Екатерина Ивицкая - Плывущие облака. Тени старого леса

Ооками еще долго, как в ступоре, стоял на скале, пытаясь совладать со своими эмоциями и понять, что же сейчас произошло. Затем он нагнулся, подхватил трость жены и медленно пошел в сторону дома.

***

– На что мы спорили? – усмехнулась Кицуне, глядя на хмурого Ооками, который приближался к дому.

– Почему ты думаешь, что у него ничего не получилось?

– Посмотри сам. Откуда у него мамина трость, если он с ней не говорил? А если говорил, то где сама мама?

Татегами кинул взгляд в сторону зятя, но ничего не сказал. Ооками же вошел в дом, прислонил трость к стене и молча прошел в свою комнату, делая вид, что не замечает вопросительных взглядов. Он вышел только к ужину, но Кагеро так и не появлялась, что начинало его беспокоить. Когда дом погрузился во тьму, он не выдержал и обратился к тестю:

– Может, с ней что-то случилось?

Татегами и сам уже начал волноваться, но показывать этого не хотел – он видел, что Ооками был и без того обеспокоен.

– Когда вы расстались, в каком состоянии она была?

Вместо ответа Ооками неопределенно пожал плечами – описать всю палитру эмоций, которую они оба пережили на скале, он не мог и не хотел.

– Она убежала от тебя, не так ли?

– Улетела, – с горечью в голосе проговорил Ооками.

Татегами только покачал головой, затем поднялся и посмотрел в сторону уже черного леса.

– Не мое дело, что произошло между вами… Но я догадываюсь, где она может быть. Пойду попытаюсь ее вразумить…

Он вышел из дома и исчез в темноте ночи. И не видел, как следом за ним из дома выскользнул серый волк.

На небе зажигались звезды. Постепенно, одна за другой, они вырисовывали причудливые узоры и вили тонкие блестящие нити. Татегами вышел из леса на зеленую опушку, которая плавно переходила в песчаный берег, увидел сидящую на земле дочь и тяжело опустился рядом с ней. Кагеро, сидевшая так, что ее лоб касался согнутых и прижатых к груди коленей, даже не пошевелилась. Какое-то время был слышен лишь стрекот цикад.

– Пойдем в дом, он за тебя волнуется, – попытался начать разговор Татегами, но Кагеро в ответ лишь едва заметно покачала головой. – Вы так сильно поссорились, что ты теперь будешь от него бегать?

– Мы не ссорились… – тихо, чуть приглушенно ответила она. Затем выпрямилась, отвела от лица непослушную прядь волос, повернулась к отцу и, посмотрев ему в глаза, продолжила: – Я могу тебя попросить об одолжении?

Пожилой лекарь кивнул головой.

– Если так случится, что Ооками будет убит, я прошу тебя, не делай никаких попыток вернуть меня к жизни. – Татегами молчал. – Я не выдержу больше… пожалуйста…

Лекарь грустно улыбнулся и провел рукой по растрепавшимся волосам дочери:

– Глупенькая моя девочка… Кажется, я догадываюсь, что между вами произошло. Ты понимаешь, что начинаешь влюбляться, и гонишь от себя это чувство… близких всегда терять больнее…

Кагеро не ответила. Только почти незаметное движение головы дало понять Татегами, что он прав.

– А как же Кицуне, как же я?

– Кицуне уже почти взрослая. Ты за ней присмотришь. Потом за ее детьми…

Татегами понимал, что любые уговоры бесполезны, но все же попытался хоть как-то заставить дочь передумать:

– Я уже стар и не смогу всегда быть рядом с ней.

– Тогда за ней присмотрит Итачи, – в ее голосе зазвучали нотки отчаяния: – Отец, пойми, я не смогу. Ведь если бы я тогда отказалась, с ним бы ничего не произошло. Ничего бы не угрожало… Я пошла на поводу у своей слабости и теперь расплачиваюсь за это.

– Но ведь ты хотела этих отношений, почему же ты тогда бежишь от них? Со стороны мне многое видно…

– Не знаю… я уже ничего не знаю…

Не в силах сдерживать свои чувства, она спрятала лицо в ладонях и всхлипнула.

– Ну-ну, еще и плачешь… – Татегами покачал головой и вздохнул. – Кагеро, я прекрасно понимаю, насколько опасна та ситуация, в которой вы оба оказались. Твой противник вполне может кинуть тебе нож в спину во время Поединка чести. И я осознаю, что могу тебя потерять, как потерял твою мать… – он немного помедлил, снова провел рукой по голове дочери, пытаясь успокоить ее, как маленького ребенка. – Послушай моего совета – не замыкайся в себе. Даже если вам обоим осталось провести несколько дней на этом свете, хоть проживите их счастливо. Живите сегодняшним днем. Вы никогда узнаете, что будет завтра и сколько вам еще отведено: дни, месяцы, годы… Не отвергай его только из страха, что он станет для тебя слишком значимым. Иногда любовь дает человеку больше сил, чем жажда мести, – он чуть отодвинулся и замолчал, а когда дочь подняла голову, то посмотрел в ее глаза, полные слез, и серьезно произнес: – И да… у тебя есть мое слово.

– Спасибо, – прошептала Кагеро, утирая слезы рукавом.

– Но я очень надеюсь, что до этого не дойдет.

– Я тоже… – слезами Кагеро сняла то напряжение, которое было в ней с момента ее разговора с Ооками, она вытерла глаза и распрямила плечи.

– Кстати, он спрашивал у меня о Кайри. Как я понял, он ничего не знает?

– Что ты ему рассказал? – Кагеро встрепенулась, боясь, что отец сказал Ооками лишнего.

– Это не мои тайны, дочка, – мягко ответил Татегами.

– Прости… Он ничего не знает. Я не знаю, как начать с ним разговор об этом… Особенно после того как… – она замолчала на полуслове. – Сначала я поговорю с Итачи. Я должна знать, как далеко ему удалось продвинуться в своих поисках. И еще пару вопросов хочу задать…

– А потом вернешься в дом и пойдешь спать?

Кагеро покачала головой и горько усмехнулась.

– Ты же прекрасно знаешь, что сегодня я не смогу заснуть… Когда я закрываю глаза, становится только хуже. Теперь в моих кошмарах умирает и он…

Кагеро редко делилась с отцом своими чувствами, и Татегами не думал, что она переживает все виденные ею смерти заново. А теперь, услышав, что она видит и возможную смерть Ооками, понял, почему ее так страшат сны и видения. И понял истинную причину просьбы, с которой дочь обратилась к нему чуть раньше.

– А на кого ты будешь похожа завтра?

– Завтра силы частично вернутся ко мне, и я смогу сдержать свои кошмары. Позже я приду, но спать не буду…

– Хорошо, поступай как знаешь… Я, пожалуй, пойду. Ночь я предпочитаю проводить в удобной постели… Передавай привет Итачи… – Татегами поднялся и направился в сторону леса.

– Спокойной ночи, отец.

Убедившись, что Татегами ушел, а ее внутренняя тревога улеглась, Кагеро собралась с мыслями, провела рукой по воздуху и прошептала нужные слова заклинания. Сил у нее было мало, но их хватило, чтобы через мгновение из открывшегося портала на опушку вступил сонный, взъерошенный, худощавый мужчина лет тридцати.