Александр Лучанинов - История Палача

Два рыцаря сошли с деревенской грунтовой дороги и спрятались за догорающим домом местного купца, неподалеку от сарая с обрушившейся крышей.

– Ну и что это такое только что было? – начал возмущенно Велидан, когда убедился, что за ними никто не наблюдает. – Услышь кто из верхов твои речи, сам знаешь, что было бы дальше.

– Ты не понимаешь, брат, я просто…

– А вот совсем и не просто. Телан, то, что ты говорил – это ересь чистой воды. По-хорошему мне стоило бы доложить кому следует, и будь ты кем-то мне незнакомым, поверь, я бы сделал это даже не задумываясь.

– В этом и беда, что мы мало задумываемся.

– Что ты имеешь в виду?

– Не знаю, брат… – Телан нахмурился. Его голова, казалось, кипела от множества мыслей. Они были настолько просты, что его удивляло, почему он не дошел до этого раньше. – Я больше не уверен в том, что вижу и слышу.

– Тебя что, ударили по голове? – беспокойно предположил Велидан. – Если так, то я могу сбегать за лекарем.

– Нет. Я хочу сказать, что меня изъедают сомнения. Понимаешь? – Телан заглянул в глаза своего боевого товарища, но увидел в них только замешательство. – Сегодня я спросил сам себя: А что, если наше дело вовсе не правое? Что, если мы и есть то самое зло, о котором твердят пророки?

– О Создатель! Да что ты такое несешь? Я просто не могу поверить, что слышу подобную ересь от тебя, Телан.

– Нет, ты только задумайся на секунду. Откуда нам знать, что люди, которых мы сжигаем – исчадия зла? Откуда мне, Велидан, знать, что, убивая ребенка по указу Отца я очищаю его душу от скверны?

– Это ужасные вопросы, и я не понимаю, как твой язык поворачивается их произносить. Ты же сам прекрасно знаешь, что долг священного воина Создателя – очищать Его творение от магической погани. И что только те, кто принимает свет Его в душу свою достойны ходить по земле и смотреть на солнце.

– Хорошо, – терпение Телана медленно подходило к концу. – Спрошу конкретно. Всего десять минут назад, там у обочины, я поставил маленького мальчика на колени и этим самым мечом, – он достал оружие из ножен, – отрубил ему голову. Зачем я это сделал?

– Как зачем? – удивлению и замешательству Велидана не было предела. – Такова воля Отца. Его перст указал на мальчонку, а значит его должно казнить.

– Но за что?

– Перст Отца безошибочно указывает на еретиков и язычников, питающих своими черными душами магию, коей не место в нашем мире, – продекламировал он.

– Это лишь пустые слова, брат. Кто проверял правильность Отцовских приговоров? Знаешь ли ты таких людей? Каждый, кто слышал эту басню передает ее дальше, но где она зародилась?

– Отец не может ошибиться, ибо он есть пророк Создателя, направляющего его перста.

– Ты что, сам не понимаешь, как глупо это звучит? – видя упертость и твердолобость своего друга, Телан распалялся все больше. – Отец – такой же человек, как и мы с тобой. Он сделан из той-же плоти и крови, а значит ничто не мешает ему врать нам.

– Извини, но я больше не в силах слушать твою хулу. Хоть ты мне и друг, но это переходит всякие рамки, – тон Велидана стал строгим и официальным. – Я беру тебя, Телан Анрийский, под арест по обвинению в ереси. Командование решит, что с тобой делать.

Он положил закованную в латную рукавицу руку своему бывшему другу на плечо и хотел было приказать ему сдать оружие, но не успел. Тот самый меч, который Велидан собирался конфисковать, вонзился ему прямо подмышку. Лезвие проскользнуло между пластинами брони, с легкостью прорезало стеганую рубаху и резким рывком вошло в тело.

Успев издать лишь хриплый, булькающий стон, священный рыцарь сполз на землю и его глаза закатились.

***

Так плохо Баку еще никогда не было. Казалось, все его тело свело одной общей судорогой, боль от которой могла свести с ума. И это было только началом. Пока сознание парня постепенно возвращалось из небытия, оно, порцию за порцией получало информацию о тех изменения, что произошли с телом во время его отсутствия.

Горло саднило и жгло от не прекращавшегося кашля. Кожа на пальцах рук и лице настойчиво ныла. Ноги ощущались с трудом, а жажда была такой сильной, что Бак боялся поднять веки. Ему думалось, что раскрой он глаза, их, словно песок, тут же выдует ветром.

– Ада, – прохрипел парень между приступами кашля. – Аделаида, помоги.

Ответом были только пение птиц где-то вдалеке и шорох листьев на ветру.

«Ветер, – подумал Бак. – Ветер это хорошо. Значит я уже не под землей. Значит она все-таки спасла меня, вытащила из того кошмара.»

– Ада, – снова позвал он, в надежде услышать ее грубоватый и слишком низкий для девушки голос. И опять ничего.

«Не могла же она меня спасти, а после бросить одного в лесу. Или могла?»

Баку в голову пришла пугающая мысль. Он понял, что доверил свою жизнь человеку, которого совершенно не знал. Хоть она и была красива собой, это не отменяло того, что под утонченной внешностью скрывались полная неясность и туман. Кто эта Аделаида? Как она оказалась в Рубице и зачем ее пытались убить? Почему она так просто согласилась лезть в горы и помогать ему, такому же незнакомцу? Неужели для нее настолько важна выплата долга?

Вопросы один за другим приходили и толпились, толкались, мешая ясно думать. А боль в горле и лице только ухудшали дело.

«Нет, я больше так не могу. