Александра Гордеева-Фокина - Волшебник и птица

– Да.

– Что хочет?

– Думаю, сама пока не знает.

– А ты знаешь?

– Боюсь, что нет, учитель, боюсь, что нет!

Выйдя через верх, дабы не промочить припасы, волшебники спустились к берегу, любуясь валяющимися на мелководье Грагом и Нейсмером. Драконы, перекатываясь и меняя окраску, как хамелеоны, казались просто котятами, но заигрывать с такими вот кошечками никто бы не стал. День выдался облачным, так что ожидать вечера не пришлось.

Самый преданный и исполнительный работник – это тот, который думает, что работает на себя. Фрейр уже пару дней корпел над картами королевств, весь в гербовых бумагах, словно в гербарии. Гульмар и Гейрред, боже, это ж надо так назвать детей, тоже мне, «двое из ларца, одинаковых с лица», пришли по первому зову родителя и смиренно ждали в углу. Здоровые детины с тупым спокойствием и абсолютной отрешённостью. Их как будто не существовало в этом мире, ходили тенями, вечно вместе, всегда рядом, ни дать ни взять сиамские близнецы. Переняли, приняли, как эстафету, эту гнусную отрешенность от жизни, ещё при ней… при жизни… от матери… Красивые, резные, точеные, пиши картины, художник, не прогадаешь! Парни, ликом подобные

богам!

– Ну что, ребятишки, поможете папке? – Фрейр, упершись в долгое молчание, оторвался от карт и внимательно посмотрел на «ребятишек». Они стояли, насупившись, но, видимо, с чётким намерением сказать нечто важное… Переминаясь с ноги на ногу, с упрямством во взгляде, хорошо не хором все-таки вымолвили:

– Мы бы хотели податься на… Юг, – твёрдо, басом сказал Гейрред, зная о том, как слово Вейрани действует – тряпка красная на быка. И Вейрани решили заменить просто Югом.

– Мы бы хотели, – ещё раз повторил слова брата Гульмар, – к людям. Там много возможностей, да и сверстников. Нам нужно образование… общение… – Фрейр внимательно посмотрел на них, понимая, что планы немного рушатся, он как раз хотел их отправить в Северные страны с заданием, но тем не менее туда отослать кого-то ещё тоже имеется возможность. А вот ребятишек можно будет подёргивать за нити-ниточки, родственнички как-никак… Но для пущей правдивости метнул из глаз по молнии: колдун папка всё-таки как ни крути…

– Поспели ягодки… ладно! Я отпущу вас, но с условием: писать мне обо всём, что происходит там… с вами и отвечать мне по первому зову. Братья недоуменно переглянулись, но виду не подали, они ожидали нечто большее, чем искры… ягодки… но решили подождать с последствиями, зная папкину любовь к играм, решили не временить с отъездом, а то, небось, надумает чего недоброго, уноси ноги да беги без оглядки, пока не припахали к чему тёмному… игр ещё будет вдоволь…

Нарада ходила эти несколько дней сама не своя: неясное предчувствие нового захватило всё её внимание, волнами расплываясь по венам и предательски откатывая в самый нужный момент… не только в сказочной неге, в тёплых тонах, но и предчувствием катастрофы, чего-то страшного и неизбежного, тенями слонялись за ней странные видения, заглядывая пустотой своих несостоявшихся… но только пока… Маяк притягивал всё внимание, тащил, подтаскивал, крепче сжимая тиски восприятия в одну малюсенькую точку… Демоны! Целая стая демонов нашла цель и с наслаждением наблюдала за этой её битвой с самой собой… Она боялась, боялась привязанностей больше всего остального… боялась так не вовремя потерять голову, это ж надо… Металась, как рыба в банке… а причина была проста – его не было в замке уже несколько дней, это лишало возможности дышать, вышибало почву из-под ног и рассеивало внимание…

