Георгий Маслиёв - Путешествие за единственным «Прощай»

Алекс слушал очень внимательно, пытаясь уловить связь во всём этом.

– Так и я, мой друг, бесцельно брожу по улицам и не понимаю, зачем я здесь? С какой целью Господь прислал меня в этот мир, где никто никого совсем не любит, и где никому нет дела до старика, вроде меня. И внутри разрывает пустота. А у всех на уме лишь деньги, власть и развлечения, – последние слова он исказил, словно дразня современную тенденцию жизни. – Но затем, я встаю со скамьи, проглатываю этот самый комок, и, гордо подняв голову, понимаю…

Бомж так и поступил – он выпрямился и устремил свой взгляд куда-то вдаль, оборвав на этом речь, будто пластинку заело. Алекс подошёл к нему поближе, пристально глядя в лицо, затем пощёлкал пальцами, и старик снова оживился, растерянно глядя на своего слушателя.

– Что понимаешь-то?

– А, да ничего особенного, – старичок весело отмахнулся и снова уселся в кресло. – Просто понимаю, что я всего лишь проголодался. А затем, стоит чего-нибудь перекусить и становится легче!

Бомж закатился смехом, глядя на досаду, выступившую в выражении лица Фримена, который недолго думая развернулся и, мотая головой, направился к выходу:

– Ты не в себе старик, ты не в себе…

– Знаешь ли, уважаемый, это ещё спорный вопрос, кто из нас не в себе, – кинул ему вслед весёлый рассказчик. – В отличие от тебя, я не граблю магазины!

– Что? – Алекс сморщился и остановился, оборачиваясь к «кассиру».

– Что такое магазины? Или что такое грабёж? Хе-хе.

– Что ты несёшь? Ты не продавец, посмотри на себя!

– Ну почему же ты судишь так же, как и все остальные? – произнёс старик по-детски обиженно. – Неужели если на мне нет костюма и дорогой одежды, я не могу её продавать?

Слова бомжа действовали на нервы не хуже чем создавшаяся длинная дорожная пробка, не пропускающая тебя на широкое свободное шоссе, или оживлённая очередь в центре занятости, хотя Алекс уже забыл о втором.

– А-а-а, – старик поднялся с кресла и направился к ближайшему манекену с солидным костюмом. – Я знаю что делать.

Он снял пиджак с пластмассовых плеч и надел его на себя. Затем повернулся к «покупателю» и радостно запрыгал, разведя руки в разные стороны:

– Ну, как я тебе теперь, мой друг? Хе-хе! Мне идёт этот цвет? Он подчёркивает мою индивидуальность и солидность? – радостный бомж плясал без остановки, демонстрируя себя единственному покупателю. – Теперь вы не считаете заплатить за покупки МНЕ ниже своего достоинства, мистер? Хе-хе!

Алекс не выдержал и, нервно бросив стодолларовую купюру на столик за кассой, выбежал из магазина, захлопнув за собой дверь.

* * *

Кроссовки, наполненные со вчерашнего дня песком, неприятно шоркали стопы, отчего пришлось остановиться у одного из перекрёстков и снять их. Босые ноги коснулись твёрдой глади бетона и тело будто стало тяжелее, а движения скованными. Алекс взял обувь в руки и направился в сторону дома, всё по тем же безлюдным неприветливым улицам.

Но вдруг послышался странный шёпот. Фримен ошарашенно посмотрел по сторонам – вокруг никого, лишь белая пелена, затянувшая всё от асфальта до вершин небоскрёбов. Но чьи-то отголоски звучали, набирая силу. Испуганный босоногий Алекс не мог понять, с какой стороны доносятся голоса, которые становились всё громче и настойчивей. Они перешёптывались о чём-то, будто стая летучих мышей бьётся от одной стены пещеры к другой, шелестя своими атласными крыльями.

– Кто здесь? – не выдержав спросил он.

Голоса стихли, и туман неожиданно начал рассеиваться. Молочная густая масса постепенно превращалась в лёгкий полупрозрачный пар, поднимающийся вверх, словно кто-то там, наверху, открыл крышку, выпуская жар из пароварки. Даже самые тусклые краски набирали цвет: стеклянные стены домов отражали ядовито-жёлтое солнце, асфальт блестел от влаги, а небо стало неестественно ярко-синим, что создавало впечатление стерильной чистоты больничной палаты.

Сзади послышался нарастающий крик птиц и удары крыльев о воздух. Алекс развернулся и едва не присел от изумления: с противоположной стороны проспекта надвигалось живое облако чаек. Они летели, закрывая собой вершины зданий и небосвод. Огромная стая постепенно заполнила всё свободное пространство, спрятав солнце, пролетая над головой совершенно потерявшегося, босоногого человека, который казался очень жалким на фоне всей эпичности происходящего. Этой стае не было видно ни конца, ни края.

Казалось бы, ничто не сможет заглушить зов этого живого белого облака, но в голове вновь послышался странный шёпот. Алекс инстинктивно вскочил на ноги и замер, затаив дыхание, когда увидел людей. Они медленно выходили из-за углов, из подворотен, из открывающихся дверей магазинов И закусочных, брели из-за горизонта обрывающего проспект, виднелись около сорока, затем сотни, затем всё больше и больше людей. Все они словно зомбированные двигались в сторону Фримена. Ноги и руки задрожали, на затылке выступил холодный пот. Внутри заколотились все поезда мира вместе взятые, отбивая одну общую, тревожную дробь, предвещающую беду. Отдельные люди с озлобленными, мертвецки тусклыми, почти рыбьими глазами, постепенно собирались в одно огромное человеческое стадо, которое медленно, но уверенно приближалось к жертве.

Алекс развернулся и, прибавив шаг, направился по свободному направлению к своему дому, периодически оборачиваясь, проверяя, не погнались ли «зомби» за ним. Стадо не пускалось в погоню, однако ускорялось в такт беглецу.

Крики чаек, созданное ими облако, закрывающее улицу от солнца, шёпот в голове и обезумевшие горожане – всё создавало впечатление нереальности. А может это, действительно, всего лишь сон? Нужно только зажмурить глаза. Не помогает. Тогда ущипнуть себя. Тот же результат. Алекс обернулся глядя на уже совсем близкую орду, заполнившую всё видимое пространство, и, заходя за угол через большую арку, во двор дома, отпрыгнул назад, когда на него кинулся дворник с метлой, ещё один с граблями стоял чуть позади. Инстинктивно Фримен ударил озверевшего мужчину кроссовками по лицу, затем второго, и, что было сил бросился к своему подъезду. Мелкие камешки впивались в пятки и пальцы ног. Сердце стучало как бешенное, страх так и просился выбраться наружу истерическим криком, заставляя тело работать. «Главное не оглядывайся!» – повторял про себя, гонимый обитателями города, Алекс.

Он перепрыгнул через шлагбаум парковки, затем подбежал к решётке, отгораживающей внутренний дворик от остального пространства и проезжей части. Руки тряслись, пытаясь найти нужный ключ. Современные богатые дома словно крепость, никто посторонний не проберётся в них, но сейчас, Алекс только и задавался вопросом, кто придумал столько препятствий, перед тем как попасть в свой дом.