Озем - Тьма и Укалаев. Книга 1. Части 3, 4, 5

Жирик – Рожа как рожа. Отстань, Цуич!

Цуев – Как это отстань? Как отстань? Ты ведь людей в заблуждение вводишь! А девушка тебе помогает – просто не сознает… Никакой ты не пуор – так просто брешешь и все тут.

Эра – Довольно!

Цуев – А что ж такого? На всякую старину любуетесь, истории слушаете, а того не понимаете – да вот хотя бы вавукры. Я слышал, что есть коллекционеры, которые их на стены вешают; или родовые менгельти из сундуков достали и продают – деньги мерило всего. Правда, что даже экскурсии в Казину пещеру собрались водить? Это кто же удумал?! Исстари повелось, что приблизиться к Кэндэгей могут только Сульиты – или те, кому они позволят. Чтобы толпы туристов повалили? В последний раз что случилось, перед тем как вход в пещеру совсем закрыли? Седоновская дочка пропала – три дня искали с собаками… Затем нашли, нашли – уже с муженьком.

Жирик – Откуда ты все знаешь? Тебя здесь сто лет не было…

Эра – Кто-нибудь заставит замолчать этого сумасшедшего? Как его впустили?

Жирик – Иди отсюда! Ты нам мешаешь. Прогуляйся вон до барака Лешиков – там окошко светится. Загляни на огонек.

Цуев – А ты меня не посылай… к Лешикам… или к черту! Чего это у Лешиков шум?

Деда – Иван! Ива-ан!! Открывай!.. Открывай, говорю! Не притворяйся, что не слышишь! Ты там – я точно знаю. Ну же!!

Иван – Чего вопишь? Весь поселок на ноги подымешь. Осторожно колотись – дверь выбьешь.

Деда – Плевать! Говори, где она?

Иван – Кто – она? Ты чего, Деда, головой повредилась? Это ты бежала сюда из дома ночью по пустой дороге, ничего не разбирая вокруг? Да как ты решилась? Ты будто не ведаешь, что вам – визгливому бабью и девкам – этого лучше не делать, не рисковать. Вдруг нарветесь на бешеных ранек. Или еще хуже – невеста выйдет точно к синему оку – в середку кружения ветров, на самое пустое и заклятое место – если она в полную силу покажется, то вам не перенести, а если только разок взмахнет – тоже беда… Глупая курица, не боишься провалиться в щелку вактаба? Нет? А она, невеста-то, не жалует всю нашу тьму укалаев… Вон опять гроза готовится. И Митькай предостерегал, что в лесу волк появился – ну, Ороя так просто не изловить, а он не только скотиной полакомиться может… Сидеть по ночам дома нужно!

Деда – Сказки не рассказывай, братик. Я не позабуду, зачем пришла. А ну-ка, впусти меня в дом. Пусти!

Иван – Верно ты позабыла, что твой дом теперь – у муженька, у Мухи. Ты теперь и живешь, и спишь там. И ор свой устраивай тоже там. Возвращайся, Деда.

Деда – Еще чего! Дверь не откроешь – я через окно войду. Я знаю прекрасно, кого ты у себя прячешь. Ванька, совесть поимей!

Иван – Сама совестливая очень – да ты в меня прям вцепиться готова!

Деда – Знаю! Она это – змеюка!

Иван – Не блажи, Деда. Давай по-тихому.

Деда – Она, она! Не сойти мне с места – она, Седонка, Катеринкино отродье – сверху сладко, внутри горечь. Где Венерка, спрашиваю? Я сейчас ее за волосы вытащу! А ты тоже хорош! Брат называется!

Иван – А ну, тихо! Рот захлопни! Я тебя сам угомоню, сестренка… Но, но! ручки опусти вот так.. Ах, ты кусаться?

Деда – Тьфу! Ненавижу! Самец похотливый! Лешик! Жаль, что Ануська мало тебя поцарапала – надо был глубже задрать рожу твою бесстыжую!

Иван – Не рыпайся – я тебя все равно не отпущу… И не реви, Деда.

