Луиза Мессеро - Равносилие. Сказки Луизы

Дэн отдал один кулон Еве, и они надели эти чудесные дары друг другу одновременно. Дэн, правда, чуть замешкался глядя на вспыхнувшие румянцем щеки девушки. Неужели она и целуется в первый раз? И вообще, кто она, откуда взялась? Вопросов было много, но алые, как рябиновые гроздья, губы манили своей чистотой. Сколько прошло времени с тех пор как Дэн не отводил от них взгляда? Секунда, год или вечность? Она боится шелохнуться, но не уходит, не освобождается из его объятий. Она едва дышит, но терпеливо ждёт. Одним движением, будто кто подтолкнул, Дэн накрыл своими губами её рот. Первое касание было лёгким, как ветерок, потом ещё раз, будто пробуя на вкус, потом ещё чуть дольше, задержав её губы в своих, потом больше… Наконец, будто пригубив священный Грааль, Дэн пил мёд её губ и пьянел от безмерного ощущения полёта. Ему казалось, что они уже парят над землёй, где-то по пути к облакам… Вот теперь Дэн точно потерял ощущение пространства, тем более, что так оно и было. Когда он наконец оторвался от этого источника наслаждения, в двух шагах от них был его подъезд. – Пойдём? – Дэн не был уверен, что она согласится, но не пригласить её он не мог. Да и куда же ей было идти, не в парк же обратно. Там она была деревом. Красивым, ярким, чутким, но деревом! А сейчас её нужно где-то жить. Она кивнула, будто боялась, что он передумает. А он повёл её в свою берлогу…

Рябина

Она выросла в небогатой семье. И шансов выйти замуж по любви у неё почти не было. Но нужно было знать характер Евы. Её вовсе не устраивала жизнь, которую уготовила ей судьба вместе с расторопным отцом и братьями. Конечно они знали., что она полюбила соседского парня, но как только тот отправился на военную службу, родственники начали активный поиск выгодной партии. И конечно, кто ищет, тот всегда найдёт. Не прошло и месяца, как нашелся не только богатый старик, желающий взять её в жены, но и готовый выплатить кругленькую сумму колыма её семье. Такую, что отец всерьёз рассчитывал поправить финансовое положение семьи. П
роплакав неделю после того как познакомилась с будущим мужем, Ева была уже готова броситься из окна своей комнаты, благо это было довольно высоко, да и дом находился в такой глуши, что ни один доктор не доедет и не спасёт. Да и не станет отец звать докторов. Как тогда, когда умирала мама. Отец и пальцем не шевельнул, чтобы спасти её. Мама умерла в родах. Через три года после рождения Евы, когда на свет появился её младший брат. Единственный в семье, кто нежно любил её. Кто не забывал позаботиться о ней, может быть в благодарность за то, что маленькая девочка тогда заменила ему умершую в страшных муках мать? Но и Ева жалела его. Прекрасно понимая, что отец не погнушается продать нежного юношу в такое же рабство, как и её, лишь бы заполучить кучу денег. А мальчики ценились даже больше девочек в некоторых кругах. И это был лишь вопрос времени. Отец конечно будет искать возможность подзаработать деньжат за чужой счёт. Троих старших сыновей отец воспитал такими же жестокими бездушными мужланами. Они частенько засиживались в пивных до позднего вечера и совершенно не хотели работать. Но законным источником дохода могла стать единственная дочь, так как других девочек в семье не было. Её берегли. Очень. С неё готовы были сдувать пылинки, лишь бы она была нетронута до замужества. Но уж никак не потому, что её любили или ценили, как прекрасную девушку. Над ней бы давно надругались собственные братья или отец, если бы не возлагали такие надежды. Тем более что она была мила, добра, стройна, и её прелестное личико ещё несколько лет могло пленять самого прожженного циника. Это ли не причина охранять её от любого посягательства?
