Николь Галанина - Отверженный

© Николь Галанина, 2019

ISBN 978-5-4496-8047-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Тихое солнечное утро, бывавшее спокойным даже в таком месте, как королевский дворец, обещало стать одним из самых неудачных в жизни Лиэса. Он, привыкший вставать с первым пением ранних пташек, проснулся, едва над его головой трубно прогремело оглушительное:

– Поднимайся! Скорее!

Чуть разлепив веки, Лиэс с удивлением обнаружил стоящим над собой своего старшего брата, Оруэна. Красивое лицо Оруэна выражало привычную смесь брезгливости и равнодушия: так он относился ко всем окружающим, исключая родителей, но ему упорно рукоплескали, расхваливая его утончённую вежливость и ставя её в пример Лиэсу, чтобы он научился хоть галантности, раз талантов у него нет.

Наклонившись, Оруэн встряхнул его за плечо.

– Лиэс, ты собираешься просыпаться? Ты должен помочь мне!

– Помочь… – неразборчиво пробормотал Лиэс и машинально поднял голову над подушкой. – В чём?

– Сегодня мы едем на охоту, – возвестил Оруэн, задорно сверкая глазами и нетерпеливо прищёлкивая каблуком сапога по звонкому полу. – Поэтому я встал так рано и зову тебя; тебе нужно приготовиться. Мы выезжаем на целый день.

– Но я не собирался никуда ехать сегодня.

Усевшись в постели, Лиэс принялся сосредоточенно протирать глаза кулаками. Охота была любимым развлечением его брата и всей многочисленной толпы молодёжи при королевском дворе, но он этого развлечения никогда не понимал и потому не принимал в нём участия. Наверное, отказ от убийства животных прибавил пару минусовых очков к его образу в глазах прекрасных дам, но уж их мнение интересовало его в последнюю очередь. Привыкший быть один, он никогда не волновался по поводу того, что о нём думают окружающие, поскольку те крайне редко имели счастье о нём вспомнить.

Младший сын всесильного регента Империи, он с самого начала очутился в тени. Его заслонили Принцы, Принцесса и собственный старший брат. Ральмунд, наследник престола, купался во всеобщем поклонении потому, что ему повезло получить Королевский Знак на ладони. Илкай, хоть занять трон ему явно не светило, был любим всеми как долгожданный сын Её Величества Влеоны, обходительный кавалер и талантливый музыкант. Принцессой все любовались как девушкой редкостной красоты, образования и происхождения. Но их всех умел затмить Оруэн. Талантами он превосходил Принцев, но те ему не завидовали, а, наоборот, бежали к нему за советом; дамы теряли головы от его комплиментов и мечтали о том, чтобы когда-нибудь вышить на своём носовом платке свои инициалы, сплетённые с его инициалами; мать гордилась им. И даже требовательный и немногословный отец был счастлив иметь такого достойного преемника.

Лиэсу не повезло обрести ничего из того, чем так легко завладел его брат.

Он был усидчив и прилежен на занятиях, но в реальной жизни боялся сказать «нет», зная по опыту семейных взаимоотношений, что этого слова говорить нельзя – оно табу. Чувствуя его неуверенность, девушки к нему не тянулись, а он сам втайне презирал и их, и себя. Их – за то, что они так легкомысленны, пусты и безнравственны, раз меняют поклонников чаще, чем перчатки, а себя – за слабость и неумение быть элегантным в их обществе. При королевском дворе он чувствовал себя скованно, и только в имении матери, находившемся в сотнях миль от Столицы, мог расслабиться. Там же он и увидел настоящую жизнь, где слова и чувства не оценивались как деньги, там увидел истинную храбрость мужчины, идущего в лес на зверя не ради забавы, а ради удовлетворения насущных потребностей; и истинную любовь женщины – любовь к семье, к окружающим, к нему – застенчивому молодому господину, сидящему рядом молча и восхищенными глазами следящему за кипящей вокруг жизнью. К сожалению, ему не позволяли жить в имении вечно; отец не терял надежды пристроить его на какую-нибудь стоящую должность.

– Управлять поместьем Вы не сможете, – часто говорил регент, взглядывая на него поверх бумаг, – Вы совершенно не умеете контролировать.

Именно поэтому Лиэс работал личным отцовским секретарем, ставя подписи и печати на документах. Это злило его поначалу, но потом он и сам решил, что не способен на большее и что от Оруэна куда больше толку, нежели от него. Мать пыталась поддерживать его, но и она часто вздыхала с укором, когда он отказывался от очередного шумного вечера и забирался куда-нибудь в библиотеку с томом целебной магии под пиджаком. Свои внеурочные занятия он старательно скрывал ото всех, зная, что отцу это может не понравиться. Именно отца он боялся больше всех во дворце, ведь тот был главой не только семьи, но и огромного мощного государства, перед его волей склонялись монархи… Поэтому отец не привык слышать возражения, в том числе – и от своего младшего сына. Оруэну тоже ничего не позволялось, но Лиэсу казалось, что тот чувствует себя счастливым. Ведь у него не было никаких причин быть расстроенным.

Оруэн закатил глаза и испустил долгий мученический вздох.

– Если бы я знал, я пришёл бы на час раньше, – вполголоса пробормотал он. – Ральмунд собирает гончих в полшестого утра. Сейчас без пятнадцати пять. Ты же опоздаешь.

– Я не хочу никуда ехать, – слабо отпирался Лиэс.

Оруэн фыркнул, не поворачивая к нему лица:

– Отец приказал вывезти тебя куда-нибудь, раз уж ты сам никуда не ходишь.

Скрывая красноту, ударившую в лицо, Лиэс поспешно отвернулся. Заслоняясь от брата рукавом, он страдальчески поинтересовался:

– Но для чего? Разве отец не приказывал мне быть в его кабинете сегодня в восемь утра?

– Зачем ты ему нужен, – свысока глядя на него, поинтересовался Оруэн, – у него и без тебя довольно помощников. Тебе тоже нужно куда-то выбираться.

Лиэс недовольно глянул на него поверх рукава:

– Так, значит…

– Довольно рассуждений, – оборвал его Оруэн. – Одевайся и идём! Немедленно!

* * *

Светлое утро середины Свикили бодро встречала энергичная компания королевских бездельников – так в глубине души Лиэс презрительно называл друзей наследников престола. Солнце ещё слабо держалось нижним краем за горизонт, небо ещё было покрыто кроваво-красными размытыми полосами, воздух дышал прохладой и сонным покоем, но внутренний двор кипел от движений, возбуждённых голосов и конского ржания. В центре скучившейся толпы охотников на своём изящном вороном коне красовался Ральмунд; его звенящий от волнения голос казался намного громче, чем он был на самом деле. Приблизившись к внешней границе живого волнующегося кольца, которое образовалось возле Ральмунда, Лиэс заметил, что в левой руке он, как всегда, крепко сжимает семихвостую плётку, а на луке седла у него непрочно балансирует начищенное ружьё.