Максим Глуховцев - Атрибуты всевластья. Путь Альфа-организатора

– Вижу. Он будет поить овец? – спросил я.

– Ну, если ты считаешь нас и себя овцами…

– В смысле овцами? – удивился я, и по новой, пытаясь пояснить начал втолковывать Игару.

– Он несет воду, чтобы напоить стадо овец которое пасется за воротами и … – но Игар, усмехаясь пояснил.

– Захр сегодня на кухне, и ту воду которую он понес, мы будем сегодня есть на ужин. В виде утрешней порции перловки, как тебе такое объяснение?

– А я думал овцам несет, им же тоже пить надо!

– Овцы сами попьют, в речках которые стекают с гор.

Я замолчал, почувствовав, как угодил впросак. Пройдя мимо бассейна с чистой горной, да вдобавок холодной водой. Эти парни здесь купаются, я тоже недавно попробовал, думал, погибну, ан нет, ничего, живой, даже лучше чувствовать себя начал. Тут то я и услышал, как один монах рассказывал своим товарищам, как они в лес ходили, и он, вызвал к себе из леса борова, странно как-то звучало, вызвал. Как это боров мог просто прийти, если он дикий, то он наброситься и разорвет тебя на кусочки и все. Я тогда у Игара спрашиваю об этом, а он начал мне говорить, что друиды, настоящие друиды, используют животных как помощников, те за них разную работу делают. А я говорю, что они ужин готовят, стирают, дрова колют. А он серьезно посмотрел на меня и говорит, что это люди, живущие в гармонии с природой, а животные им действительно еду приносят, защищают и так далее. Было интересно. Вот и я вызвался сдуру на это мероприятие пойти. Побывать на занятиях по познанию жизни, если так можно выразиться, знал бы, что в такую рань надо подниматься, ни за что бы не согласился идти.

Но раз уж подписался, то и стыдно как-то, на попятную идти. И сжимая волю в кулак, я продолжал идти следом за Игаром. Шли мы, довольно долго, миновав и оставив позади ворота, тяжелые, собранные из дуба, которые давно видать, не открывались, все ходили через маленькую калитку такую же прочную и мощную, как и сами ворота, представили? Вот и я шел и диву давался. В первый раз то, за последнее время, оставил территорию монастыря. Двинулись мы через стойла и хижины приусадебных хозяйств, овцы блеяли, вырываясь из загонов на свободу. Они, подчиняясь стадному инстинкту, словно бушующий поток прорывались через открытые ворота, сзади раздавалось строгое лаяние пастушьей собаки. Да, теперь понятно, почему овцы истериковали бросаясь на штурм проема ворот. Перед нами клокотала река шерстяных тел, мы ждали.

Смогли их миновать, только когда уже разбежались, а вырвались из плена как ни в чем не бывало эти создания, принялись за траву, здесь ее было мало, так как сами же её постоянно вытаптывали и съедали, и от этого росла она здесь редкими пучками. Игар весело перекинулся парой приветственных фраз с монахом-пастухом. Узнал, как обстоят дела на дальних пастбищах. Монах пожаловался на волков, недавно появилась небольшая стая, видно им понравилась легкая добыча, которой представлялись домашние овцы. И поговорив разошлись каждый своей дорогой. Наш путь повел скалистой тропой, потом свернул в лесную чащу и спустился к водопаду, который шумной небольшой струей низвергался вниз, как будто останавливая время.

Я остановился среди каменного ландшафта с причудливо изогнутыми деревьями, и ощутил каким то внутренним чутьем сказочность этих мест, теплый мох бородач свисающий с деревьев, струи воды бегущие среди камней, поющие птицы, здесь точно царила гармония. Игар видно тоже наслаждался похожими ощущениями, повернул голову на меня улыбнулся и проговорил своим басовитым добродушным голосом, – мы уже почти пришли. И петляя среди камней, по узкой тропинке мы двинулись в чащу.

Перед нами деревья расступились открыв залитую солнечными лучами полянку, я быстро завертел головой пораженный такой непривычной обстановкой. Не бойся, – услышал я голос Игара. И тут же остановился как вкопанный, потому что на меня уставились такие вот небольшие черные глазки обрамленные коричневой шерстью которые с внимание меня разглядывали, передо мной потревоженный нами лежал настоящий матерый медведь. От медведя меня отделяло метра два, его огромная голова поднялась выше, – пойдем, голос Игара который относился к данной ситуации как то слишком просто отрезвил меня, словно излечив от паралича, я только тут заметил сидящих дальше в тени деревьев нескольких монахов и по видимому друидов, хотя эти друиды были одеты еще проще чем монахи.

Стараясь быстро следовать за Игаром, что бы побыстрее пройти мимо медведя, которого по непонятным причинам я очень даже заинтересовал. Мы прошли к группе восседающей на траве. Среди деревьев промелькнули серые шкуры волков, моя настороженность не только не спала, но даже усилилась, в голове крутился один единственный вопрос, куда же я попал, меня окружала дикая природа, причем совсем как то, она не обращала на восседающих здесь людей, никакого внимания.

Игар выбрал нам место и мы опустились в траву. Сперва видно мудреный жизненным опытом старик с длинной седой бородой, отвечал на заданный вопрос, он смотрел внимательно на монаха сидящего в правой стороне и говорил: «Концентрация духа позволяет усилить силу сокрытую внутри тебя, а после того как сила станет внутри тебя расти в тебе проснутся способность слышать или ощущать настроения живых существ окружающих тебя, после в тебе с ростом опыта общения появятся конкретные мысли, и в конечном счете ты научишься передавать свои желания окружающей природе, которая будет стараться осуществить их. Старец замолчал, а монах сидел некоторое время в задумчивости, но видно так и не получив удовлетворительного ответа на свой вопрос поднял глаза и спросил:

– природа выполнит мои желания, но почему же тогда она не выполняет желания эти сейчас, – монах насупил в непонимании брови, посмотрел на старца. Но старец походу ждал этот вопрос, и заулыбавшись ответил..

– А ты сам сделал бы другому человеку, что нибудь, если бы тот не просил? – Монах смутился, ну я бы спросил…

– Ну хорошо, – продолжал старец, – вот подходит к тебе медведь и спрашивает что тебе, что ты отвечаешь? – он замолчал ожидая ответа.

– Ну…, – видно старец в конец смутил неопытного монаха, – я же не пойму, что он от меня хочет, может он, хочет меня съесть, – сказал монах, он так хитро прищурил глаза видно почувствовал в своем ответе весомый аргумент. Но это даже не смутило старика, тот даже не моргнув глазом, продолжил фразу изменив ее смысл используя свой взгляд на эту тему.

– Хочет?, – старик засмеялся, – а может это ты его просишь об этом?

– Как прошу? Нет, нет это не правда, как я могу просить съесть самого себя, это не логично!

– Ну как же, – продолжал старец, – ты подошёл и подумал, этот медведь, меня сейчас будет есть, и что остается медведю? Бедному маленькому глупенькому мишке, который слышит твои мысли, и мысли эти говорят ему что дескать человек сейчас будет убегать, а мишка должен человека в этот момент ловить драть его и убивать? Такие же мысли тебя посетят правда? – старец сощурил свои умные глаза, и как то с подковыркой заданный вопрос видно задел монаха, руша так хорошо построенный им бастион аргументов.