Мари К. - Шахматы

Мы с сестрой грустно переглянулись, и в моей голове тут же возникла ужасная мысль.

– Если мы не будем пытаться бороться с этим, вскоре каждая из нас забудет даже собственное имя. Большие люди этого и ждут.

– Но какой смысл от наших жизней, если мы не будем осознавать самих себя? – У Люси был как никогда испуганный взгляд.

– У Больших людей определенно есть цель. – Голос Лины прозвучал твердо и решительно. – Наши жизни им необходимы для личной выгоды. У них на нас планы. Пустые головы наивных детишек как нельзя лучше реализуют их цели. Они пользуются детской наивностью – ведь обхитрить ребенка куда проще, чем зрелого человека с осознанием собственной сущности.

– А что, если они просто хотят нам помочь? – Люся не оставляла надежд.

– Мне тоже было бы проще так думать.

В комнате вожатой было душно и мрачно. Тусклые керосиновые лампы заполнили углы комнаты. Благовония защекотали ноздри, но затем я распробовала приятные и интересные тонкие нотки муската.

Тринадцать приветливо встретила меня и усадила в мягкое кресло. Любезно предложив мне чаю и проигнорировав отказ, она начала насыпать заварку в сито и наливать в чашку кипяток.

Ее пальцы судорожно хватались за предметы и почему-то дрожали, словно внутри девушки было мрачно и холодно. Мой взгляд привлекла белая марлевая повязка вокруг ее среднего пальца. С нее постоянно сыпались распустившиеся ниточки, и двигать пальцем Тринадцать явно было неудобно.

– Ты не голодная? – Голос прозвучал вроде бы твердо и уверенно, но нотки беспокойства и заботы я распознала без труда. В ответ я помотала головой, погасив во взгляде любопытство. – Ты хорошо ешь? Твоя сестра жалуется на отсутствие аппетита.

Я соврала, что отлично себя чувствую и полна сил, в то время как пульсирующая боль в висках напоминала о сложности прошедшего дня. Я не была настроена на разговор, однако эта девушка была мне непонятна и, безусловно, вызывала интерес.

– Твои попытки скрыть свои чувства обречены на провал, Майя.

Я взволнованно подняла взгляд и встретилась с серьезными настойчивыми глазами вожатой.

– Точно так же, как и ваши. ― Я удивилась собственной смелости.

– Я хочу помочь вам и не пытаюсь этого скрывать, – хладнокровно ответила Тринадцать.

– Почему вы другая? Почему вы не такая, как они?

– Ты ошибаешься, я такая же, как они. Иначе мое присутствие здесь было бы недопустимо.

– Мне кто-то сказал, что через глаза можно распознать человеческую сущность. Большие люди – прямое доказательство. Мне больно смотреть в их глаза. Их взгляды словно желают власти, они оголяют мою душу и врываются в ее запретные уголки. У вас не такой взгляд, Тринадцать. Не пытайтесь меня обмануть.

– Я такая же, как они, Майя. И я не устану это повторять. Если я позволю себе, то смогу точно так же смотреть на тебя, как они. Но я этого не сделаю, потому что хочу помочь вам. У вас с сестрой особенный взгляд, и именно поэтому прямой контакт с Большим человеком вызывает у вас боль. Особенность заключается в цвете ваших глаз. В них скрыт цвет, подобный цвету глаз Большого человека. В вас скрывается сила, которая при контакте с Большим человеком невольно оказывает сопротивление.

– Я не понимаю, – обреченно призналась я.

– Это естественно, вы ведь совсем дети, а вес проблем, свалившихся на ваши хрупкие плечи, не по силам порой и зрелому человеку.

– В этом и суть, правда? Взрослого человека невозможно обмануть так же наивно, как нас. Ребенку можно приказать и выбрать его жизненный путь за него. Именно поэтому в число обучающихся не входят взрослые. Потому что более осознанная и сформированная личность неспособна легко поддаваться влиянию.

– Не нужно думать, что Большие люди – отражение зла. Они не занимают плохую или хорошую позицию.

– Оставаясь на нейтральной стороне между добром и злом, человек невольно выбирает зло. А неосознание своего выбора не снимает с человека ответственности.

– Майя, я хочу помочь. Мне нужно ваше доверие, чтобы облегчить вес предстоящих испытаний.

– Как вам верить, Тринадцать? Вы такая же, как они. А я не могу доверять Большим людям.

Наш разговор зашел в тупик. Я смотрела на Тринадцать и чувствовала, как хочу довериться ей, но не могла позволить себе подобную слабость. Этому миру стало сложно доверять. Именно в таких искушениях чаще всего кроется самая жестокая ложь.

Я направилась к выходу, чувствуя в ногах неимоверную усталость. В душе было тоскливо от чувства собственной несправедливости.

– Это я, – сказала Тринадцать. – Это я спасла сережки вашей мамы.

– Мы с сестрой забыли их в комнате. Никто их не спасал. – Я была вынуждена солгать, мне хотелось ее оскорбить.

Я была несправедлива, но непоколебима в своих решениях. Люди часто обвиняют во лжи весь мир, будучи обманутыми одним человеком; перестают верить в добро, однажды столкнувшись с жестокостью зла. Страх оказаться брошенным и оскорбленным лишает желания доверять. И мы слишком часто оказываемся несправедливы к большому количеству людей, которые честны и добры с нами.

Я всегда давала шанс людям. Потому что они – не масса. Каждый человек особенный. Но сейчас я находилась на грани пучины и могла увязнуть навсегда. Я не хотела рисковать доверчивостью, которая в любой момент могла обратиться против меня самой.

Каждый день я искала в себе силы бороться за собственное счастье. Иногда я давала слабину, обвиняя весь мир в несправедливости. Искала свои грехи, за которые жизнь требует столь высокую цену. Смотрела в окно и просила прощения у природы за осознанные и неосознанные поступки, в которых крылось то самое зло, за которое мне приходится платить.

В жизни человека никогда не случится то, что может сломать его. Человек сам себя ломает. А испытания судьбы никогда не пересилят человеческую веру. Об этом нельзя забывать. Иначе слабость когда-нибудь поглотит тебя.

Никогда не подумала бы, что смогу согласиться с мыслями и идеями Большого человека. Раньше мне казалось это абсурдным и недопустимым. Но однажды я столкнулась с волнующей сценой, где участвовал неизвестный мне мальчик и один из Больших людей.

Мальчик внимательно смотрел на своего учителя, но в его глазах таилась ужасная боль. Было видно, как он пытается справиться с ней и как ему сложно. Светлые пряди волос постоянно падали ему на глаза, и он нервно поправлял их. Он сжимал зубы и щурился, словно боль грызет его изнутри.

– Боли нет, есть только знание о существовании подобного чувства. – Белолицый говорил умеренно и хладнокровно. – Человек сам не осознает, как подпитывает боль силой собственных мыслей. Болезнь существует только в мыслях, в страхах, в ненависти, в слабости. Контроль над мыслями и чувствами поможет создать баланс и гармонию в теле.