Антон Васючков - Пробуждение

– Есть немного, – призналась девушка, позевая.

– А что ты ожидала от истории жизни аберонского монаха?

– Мне рассказывали, что Аберония полна чудес.

– Тебя обманули. Это скучное место. Все там слишком предсказуемо, все определяется твоим статусом – игли.

– Что еще за игли?

– Хочешь послушать еще одну скучную историю?

– А что еще делать? – Девушка пожала плечами. – Спать, пока не хочется.

Игли – статус семьи решал все. Чем более высокое место в церковном рейтинге занимали твои предки, тем больше прав и свобод ты имел. Людей, родственники которых не служили непосредственно церкви, считали практически рабами. Ни одно аббатство ни взяло бы такого человека даже на самую грязную работу. Получался замкнутый круг. Жизнь аберонца в большинстве своем была связана в выполнении заданий и постулатов церковных служителей. Правил страной епископ, ему подчинялись три аббата, которые могли устанавливать локальные законы для своих территорий, предварительно испрашивая разрешения у Всеотца. Последние годы Аркес избрал политику невмешательства, позволяя народам и их правителям самим выбирать. Возможно, именно это решение привело к Краху.

Девушка лишь кивала, она прекрасно понимала, каково это, когда в один миг мир оказывается совсем не таким, как ты его воспринимаешь, а еще недавно близкие люди, умирают или предают. Раскол потряс не только Аберонию, но и весь континент. Наверное, все это было лишь предпосылкой, началом еретичества, повлекшего Богоубийство. Но тогда никто этого еще не понимал.

Началось все с предательства, Раскола. Епископ Анорион, не поддерживающий царящие среди некоторых священников еретические мысли, оказался отравлен. Анархия захлестнула Аберонию, общество раскололось на Помнящих и меруитов или как их позже стали называть – мораистов. Первые стояли за сохранение традиций, вторые отрекались от Пути Аркеса, признавая над собой лишь власть Рыцаря Пустоты. Единственное, что спасет этот мир и сделает его совершенным это очищение полным уничтожением – так считали они. Вождем их выступал настоятель аббатства Рил – Меруи. Шел третий год после смерти Бога. Аберония лежала в руинах.

– Кристофер – человек честный. Я рад, что вы также приняли его предложение, – воин улыбнулся и протянул огромную ручищу для рукопожатия. Эльза по-шуточному потрясла его за руку.

Его звали Патрик, и если бы не длинные светлые волосы, как у всех аберонцев, он бы походил на илийских рыцарей древности. Высокий, статный, на нем был синий шерстяной плащ поверх легких лат. На первый взгляд Патрик представлялся человеком простым, даже грубоватым, но при более близком знакомстве, становилось понятно, что человек он скрытный, привыкший больше молчать и действовать. В последние годы Эльза мало общалась с подобными ему. Аристократы, на которых она работала, любили чрезмерно болтать, плести интриги, пить и веселиться. И в то же время, взглянув на него, сложно было представить этого человека в роли монаха, тратившего большую часть дня на медитации и молитвы. Хотя кто знает, чем именно они там занимаются в своих обителях? Вряд ли молитв бы так боялись другие народы.

Их осталось семеро. Хорошее число для легенд, героических битв. Они мечтали лишь выполнить свое задание и побыстрей вернутся в Фарию. Хотя никто из отряда пока не задумался, что делать потом. Эльза могла бы легко сбежать, избавившись от службы Эл-Вадуку, но его предложение и обещание запали ей в сердце. Не может же она всю жизнь шпионить и доносить? Отец не простил бы ей, отказ от шанса вернуть былое могущество роду Дель Рей. Хотя о каком роде можно говорить, когда она осталась последней? С ее замужеством – Дом Дель Рей окончит свои дни. От этой мысли девушке стало еще грустней, и она призналась себе, что не очень-то и хотела выходить за кого-то. Разве что за Лорда Харта. Чтобы иметь удовольствие прикончить его во время брачной ночи.

Северный Эльгаск – это бесконечная степь с редкими низкорослыми лесами, куда ни глянь везде один и тот же скучный пейзаж. Но стоит дойти до городов эльгасков, как степь сменяется пустыней. Собственно на краю степей местные жители и возвели свои поселения. Опал и Онера – города родственные, основанные двумя сестрами, в честь которых и были названы. Между ними чуть больше сотни километров. Ольх от них разделяет Пустыня Хлои. Путешественники, идущие в этот город, делают крюк и обходят ее стороной. Эльгаски верят, что там обитают песчанники и их королева – Хлоя, которые чужды людям и очень их не любят. Легенды говорят, что некогда эльгаски и песчанники вели бесконечные войны, но так как летописи южане не хранят, подтвердить этот факт никто в точности не может.

Все это Эльза знала еще с детства, ее всегда интересовали культуры разных народов. Но за пределы Фарии она никогда так и не выбиралась. Отец был помешан на ее безопасности и поэтому девочку воспитывали бабушка с дедушкой, в Тувире, вдали от политических интриг столицы. А уж речи о том, чтобы выезжать куда-то за пределы страны и быть не могло.

Детство Патрика, как и следовало ожидать, было наполнено чтением различных книг и молитвами. Но, кроме того, он принадлежал к тем монахам, что выполняли различные задания аббата, странствуя в основном по Аберонии.

– Не все знают, – продолжал Патрик, задумчиво глядя на северо-восток, туда, где за хребтом находилась Аберония. – Но почти все монахи обучаются нескольким видам боевого искусства. Каждый монах еще и отличный воин, но применять силу против мирских без крайней необходимости запрещено.

– И кто же определяет, когда наступит эта «крайняя необходимость»?

– Каждый брат сам волен выбирать. Но в дальнейшем тебя вполне могут осудить на смерть за подобное. Законы в Аберонии суровы, поэтому мы редко пользуемся своими навыками.

– Я слышала о том, что аберонских детей убивают, если ребенок рождается без крика и выглядит слабым и болезненным?

– Это правда. Зачем обществу нужен слабый и неприспособленный к жизни ребенок?

– Дети, в принципе, до определенного возраста неприспособлены к самостоятельной жизни, и…

– Но здоровый вырастет и послужит обществу! О слабом и больном придется заботиться всю жизнь или тратить на него гораздо больше усилий!

– Все равно – это мерзко и противно, – не сдавалась Дель Рей. Она-то думала, что все это слухи. Может, и другие разговоры имеют под собой реальные факты. – Вы лишаете жизни и называете себя самым верующим народом. Вы служите Богу, создающему жизнь, а сами эту жизнь без зазрения уничтожаете.

– Бог не только создает, Эльза. – Лицо монаха сделалось суровым, брови нахмурились. Видно было, что ему не по нраву этот разговор. – Бог также карает, ставит перед нами испытания и много чего другого.