Екатерина Саксе - Хроники Эриона. Роза для короля

– Он ещё слишком молод, – недовольно качал головой советник. – Не думаю, что ты можешь взвалить это на его плечи и просто уплыть по реке за горы. Ещё не время.

– У него есть ты, Миолин, – безразлично отвечал Эфистиль, отрешённо глядя в окно своего кабинета. В эту минуту его сын тренировался с генералом Гриэром в Яблоневом саду. – Ты поможешь ему справиться с трудностями и проследишь, чтобы он не наделал глупостей.

– Элион очень способный, – продолжал Миолин. – Но, Эфистиль, он ещё так горяч и безрассуден. В нём слишком много страсти. И он не сдержан. И даже неуправляем порой. Помнишь, что они с Сильдиорилем учинили в королевских конюшнях? Нет, Ваше Величество, ещё слишком рано.

– Я уплываю завтра, сразу после коронации, – невозмутимо ответил король. – Твои опасения и доводы ничего не изменят. А дерзость и пылкость у него от Селены, тебе придётся над этим поработать. Просто не позволяй ему заходить слишком далеко.

Эфистиль отошёл от окна.

– Я оставляю ему сильное процветающее королевство. Я и так сделал для Эриона достаточно, когда освободил его земли от присутствия людей. Я так устал, Миолин. И я не желаю больше говорить с тобой на эту тему. Я уже всё решил.

Он тяжело вздохнул и опустился в кресло возле письменного стола. Советник молча поклонился и вышел из кабинета, чтобы отдать последние распоряжения по подготовке к коронации. Оставалось меньше суток до одного из самых важных событий в королевстве, а приготовления ещё не были закончены.

На праздник уже начали прибывать эльфийские правители со всех концов тринадцатого измерения. Они съезжались в столицу Эриона Сильтурин, и каждого было необходимо встретить с должным почётом и с удобствами разместить во дворце. Эфистиля уже давно не заботило мнение окружающих о нём и его гостеприимстве. Он вышел в тронный зал лишь к вечеру, где с неохотой поприветствовал прибывших королевских особ. Король Эриона выглядел усталым и отстранённым. Его взгляд блуждал по лицам гостей, а улыбка была вымученной. Все уже знали, что это последний приём, который устраивал Эфистиль для своих друзей и союзников.

Элион был весел и чересчур любезен со всеми, но никто, казалось, не замечал наигранности в чрезмерно весёлом поведении будущего короля. Он улыбался своей лучезарной улыбкой, покоряя гостей своим обаянием и учтивостью. Он шутил и смеялся, танцевал с дамами и горячо спорил о политике с их кавалерами. Лишь в редкие минуты, когда гости оставляли его наедине с собой, и их внимание не было направлено на принца, он мрачнел. Улыбка сползала с его лица, и он с грустью и ожиданием смотрел на отца. Но чего именно он ждал от этого уставшего и разочарованного в жизни эльфа? Ведь Элион знал, что Эфистиль не передумает. Он видел, что отца уже давно ничего не радовало и не заботило, и замечал, как тот часто погружался в свои размышления и не обращал на сына ни малейшего внимания. Они редко говорили, и Элион не помнил, когда в последний раз видел, чтобы отец искренне улыбался. Кажется, это было так давно, ещё когда он был совсем маленьким, а королева Селена была с ними. Теперь они были чужими. Элион чувствовал, как отец отстранился от него после смерти матери. Придворные заменили принцу родительскую заботу – Миолин учил его политике и дипломатии, а генерал Гриэр военному делу. Эфистиль совсем перестал проводить с ним время, а вскоре книги и тренировки и вовсе заменили принцу редкие разговоры с отцом. Юный эльф все силы отдавал освоению военного дела, читал наставления по стратегии и искусству войны, целыми днями пропадал с Гриэром на тренировках. Он учился всему быстро и легко, всегда брался за всё самое сложное и хотел во всём быть лучшим. Ему казалось, что если он станет лучшим, то отец наконец-то обратит на него внимание. Элион стал превосходным стрелком из лука, а от грации и уверенности, с которой он управлялся в бою со своими мечами, у эльфов, наблюдавших за ним, захватывало дух. Благодаря упорной работе и изнурительным тренировкам он стал сильным, метким и быстрым, а главное непредсказуемым в битве. Каждый его поединок походил не на бой, а танец, который завораживал всех вокруг, даже противников Элиона, которые не могли не заметить точности и лёгкости всех движений принца. Казалось, он сливался в единое целое со своим оружием в смертельной пляске.

