Екатерина Саксе - Хроники Эриона. Роза для короля

– Так даже лучше, – говорил он тогда королю. – Она имеет слишком большое влияние на Элиона. Недоставало ещё, чтобы он нахватался от неё этой любви к людям, – советник сплюнул. – Не нужно ему ничего знать. Ты правильно сделал. А Хроники мы поправим. Ни следа людей, ни памяти о них не останется на нашей земле.

Эфистиль кивал, соглашаясь с советником. Он не хотел больше ничего и слышать о людях. Зная, что советник искоренит детское любопытство Элиона и прекратит эти назойливые расспросы, Эфистиль отдал сына в обучение Миолину.

Так советник с малых лет принца стал его наставником. Немногословный, требовательный и строгий, Миолин учил Элиона истории, политике и дипломатии, хорошим манерам, такту и сдержанности. Особенно сдержанности, как неотъемлемой черте любого эльфийского короля. Миолин был невысокого роста, но его прямая, словно струна арфы, осанка и слегка вздёрнутый подбородок придавали его фигуре важный и строгий вид. В детстве Элиону казалось, что у советника за спиной, под полами серого плаща, привязана длинная деревянная трость, и оттого такая прямая и несгибаемая осанка. Миолин даже королю кланялся всем телом. Взгляд его чёрных глубоко посаженных глаз наводил на принца трепет. Элион даже побаивался Миолина, такими строгими и холодными казались ему глаза эльфа, пристально следившие за принцем из-под густых пепельных бровей, пока тот старательно переписывал главы из пыльной книги Хроник Эриона, сидя за столом в кабинете отца. Казалось, что Миолин всегда был седым и строгим, с аккуратно зачёсанными на затылок волосами, такими же густыми и пепельными, как и его брови. Элион никак не мог угадать его возраст. Он знал, что Миолин служил советником ещё при его деде, короле Эсноларе, и считал его старым, даже по эльфийским меркам. Но острый, цепкий и живой взгляд советника и его моложавое и худое лицо, на котором лишь изредка появлялись морщины недовольства или глубокой задумчивости, говорили принцу о том, что несмотря на свой возраст, советник был всё так же полон сил и энергии, как и в дни своей юности. Серый и серьёзный, даже немного мрачный, Миолин энергичной поступью шагал по коридорам дворца, странным образом бесшумно возникая за спиной молодого принца всякий раз, как тот задумывал шалость, и с неодобрением одаривал его долгим тяжёлым взглядом. Миолин был, пожалуй, единственным, кто мог удержать пылкого юношу с его грандиозными планами преобразований королевства и мечтами о подвигах от опрометчивых и безрассудных поступков. Однако лишь через годы своего правления Элион окончательно оставил ребячество и стал тем мудрым и рассудительным правителем, о котором слагали впоследствии свои песни менестрели.

Но несмотря на все различия между советником и королём, Элион уважал и даже по-своему любил Миолина. С годами он начал понимать советника, его озабоченность судьбой королевства, видел ту ответственность, которая легла на его плечи, в то время как отец Элиона, король Эфистиль, всё больше отдалялся от государственных дел. Миолин же всегда был в курсе всего. Он стремился принимать самое активное участие в делах королевства, а также следил за тем, что творилось за его пределами. На советы и помощь Миолина юный король всегда мог положиться. Он уважал советника, ценил его мнение и всегда прислушивался к нему. К чему лукавить, Миолин стал «правой рукой» молодого короля и пользовался его безграничным доверием. Сдержанность и серьёзность советника уже не казались Элиону такими мрачными, а проницательный взгляд давно перестал его пугать. Да и сам Миолин с годами становился мягче и терпеливее со своим воспитанником, и со временем они стали довольно близки. Их объединяла одна общая цель, одно стремление – забота о благополучии и процветании королевства. Миолин с отцовской гордостью смотрел на своего возмужавшего ученика, а иногда даже становился чересчур сентиментальным, как замечал Элион. Особенно когда он рассказывал королю о далёких днях своей молодости, когда в горах ещё водились Золотые Драконы, а река Параэль ещё не поменяла русла, и каждую весну Эдельвейса прекрасные нимфы и русалки выходили на берег, чтобы петь и танцевать на празднике в честь коронации очередного эльфийского правителя.

– Да, – вздыхал советник, улыбаясь своим мыслям. – Какие тогда устраивались праздники! Нынешним не чета. Костёр достигал небес, и лёгкие перьевые облака спешили поскорее разлететься в стороны, чтобы не опалить своих нежных одежд. Все лесные и речные жители, а также обитатели гор и долин собирались вокруг этого костра, и ночи напролёт их весёлые песни носил по просторам Эриона тёплый весенний ветер.

– Тебе бы книжки писать, – смеялся над ним Элион.

Миолин мог часами предаваться воспоминаниям о тех далёких временах, когда в эльфийских королевствах царили мир и покой, пока в горах не обосновались гномы и тролли, а феи Руара не переметнулись на сторону орков и не стали помогать им в военных походах. Лес Руара находился на западной границе Эриона и простирался до самого берега реки Параэль. Когда-то феи и эльфы жили в мире, вели торговлю и вместе защищали правый берег реки от набегов орков. Но этот союз потерпел крах. Королю Руара Лифрону стало мало того серебра и алмазов, что готовы были платить эльфы за травы и зелья, приготовленные в Руаре. Он считал, что эльфы несправедливо скупы с его народом, ведь Эрион был богатым и процветающим королевством. Феи требовали лучших условий торговых соглашений. К тому же, они пожелали, как и эльфы, иметь возможность добывать алмазы в Восточных горах и торговать ими с другими королевствами.

Элион счёл это дерзостью со стороны короля фей, ведь Восточные горы находились в глубине Эриона, далеко от границ Руара, и с давних времен были территорией эльфов. Тот же грозился перестать поддерживать Эрион и больше не выделять военные отряды для защиты правого берега реки Параэль. Когда же Элион отказался принять условия короля Лифрона, тот повелел не пропускать эльфов Эриона к реке через лес Руара. Вскоре король фей и вовсе переметнулся на сторону орков, хотя открыто этого и не заявил. Иргил, король орков Рахтора, должно быть, пообещал Лифрону щедрую плату за помощь в подготовке военного похода против Эриона.

Теперь король Иргил мог беспрепятственно переходить реку и пересекать границу с Эрионом. Это не давало покоя Элиону. В последние годы он вынужден был постоянно вести на западе бои, чтобы удерживать орков по ту сторону реки. Феи Руара тоже оказались не так просты. Они были хитры и изворотливы, никак не соглашались на предлагаемые Элионом условия союза и, к тому же, были неплохими чародеями. Пусть их магия и уступала магии Земли, которой владели эльфы, всё же феи доставляли армии короля немало неприятностей.