Каждую непроходимую в своих запутанных, витиеватых путях ночь я умираю, захлебываясь своими чувствами, их силой и глубиной, а новое утро приносит облегчение, рождение самой себя, плевком из подсознания в это совершенно неприемлемое, совсем не тёплое и крайне неуютное… Как феникс, забывая все моменты ночных прозрений и мудрого приятия… Оголяя тёмную сторону себя, утренними лучами освещая тени, ускользающие в разные щели… Тело раньше не успевало за метаморфозами духа, теперь бежит вприпрыжку, скачет камушком по воде… Немного страшно, что то, куда я стремлюсь, будет слишком сладко, чисто, приторно до тошноты, тесноты… Мир, лишённый теней, мир без предметов… пустота… Страшно, становясь этой пустотой, смотреть из неё на мир… для меня нормально… для неё нет… той, что прячется за меня, всегда прячется и всего боится… Высунет то пальчик, то ручку, шейку свою тонюсенькую вытянет, а на ней… бестолковая голова, тяжёлая и острая, ни дать ни взять дрова колоть в самый раз… и вот толкает всегда, чтобы летело всё и гудело, двигалось… Последствиями давитесь сами… толкнёт, отойдёт в сторону, посмотрит, а я оттормозиться уже не могу, лечу с горы… без тормозов и ориентиров. Убивая в себе человека, пока не понимаю, кого я взращиваю? И как это отразится на моём мировоззрении, отношении ко всему… чего я в действительности боюсь, что меня пугает? Привязанность? Любовь? Разлука? Что может меня зацепить? Возможно, любовь… но я уже не ощущаю её как пару месяцев назад… Улеглась, разместилась?..Испугалась и убежала?.. Переросла себя или меня? Или тебя?.. Она стала страхом… моим бичом, комом в горле, непосильным, тяжёлым камнем, о который спотыкаюсь день за днём! Может, вселенная потому и даёт мне такую сильную гамму чувств, такую чувствительность во всём, страстность, дикость… дабы зацепить меня за жизнь? И в то же время я разлетаюсь по миру всей гаммой чувств и желаний… Можно ли такое понять? Вынести? Всё те же, там же… Но без разрушительной фрустрации, без надрывного… и отраженное, и отражающее… Наверно, не смогла бы объяснить сама себе такое, не то, что понять… Ты меня понимаешь? Эй! Мир! Тут хоть кто-нибудь понимает? Хоть что-нибудь?

Нарада взяла лист и быстро настрочила несколько столбиков на своём маленьком столике. Сразу поняла, что отправлять она это никому не станет, это слишком личное, заплутавшее…

Так и не найдя себе ни места, ни занятия, королева, воспользовавшись потайным ходом, потонула в зелёной листве, направившись к Маяку. Дворец стоял в отдалении от городской жизни, хотя бы тем своим боком, который не выходил на городскую площадь, упираясь в океан одной из сторон и припёртый лесом и широкими полями к своему одиночеству с других концов строения. Люди редко доходили до этого высокого утёса, омываемого океаном и обласканного ветрами… До Маяка было рукой подать, если не скакать на лошадях вокруг леса по широким полям… Нарада не стала останавливаться возле книги. Она точно знала, что сможет побороть себя, просто на это уйдёт какое-то время… Зачем? Потому что не навсегда, потому что невозможность быть вместе притягивает своим запретным?! Она думала, а что если было бы возможным оказаться вместе, всегда? Нужен был бы он ей, а она ему… Сколько необходимо времени, чтобы вернуть себя себе, без цепляния? Сколько необходимо времени, чтобы насытиться?.. И стать чужими? И возможно ли это? Или же в скором станет невыносимо тесно, и они с радостью дадут друг другу хорошего пинка под зад! Но это в лучшем случае… Останавливая себя на удобной мысли, она пошла выплескивать свои эмоции на бумагу в надежде, что он сразу прочтёт и никогда не увидит этого письма! Шторма, дожди, бури, солнце выжжет, смоет всё написанное… и он сразу ответит…