Деда – Ты меня покалечишь! Ой!

Иван – И следовало бы!.. Опомнилась?

Деда – Сильный, да? Для того тебе сила дадена, чтобы с родной сестрой так… Я же тебе не чужая, ты помочь мне должен… А ты Венерку от меня прячешь!

Иван – Не прячу я! Клянусь! Хочешь, повторю – не сойдет Сон даже дуновением с моих губ прежде всякой лжи, и будем мы открыты друг дружке, как Сон и Келео – брат и сестра … Я тебя не обманываю, Деда.

Деда – Правда? Ну… Ладно, ты же меня знаешь. Я словно сама не своя стала, когда услышала, что Венерка опять в Котуте подолом крутит – и опять к моему муженьку прислоняется… Это Катеринкино потомство – распутное, сладкоречивое, привязчивое. Начинается всегда одинаково, сначала слабый стебелек – жалкий, дрожащий – а как найдет пригодную опору, так в рост пойдет и листья распустит… Живут же эдакие… Ну, ты ответь, чего она к Мухе лезет? ну, давным давно все было – испортил он ее, малолетку, так мамаша чуть его не посадила. Да Венерка ненавидеть его должна – выросла, выучилась, распушила хвост, мы для нее – грязные дикари, тогда чего она бегает к нему по ночам украдкой?

Иван – А че, Муха продолжает с Венеркой хороводиться?

Деда – Продолжает, кабан ненасытный. Я Венерке говорила, чтобы на чужое не зарилась. Доиграется – я ей когтями рожу-то порву! Поменьше будет чужих мужиков заманивать.

Иван – Погоди, погоди, Деда, я чего-то не пойму. Ты ревнуешь, что ли? Муху? Боишься потерять эдакое сокровище? Муха, конечно, герой любовник, орел! он сейчас в поселке как в своей вотчине распоряжается – все, до чего дотянулся, тащит – у меня выкрал птицу. Он выкрал – больше не заходил никто.

Деда – Сдалась тебе эта птица – новых настрогаешь. Натащил тебе Митькай сучков – на все, про все хватит!

Иван – Я, может, душу вкладываю в работу – в каждой птице Мерет часть моей души. Мерет вспорхнет и в Ояле окажется, а у меня будто что-то убыло, душа истончается, становится невесомей – как ей через дупло в Ояле упасть? Застряну на переходе. А все из-за глупости и жадности твоего муженька! И не будь круглой дурой, Деда – замучаешься Муху ревновать из-за каждой девки в Котуте; твой муженек вроде как оброк собирает – кто чем может дать… Ну а если в тебе гордость вопит – все-таки Седонка у тебя в соперницах…

Деда – В соперницах? Мне ей позавидовать? Чему? Росла девочка, красавица, целочка – может, думали, что как Наташка Седон барыней станет? Холили – лелеяли, а досталась недотрога кому? грязному укалаю! И бросала-то она его, и уезжала, училась вон в Москве, за хорошего жениха, городского парня, замуж собиралась – правда, жених Олежек того… взял и повесился, а Венерка прибежала обратно. Нечего Катеринкиному репью заноситься! Мы гораздо ближе и роднее… Вон Венерка не в силах себя переломить – когда ночь растет все беспросветней, и Бесуж своим телом наваливается и душит, и дыхание Вошедшего за створками – тут раньки беситься начинают, кружить ближе, надрываться – именно в такую ночь спасаться надо – тогда Венерка и бежит в Котуть.

Иван – Ненавидишь ты ее люто. Деда, за что?

Деда – Не смеши меня. Не из-за Мухи – вот еще! Порядок должен быть – что мое, то мое.

Иван – Понятно – сама не ам, и другим не дам. Вы, бабы, хуже мужиков.

Деда – А не будет он с Венеркой у меня за спиной. Я ему кое-что намотаю и оторву с мясом.

Иван – Ты почему решила, что она у меня?

Деда – Сказали, что у тебя баба, а я Венеркину машину видела – каждый в Котуть въезжает мимо Мухинского дома, ее красную девятку я не спутаю.