они не сильно этому обрадовались, но возражать не стали.

Баюн только считал и оглядывал их, даже Соловей, слышавший, что они только что перекрасили мышей, не очень понимал, что с котами делать будут. Но все повернулись к Ажбете. Кажется, что-то на этот раз творила ведьма. Соловей понял, что все дело в ней.

– Чего она делает? – спросил он у кота.

– А тебе что? Не знаешь с кем, с нами или с Хеллом оставаться, а я не могу тебе доверять, ненадежен ты, дорогой.

Соловей обиженный на них ушел, но потом вернулся снова. Ему очень хотелось узнать, все ли коты окаменеют. Он уже прикидывал, куда их трупы уносить из замка, где столько котов хоронить. Но паниковал Соловей напрасно, ничего такого не произошло, коты сидели, лежали, двигались и после того, когда Ажбета повернулась к коту и заверила, что все нормально. Соловей не стал спрашивать, что у них там нормально и когда помрут его пленники. В том, что это должно случиться, он не сомневался. Но пока их снова заперли в подвале, и во дворце стояла тишина. Как потом долго и упорно она будет возникать в память. И все будут говорить, что была она еще до той самой ночи, когда в мире все так переменилось.

На самом деле, в заповедном лесу все делилось на «до» и «после» той ночи Хэллоуина, когда мир погрузился во мрак. Соловей и появившийся откуда-то гоблин не сомневались в том, что затишье бывает перед бурей.

После полудня на заповедный лес пали сумерки.

Конечно, зимой всегда темнело рано, но ведь не до такой степени, или до такой? Кот и Ажбета, возвращаясь каждый в свою избушку, оба заметили эту странную перемену, но ничего друг другу не сказали. В такой день всякое может случиться, чему тут удивляться? Но кроме ранней темноты было и еще что-то необъяснимое, какой-то бесплотный ужас прятался за деревьями и кустами, которые хотя и были голыми и почти прозрачными, но казались темными изваяниями, заполненными какой-то странной силой. Но если ведьма и кот ощущали такое, что должны были чувствовать остальные? Об этом трудно даже подумать и сказать.

– Такого никогда прежде не бывало, – признался Баюн, – я даже ни одну такую ночь припомнить не могу, а ведь она в последний день октября наступала каждый раз, сколько я себя помню.

– У меня не так много было ночей, как у тебя, – отвечала ему Ажбета немного кокетливо, иронично улыбаясь, – но я тоже ни одной не помню.

– Вот то-то и оно, странно все это, – тяжело вздохнул ученый кот.

Постояли они еще немного, полюбовались на сумеречный лес, да и разошлись. Праздник приближался, а у них еще столько дел было впереди, всего и не переделать, сколько ни старайся.

№№№№№№№№

И в Ирии заметили, что в лесу было необычно тревожно и жутковато. Коляда вспомнил про плач Домовых, он все-таки долетал до небес, собрал души предков, которые были поблизости, вскочил на белого коня своего, в плащ завернулся, да и отправился с ними туда. Но перед этим речь пламенную перед ними произнес Коляда.

– Не думал я, что наступит такой день, когда мне тревожить вас придется, да еще в конце октября, когда все успокаивается. Но должны мы с вами на землю спуститься, чтобы чужаки не оказались сильны и непобедимы. Они решили наш мир захватить, чародей сюда души свои ведет. Но на каждого пришельца по одной нашей душе найдется, потому и смотрите в оба. Духов мало, зверей еще меньше, без вас им никак не управиться.

Молча стояли души, они и прежде слышали, что на земле на этот раз творится, но все казалось им, что больше преувеличивают и придумывают богини, у страха глаза велики. Но на этот раз они поверили Коляде и поняли, что не управиться без них там, на земле, потому и сна никакого не было, и покой мог подождать до лучших дней.

Всегда так у славян бывало и теперь будет.

Потому и посерело небо, что кони и всадники отпускались на землю, и было их много, очень много, и от дыхания их инеем покрывались и деревья, и поляны и все, чего касались копыта невидимых сказочных коней. Только не могли их видеть кот и Ажбета, потому что приземлись они в дальнем лесу, там, где и засел чародей Хелл со своим странным воинством.

Ведьмы заволновались странно. За их спинами что-то происходило, но они не могли понять, что же в чужом небе и в чужом лесу творится, почему так темно и тревожно там сделалось? И вроде их мертвые зашевелились, но что с ними случилось, ведьмы так и не поняли, они извивались, вырывались, бегали в ярости. Но видеть чужие души, чужих воинов они не могли, потому странной казалась эта картина.

Даже для них она была необъяснима. А потом все смолкло. Хелл появился в том дальнем лесу, и ярился, и метался, он не мог понять, куда делись его души, что с ними могло случиться. Почему молчали ведьмы.

Только белый всадник появился перед ним и тут же растаял в тумане.

– Да что там у них творится, – не выдержал чародей.

Но так никто ничего ему о том и не сказал.

– Кто это там у них, надо будет у Соловья спросить, что за боги такие или откуда они среди зимы взялись.

Он бросил в небо ворона, и приказал ему лететь во дворец Снежной королевы.

– Видно без нее нам не обойтись, не хотел я этого мира морозить, но придется. Но почему Кащей мне ничего такого не рассказывал? Видать обо всем он забыл, старый…