Антон Васючков - Пробуждение

Из открывшегося входа волнами вливались солдаты, но Кристофер уже бежал. Они увидели лишь уносящуюся вдаль тень. Во тьме нагнать его их шансы равнялись нулю. Но что если все входы перекрыты подобным образом? Куда ему бежать?

Если бы еще в детстве он не зазубрил все переходы, то в суматохе бегства уже потерялся бы. Сухие коридоры постепенно сужались, под ногами стало хлюпать. Главное, не пропустить последний поворот, да успеть туда первым. Иначе он окажется в мышеловке. С одной стороны преследователи, с другой – големы. И неизвестно еще с кем встреча будет хуже.

А сзади уже слышались шум преследователей, люди в неестественном молчании двигались слаженно и неутомимо. Видимо вел их Роберт, и знал дорогу так же хорошо. А это значит, что последний путь для спасения отрезан. Арка осталось позади, впереди уже маячил вход в винный погреб. Руки Эл-Вадука тряслись, когда он в спешке искал нужный ключ в своей связке. Но вот, наконец, он нашелся и… отказался напрочь поворачиваться в скважине.

Приблизив его к глазам, герцог на минуту завис, затем тряхнул головой, отвергая сомнения. Ключ был тот, такую резьбу уже не делали давно. Он должен идеально подойти. Всегда подходил. Но и во второй раз, и в третий раз замочная скважина не принимала ключ. Осознание медленно приходило к нему. Примерно месяц назад в погребе ему повстречался братец. Роберт, который никогда не пьет. Тот сослался на то, что ищет какое-нибудь древнее вино в подарок одной близко знакомой даме. Еще просил помочь в выборе… Именно тогда замок был поменян. Все спланировано очень загодя. Стража куплена. Верные люди устранены, отправлены куда-нибудь подальше, или просто уволены.

Голоса приближались. Они больше не торопились, поняв, что беглецу уже не уйти. По крайней мере, у Кристофера имелся клинок, и уж жизнь брата он попытается отнять. Убить брата… От этой мысли все внутри похолодело. И все же герцог твердо знал, что сможет сделать это, если выбора не останется. Но внимание его привлек шум из бокового коридора. Гвардейцы удивленно вглядывались во тьму, не понимая, что за союзник объявился у беглеца. Тяжелое шарканье, как будто кто-то тащил огромные каменные глыбы. Вскоре звук заглушил все остальные, а в коридоре замаячили массивные фигуры.

Кристофер уже бежал в противоположный переход, пользуясь замешательством. Но вот Роберт с частью солдат кинулся вдогонку. А в это время пол сотрясся и группа големов, издавая низкий утробный рев, накинулась на перетрусивших воинов, вторгшихся на их территорию. Зазвенели тетивы, но могли ли стрелы остановить камень?

Жизнь при дворе в последние годы размягчила его тело. Бег давался тяжело, хоть и раз в неделю он занимался фехтованием. Приходилось бежать наугад: здешние места были совсем незнакомы, а тьма стояла кромешная. Странный запах и звук. Стены тут совсем другие. Гладкие, без стыков, гораздо более древние чем те, из которых возводили Зеленую крепость. Все говорило о том, что дорога ведет все глубже в старые строения, где и обитали големы.

Внезапно началась крутая лестница, и беглец запнулся, выронив клинок. Звон прокатился по коридору, отразившись от стен. Тщетно Эл-Вадук шарил по полу в поисках своего единственного оружия. А погоня приближалась. Не решаясь более задерживаться, он бросился наутек, проклиная судьбу. Стены резко сузились. Отличное место, чтобы встретить врагов с мечом в руках, подходить они смогут только по одному. Но меча больше не было.

Впереди замаячила высокая арка в просторное помещение. С потолка из множества отверстий лился звездный свет, освещая открытую галерею, что вела над пропастью. Стены помещения украшали барельефы, источенные временем, сыростью и сквозняками. Мир и спокойствия царили здесь, а минувшие тысячелетия – не имели значения. Одно было явно: строил тут даже не народ големов: слишком узок был вход, да и архитектурный стиль отличался. Сколько же цивилизаций сменилось прежде, чем люди поселились в Зеленой крепости?

Пока герцог бежал по галерее, внизу, в пропасти под ногами, блестели неведомые огни. То ли отражения звезд, то ли какое-то искусственное освещение. Ноги уже подкашивались от усталости, а дыхание сбивалось на отдышку. Он чувствовал себя сломанной куклой, которую заставляют делать то, на что она не способна.

Гулкие возгласы разнеслись по залу, когда Роберт и дюжина воинов вбежали внутрь. Безусловно, они еще не отошли от големов, а тут еще это. Но изумление надолго не задержало их. На братце был яркий зеленый камзол из под которого была видна кольчуга, в руке – двуручный клинок из божественной стали, которым он так гордился. Выглядел он неуверенно, и все оглядывался – не отстали ли гвардейцы. Трусом он был всегда, но всячески хотел доказать обратное. Это бы еще полбеды, стоило прибавить к этому чрезмерную жестокость, псевдовеличие и достойную королей древности гордыню. Кристоферу сейчас стоило заботиться о своей жизни, а не рассуждать о недостатках предателя-брата.

Галерея заканчивалась просторной площадкой, на которой находилось возвышение. С четырех сторон к вершине вели ступени, а на ней установлен был трон. На ступенях, покрытых многовековой пылью, лежали полуистлевшие скелеты и древнее оружие. На престоле же восседал король, пронзенный несколькими стрелами, умерший не одно столетие назад.

Повинуясь необъяснимому порыву, беглец сбросил останки правителя на пол, поднял его клинок, и уселся на трон. К тому времени, Роберт и солдаты преодолели половину галереи.

Мир преобразился: серый зал наполнился светом, красками и шумом. Множество придворных в богатых камзолах кружились с прекрасными дамами в танце; кругом сновали слуги; некоторые гости сидели за столами, другие – беседовали в сторонке, подальше от чужих ушей. Сквозь потолок и высокие окна под потолком лился солнечный свет. Зал тонул в роскоши и величии. Такого Эл-Вадук не видел даже в цветных иллюстрациях книги Трех. По картинкам священной книги он узнал группу людей, сидящих за отдельным столом, в вороненной броне, темноволосых и зеленоглазых. Их лица были благородны, фигуры статны, а по глазам можно было прочитать, что жизнь их гораздо длиннее обычных смертных. Илийские рыцари в эпоху своего расцвета, пока их не поглотили распри, выглядели именно так.

И вот мираж растаял. Зал потускнел, шум праздника исчез, и его сменил издевательский звенящий смех Роберта Эл-Вадука. Он стоял в дюжине метров от возвышения, подбоченясь одной рукой, мечом в другой – указывая на брата.

– Я смотрю, желание быть правителем тебя не оставляет! Ты согласен даже быть королем этих скелетов и пыли, что осталась от могущества здешних!

Гвардейцы взяли арбалеты наизготовку и выстроились полукругом. Вот и конец бегству, конец его жизни. Сомнительно, что брат, рискнет оставить его в живых. Изначально, возможно, он мыслил именно так. К чему вызывать шум других аристократов и их обвинения в жестокости? А тут подвернулся случай по-тихому избавиться от законного правителя и самому управлять герцогством. Солдаты едва ли доживут до завтрашнего рассвета: глупо оставлять свидетелей.