Гриэр гордился своим воспитанником и ни минуты не сомневался, что Элион станет прекрасным военачальником. Он часто вспоминал, как принц вернулся из своего первого военного похода, глаза его горели. Он возглавлял армию Эриона в войне против орков Рахтора, захвативших земли союзного королевства Ильтур на юго-западе. Несколько месяцев эльфы вели сражения за каждую пядь своей земли с жестокими и кровожадными орками, пожелавшими расширить свои неплодородные владения до реки Хьярсириль. Король Ильтура Алиадон попросил военной помощи у Эфистиля. Ведь его армия в одиночку не могла больше удерживать на своих северных границах превосходившее её числом войско Рахтора. Столица королевства, город Ренсирин, была осаждена, а жизнь самого короля Алиадона, как и его дочери, наследницы престола Ильтура принцессы Сеариэны, была в опасности. Эфистиль отправил на юго-запад Элиона. И не ошибся в своем выборе – тот одержал победу в десятке схваток с орками, разбил армию троллей и вернул свободу королевству Ильтур.

Казалось, лишь на войне Элион чувствовал себя уверенно, там он был смелым и сильным. Но во дворце, встречаясь взглядом с убитым горем и тосковавшем по жене отцом, Элион вновь ощущал себя одиноким и забытым всеми ребёнком. Он хотел, чтобы Эфистиль гордился им, чтобы обратил на него внимание и похвалил, но король оставался равнодушным к его успехам. Со временем Элион научился терпеть его безучастие ко всему, что он делал. Его сердце очерствело, и печальный вид отца больше не огорчал его так, как раньше. И всё же иногда ему становилось так тоскливо, что казалось, это чувство никогда его не покинет. Он перестал бороться за одобрение, внимание и любовь отца. Все свои чувства Элион научился хоронить так глубоко и так надёжно, что никто и не мог догадаться о его терзаниях. Этому умению отстраняться и контролировать свои эмоции принца научил его наставник, генерал Гриэр. Тот часто повторял, что голова у воина должна быль холодной, а сильные чувства лишь заставляют руки дрожать. Элион, сражавшийся двумя мечами, вовсе этого не желал, и потому научился отстраняться в бою от своих внутренних переживаний. Он стал лучшим воином в эльфийской армии, а вскоре и во всём королевстве.

И всё же, глядя сейчас на отца, Элион вспоминал, как тот заботливо укладывал его спать и как читал ему на ночь о драконах и феях. Отец нежно взъерошивал ему волосы, когда мама его только причесала. Это так злило Селену, а Эфистиль лишь улыбался и заговорщицки подмигивал сыну. Да, когда королева была жива, всё было по-другому. Элион знал, что в гибели его матери виноваты люди. Они жестоко убили королеву Селену, и это разбило отцу сердце, ведь когда не стало любви всей его жизни, не стало и самого короля. Почему это именно так, навряд ли принц мог ответить, но то, что вместе с матерью отчасти погиб и его отец, он ощущал всем своим сердцем. Он часто вспоминал, как в свой последний вечер во дворце мать сидела с ним на полу в библиотеке и складывала мозаику из цветных кусочков стекла. Тогда отец зашёл в комнату и, остановившись в дверях, печально улыбнулся. Эфистиль какое-то время молча наблюдал за женой и сыном, прежде чем окликнуть свою королеву.