Мари К. - Шахматы

Я не смогла дать объяснения возникшим мыслям и чувствам, однако стало так тоскливо! Я вдруг прочувствовала неосознанную боль всех, кто меня окружает. Больших людей, которые совершают необъяснимые вещи и принуждают детей становиться такими же бесчувственными. Детей, которые слепо идут у них на поводу и даже не пытаются бороться за справедливость.

По моим щекам потекли слезы – наверное, это была непростительная жалость к себе, слабость. Я плакала, ведь я просто ребенок. Ведь детям позволяют быть слабыми.

– Иногда хочется, чтобы за тебя решили все проблемы, сказали, как правильно поступить, и рассказали о том, как нужно жить в этом мире, – как-то сказала я своей маме, будучи уверена, что услышу достойный ответ.

Моя мама грустно улыбнулась, поймав мой наивный детский взгляд.

– Даже самый мудрый человек не сможет сказать совершенно точно, как правильно жить в этом мире.

– Ну почему? Ведь если бы люди знали все тайны этого мира, правду жизни и все, что за ее пределами, не было бы никакой несправедливости. Что, если я проживу неправильную жизнь?

– Если бы люди знали правду, то какой смысл в том, что ты умеешь любить, верить или помогать? Все это стало бы просто твоим пропуском в правильную жизнь. Никогда не подчиняйся чужим законам, если они чужды тебе и непонятны. Ты должна быть честна перед собой. Если ты будешь знать Истину, то ты никогда не будешь настоящей. Твои добрые намерения никогда не будут добрыми, если за ними стоит личная выгода.

– Но если у каждого человека будет своя правда – иными словами, свой Бог, – то будет ли единство в мире?

– Единство заключается в уважении к человеку, у которого своя истина, который верит в свою истину честно, но не безрассудно.

Никогда не забуду тот разговор с мамой. Только совсем недавно я смогла ясно осознать смысл ее слов. Нужно стремиться к пониманию друг друга, несмотря на то что каждый видит Бога по-своему. Только таким образом мы будем близки к Истине, будет единство в мире. А соответственно, не будет страха сбиться с пути.

День близился к концу. Столько всего произошло, что этот день ощущался целой неделей. Последним штрихом была беседа с нашей вожатой. Мы ждали своей очереди у себя в комнате.

Лиля и я стояли на балконе, оказавшись во власти удивительного пейзажа в образе снежных гор.

– Удивительно, правда? – Лилия была заворожена. – Сколько неизвестного таится в природе этой планеты. И ведь мы не задаемся вопросом, отчего деревья живут дольше людей, а люди дольше птиц? Некоторые бабочки живут всего день, представляешь? И для них этот день равносилен нашей жизни. В природе столько сложного…

– К чему ты ведешь? – не могла понять я.

– Каждый человек – отдельная природа. Если мы не можем ее познать, то, может, и не стоит?

– Мне и не хочется, – честно призналась я. – Но мне также не хочется как-нибудь проснуться утром и не узнать тебя. Подойти к этому балкону и не задержать глаз на горах, как на чем-то не имеющем значения.

– Я знаю, что с тобой случилось сегодня. И это будет с нами происходить постоянно, пока мы здесь.

– О чем ты говоришь? – испугалась я.

– Я просто чувствую так, Майя. Ничего не знаю, просто чувствую. С нами что-то не так. Мы смотрим на этот мир через призму своего сознания, понимаешь? И события, которые происходят с нами, зависят от нашего взгляда. Я чувствую, наша вожатая хочет нам помочь, потому что тоже видит это.

– Что же это за чувство такое?

– Ему нет названия, как и многим другим. – Мне была как никогда приятна ее уверенность. – В этом и заключается главное заблуждение Больших людей. Они знают только то, у чего есть имя. А самым настоящим чувствам нельзя дать имен.

Сестра растрогала меня до глубины души. Чувства действительно бывают настолько таинственны и сильны, что неспособны как-то называться. Порой, чтобы выразить свои чувства, я не нахожу слов. Наступает момент, когда все-таки необходимо объясниться, и я выбираю самое нелепое слово, которое ничуть не способно передать то, что творится у меня в душе.

Наш разговор и мои размышления перебил громкий хлопок двери. Вбежала Лина, уставшая и изнеможенная. Она потупила взгляд, в очередной раз пытаясь избежать контакта с нами.

Люся пожала плечами в ответ на наши вопросительные взгляды и спряталась в углу своей кровати.

– Лина, – с дрожью в голосе сказала сестра. – Тебя что-то беспокоит? Почему ты избегаешь нас?

У Лины блестели глаза, однако злость сменилась обреченностью.

– Проблема в том, что все это время я лгу сама себе. – Никто из присутствующих не мог уловить ход ее мыслей. Мы все с любопытством придвинулись к ней в ожидании откровенного разговора. – Я ведь знала обо всем. Знала, кто такие Большие люди, знала, как относиться к тому, что будет, – до тех пор, пока не оказалась здесь. Отец повторял мне каждый день одну и ту же фразу: «Быть может, именно ты – связующее звено будущего людей». Он верил в мои силы и желание измениться. Он верил, что я смогу стать последовательницей Больших людей и узнать их сущность. Но их сущность скрыта в глубинах космоса и никогда не будет досягаема – просто потому, что я сегодня поняла, что не хочу их узнавать. – Лина сделала небольшую паузу, и я почувствовала, как нелегко ей это говорить. – Сегодня я поняла, что мне безразлична вера собственного отца. Я называю жизнь Больших людей «живой смертью». Когда отец в первый раз рассказал мне о них, я засомневалась в том, что они люди. Не исключаю, что они из другой вселенной, потому что наш мир держится на чувствах и глубине человеческого сознания.

– Что тебе говорил отец? – Глаза Люси загорелись любопытством.

– Мы обязаны подчиняться Большим людям, если хотим сохранить свои жизни. Он хотел, чтобы я смогла зажечь звезду в небе.

– Что это значит? – усмехнулась сестра.

– Отец говорил, что каждая звезда – это бесконечность. Если я стану последовательницей Больших людей, то смогу создать собственную бесконечность.

– Лина, – я положила руку на плечо девочки и почувствовала, как ей захотелось кому-то довериться, – ведь неважно, что хотел твой отец. Важно то, чего хочешь ты.

– Я хочу поступить правильно, – взволнованно ответила она. – Что, если, ослушавшись указаний отца, я поступлю неправильно?

– А кто знает, что правильно для тебя? Лина, это ведь твоя жизнь. Даже те, кто нас любит и желает нам добра, порой ошибаются в том, что для нас лучше. Просто потому, что твоими глазами на мир больше никто не смотрит.

– Не стоило сегодня ничего делать, когда нас попросили записать воспоминания в тетради. Я чувствую, что-то пошло не так, – послышался обеспокоенный голос Люси. – Все, о чем мы сегодня писали, стерлось из моей памяти навсегда.