Максим Глуховцев - Атрибуты всевластья. Путь Альфа-организатора

– А то, – Игар терпеливо объяснял, – что он общается только с теми с кем хочет, а если не хочет то объяснит все подробно и в мелочах, и отправит восвояси, понял?.

Мы шли обратно по тропе занятые каждый своими мыслями. Таким вот образом меня и приобщили к основам друидов, познанию природы, лечащих травинок, даже научили чувствовать мысли животных, но это было в конце, тогда я вызвал это маленькое создание, кабана, до сих пор помню, как он ко мне приближался, страха не было только многократно возросшее волнение, и адреналин. А потом он убежал, я вовсе при этом не расстроился, ведь, что я мог хотеть от кабана, он пришел и этого достаточно…

Опустился предрассветный туман, костер почти потух, и зябкие мурашки побежали по спине. Сна ни в одном глазу, а вставать рано, нехотя поднялся в полумраке полез за хворостом, чтобы костер не потух совсем, вскоре после недолгого мыканья, спотыкания и пары неуклюжих падений, я вернулся с победой держа в руках охапку веток, засуетился над гибнущим костром. Потянуло густым едким дымком, потом после нескольких дуновений, вырвались веселые языки пламени сразу преобразив окружающее пространство леса. Сделав дело я плюхнулся на свою лежанку пытаясь уловить хотя бы часок сна. Но тепло от костра, сразу же напомнило мне о недавних событиях произошедших со мной. Картины воспоминаний снова поплыли предо мной…

Прошла где-то неделя третья с того времени, как я в первый раз посетил поляну друида. В монастырь прибежал паренёк, сын пастуха из деревни, взволнованно тараторя рассказал, что его отец ранен очень серьезно, говорил, что скорее всего это волки, в общем он был в страхе и отчаянии, от этого его было трудно понять. Ну а я в этот момент уже самостоятельно возвращался с занятий от друида, которые стали более занимательны потому, что появилась практика.

Так вот, в монастыре поднялся переполох, половина монахов отсутствовала, а другая была на работах, и в итоге в путь на пастбище собрались отправиться Нид – помощник настоятеля монастыря, главный врачеватель, со своим учеником, и то, потому что это была их прямая обязанность. Вот и я недолго думая вызвался в подмогу, тем более никто не возражал, так как высокогорное пастбище было достаточно далеко, к тому же я, был даже очень свободен, а здесь я мог пригодиться. Так что, мы вместе отправились в путь.

Шли через лес и дальше вверх по ущелью, поднимались достаточно долго петляя, идти было тяжело, так как мы двигались в спешке и из-за этого часто спотыкались о камни, впереди торопливо бежал мальчонка, я видел что с глаз его то и дело катятся слезы, видно он боялся, что может не успеть, хотя отчаяние в его глазах сменилась надеждой, он шел молча, то появляясь, то исчезая за очередным поворотом среди камней. Да и видно ориентировался он в этом гористом лесу хорошо. Солнце начало опускаться за скальную гряду, вечерело. Деревья расступились, мы пришли, за невысоким частоколом в некоторых местах проломанном, вились мухи и лежали тела овец в запекшейся крови. Пастуха мы нашли на пристроенной к дому вышке, видно здесь когда-то был сторожевой пост. Пастух был без сознания, рана на животе загноилась, и была какой то зеленой. Молодой паренёк, торопливо пояснял, что он не знает, что произошло и отца он нашел в таком состоянии когда вернулся с ярмарки на которую его отправил отец с очередной заказанной овцой для празднества.

Пастух лежал на вышке пристройки к дому расположившуюся на врытых в землю стволах. Мы поднялись по лестнице, врачеватель Нид проверил пульс, кивнул головой своему ученику, я подсел рядом перехватывая переданные вилы которые вынул Нид из крепко сжатых рук пастуха, сын пастуха остался стоять возле лестницы в низу. Нид выражал собой, уровень крайней озабоченность, сказал что пастух парализован, но живой, ученик его внимательно слушал.

– Эти раны нанес, точно не зверь, края раны рваные, но следов зубов нет, рана неестественно зеленая, это говорит о наличие дополнительного вещества, о чем и свидетельствует и состояние человека, – он замолчал, – потом произнес короткую фразу которая видно его ученику говорила о многом, – рана порченная.

– Как порченная? – я ворвался в беседу, видно нарушив существующий негласный этикет, но видно из-за ситуации Нид, был сконцентрирован и начал быстро объяснять.

– Ты же понимаешь что жизнь разнообразна, вот и в ране этого человека появился гной, значить в полость живота проникло заражение, – я понял что он мне рассказывал о маленьких существах населяющих природу.

– Не беспокойтесь, я внимательно посмотрел на него я вас понял, в животе его, – я указал на пастух, – сейчас живут маленькие существа которые должны жить на мертвых телах, – я посещал лекции друида Бура.

– Тогда ты понимаешь насколько сложна ситуация, – Нид посмотрел на нас обоих, меня и своего ученика. Виха встрепенулся.

– Учитель! Мы не должны отступать, спасать людей это же ведь наш долг, посмотрите на паренька, что будет с ним если отец умрет?

– Да ты абсолютно прав Виха, мы должны сделать все что в наших силах, – в голосе настоятеля Нида уже зазвучали твердые нотки.

– Отправляйся за поднотыпорником, нам нужно остановить распространение заражения.

– Поднотыпорник растет у кромки леса, – как на уроке повторил Виха, быстро начал спускаться по лестнице.

Настоятель Нид повернулся ко мне.

– Ты сказал, что ходишь к Буру на занятия, -он слегка прищурился.

– Да я бываю на поляне, – кивнул я головой.

– Это хорошо, рана порченная, возможно… – он задумался, – в общем, это сделал не зверь, – его голос зазвучал тревожно.

– Беги к водопаду по ручью, там ты уже сориентируешься. Найди Бура, скажи ему что здесь мы имеем дело со жгучей миазмой, он поймет тебя. Найдешь дорогу? – его взгляд говорил о крайней необходимости действовать оперативно.

– По ручью до водопада, верно, – Нид кивнул, – я приведу его.

Я уже поднялся было уходить, как тут у меня в голове пронеслись слова сказанные на занятиях посещенных мной у старца: «И даже малые существа слушают твои мысли, и так же как и большие могут послушаться тебя!» Я повернулся к Ниду:

– Вы сказали что зараза живая?

– Да, – проговорил он, – пока ты не ушел необходимо снести больного в дом, скоро опуститься ночь и здесь будет холодно, – я кивнул.

Мы перенесли пастуха в хибару, и уложили на кровать.

– В добрый путь, – произнес настоятель, – опускалась ночь и он, уже видно, волновался и за меня.

– Не волнуйтесь я доберусь, – успокоил я его, – вот только напоследок хочу кое что сделать.

Я повернулся к лежащему пастуху, сосредоточился как мог, чтобы, как говорил Бур, создать образ своего желания, но так ничего путного не придумав на тему указаний для маленьких существ, проговорил самое просто что мне пришло в голову: «Спите!», и мысленно сконцентрировался на том как жизнедеятельность маленьких организмов затихает и они засыпают.