Слёзы текли по щекам девушки жемчужным потоком, и остановить его она не могла. Она же видела, что и её отец, и тот старик, говорят на одном языке, буквально понимая друг друга с полуслова. И быстро поняла, что жизнь её превратится не просто в ад. Об аде ей придётся только мечтать. Этот сальный взгляд старика на её грудь и талию вовсе не был двусмысленным. Отец даже приказал ей подойти поближе к жениху, чтобы тот мог пощупать товар. В самом деле нельзя же отдавать такие деньги незнамо за что! И близорукий старик смрадно дышал в её рот, не скрывая желание поскорее заполучить этот цветок, при этом скрупулезно проверив даже красоту зубов избранницы, не говоря уж о её теле. Он бы и одежду снял, но от чего-то не стал этого делать. Неужели присутствие в комнате её четырёх братьев как-то повлияло на это? Вот чему девушка бы не поверила. И конечно она плакала, смывая после с себя эти грязные прикосновения в душе. К
огда вслед за погасшими огнями, в доме наступила звенящая тишина, Ева подошла к окну. Стараясь сделать это абсолютно бесшумно. Но прыгнуть ей не удалось. Один Бог знает, как это случилось, но видно Он есть на свете. Потому что в ответ на её молитвы в комнате появилась довольно странная женщина. Хотя девушка сразу поняла, что это не её умершая мать пришла за ней, и не её бред, потому что женщина была так реальна, что её отражение в зеркале и то казалось тёплым и родным. – Добрый вечер, милочка. Уж не прыгать ли ты собралась? – голос был чуть скрипучим, но не отталкивающим. Дама предстала перед ней в лиловых одеждах, развивающихся будто паруса. Казалось ещё чуток, и она взлетит… хотя, как же ещё она могла бы попасть сюда, если бы не могла летать? – Добрый вечер! – Ева едва дышала, но уж точно не от страха. Весь свой страх она приберегла для старого похотливого мужа. Девушка была взволнована, что их разговор услышат, и ей не удастся избавиться от этого страха хотя бы таким способом. Ведь до злополучной свадьбы осталась одна ночь. И больше шансов вырваться на свободу у неё не будет. – Я не хочу! Я не могу выйти замуж за этого старика! Я люблю другого! Но что мне делать? Если я не соглашусь, отец ещё чего доброго продаст брата, лишь бы заполучить денег. Если соглашусь, то любимый всегда будет думать, что любовь можно просто купить. Что у неё есть цена. – Но, ведь у неё есть цена. – ответила женщина, – И эта цена – твоя жизнь. Не так ли? – Возможно, но пусть это будет лучше моя жизнь, чем моя честь. Я не могу представить себя рядом с этим… – и девушка опять заплакала… – с этим… – Ну, довольно разводить тут сырость. – раздраженно проворчала дама. Едва сдерживая слёзы. Уж кому, как ни ей знать, что значит обнимать нелюбимого… – Я помогу тебе. Помогу. И не просто помогу, но устрою всё так, чтобы ты не просто избежала этой свадьбы, но и дождалась своего любимого… – А брат? Его можно спасти? – Ты слишком многого хочешь, – дама была не просто раздражена… но это раздражение не было направлено против девушки… что-то другое тревожило её…. – У меня не так много власти и не так много времени, как тебе может показаться. Я буду присматривать за тобой, а присмотреть за братом придётся попросить Бабу Ягу, другого выхода пока нет… Но если я почувствую, что кто-то из вас пользуется моей добротой… – её лицо на миг стало иссиня-чёрным, будто тень смерти легла на него – не дай вам Бог обманывать меня… – И что я должна сделать? – девушка была взволнована, впервые за шестнадцать лет своей жизни о ней кто-то заботился, но кто? Откуда её тогда было знать, что своими слезами она пробудила жалость богини Мары. А ей было несвойственно проявлять жалость. Скорее – справедливость. Если ребёнка обижают совершенно незаслуженно, то должен же кто-то его защитить? Но брату девушки Мара помочь не могла, в её подчинении были лишь девушки, поэтому, она надеялась на помощь жены Велеса, мудрой и чуткой Бабе Яге не впервой спасать молодых людей от злодеев. – Ты? Как только отец войдёт в твою комнату, ты прыгнешь в окно. Только смотри внимательно, чтобы он видел, что ты упала, но не успел прикоснуться к тебе. – А дальше? Я умру? А брат? – Ева и в самом деле не могла понять в чём будет заключаться помощь Мары? И как это поможет брату? – Ты не умрёшь. Твои родственники найдут твой тело, но ты к тому времени уже будешь в безопасности. А брата… Брата унесут гуси-лебеди… К Бабе Яге попадают только так… в суматохе это будет довольно просто сделать… – казалось Мара придумывала сценарий действий на ходу, но вышло что всё это давно известные действия. Такие простые вещи, всем давно известные, до такой степени, что никто в них уже тыщу лет как не верит… – Надеюсь, ты не будешь против, если я спрячу тебя на столько надежно, что всю жизнь тебе придётся ждать только того, кто увидит тебя? Того, кому ты будешь дорога на самом деле, ведь этого же ты хочешь? Чтобы ты любила, и чтобы тебя любили? Но сколько времени понадобится, чтобы нашелся такой человек, я не знаю. Знаю только, что это будет красивая сказка… – Я не буду против… – твёрдо сказала Ева, если бы она могла себе представить, на что она согласилась…
Дело в том, что Мара могла сделать много чудес. Могла забрать жизнь, могла подарить её. Могла лишить бога бессмертия, могла сделать человека бессмертным. Могла ткать полотно мира из нитей судеб людей и всего сущего, но всё это должно было иметь начало… Нить судьбы тянется бесконечно, и только из неё одной Мара может брать рисунок жизни души… Нить судьбы Евы тянулась из древнего Сада, в котором когда-то она была прекрасным сильным деревом. И только в это дерево и могла Мара превратить Еву. Она ничего не делала из воздуха. Вся её власть была всегда, и будет всегда. Нужно только увидеть эту связь времён и судеб. Утром, как только первый луч рассвета сделал красной полоску горизонта, отец поспешил в комнату Евы, чтобы увезти свою дочь к жениху. Но открыв дверь в комнату, но лишь увидел, что девушка оттолкнулась от подоконника и прыгнула в раскрытое окно. И чёрт дёрнул его когда-то остаться жить в доме её матери. Польстился на богатство её семьи. Жили бы они в лачуге его родителей, как бы она прыгнула тогда в окошко? – Не смей, чертовка! Не вздумай! – он орал, ругался, но было уже поздно. Подбежав к окну, он увидел лишь её распростёртое тело на плитах тротуара возле дома. Пока он спустился во двор, пока подбежал к ней, всё было уже кончено… Всё! Все надежды на поступление денег пошли прахом! А ведь он потратил уже задаток! Как, чем его возвращать!? Его взгляд скользнув по дому устремился на окно комнаты младшего сына, из которого…. Кто бы поверил ему? Все решат, что бедный папаша свихнулся от горя, но из окна комнаты младшего сына вылетели гуси-лебеди, на шее у вожака сидел мальчик. И хоть ему уже было тринадцать лет, но огромная птица вполне спокойно удалялась из виду, унося последнюю надежду на богатство, а ведь у него почти получилось договориться о продаже мальчика. Ведь всё было так замечательно! И уж от горя или от злости, но он даже не заметил, что как раз на том месте, где лежала его дочь, появилось тоненькое деревце. Его резные листочки нежно шептали что-то вслед улетающим птицам и слёзы облегчения катились по тонкому гладкому стволу… её было тогда всего несколько минут от роду… и сколько веков прошло, пока ей улыбнулся молодой человек, и сказал: – Здравствуйте! В какой стороне у вас тут сказка?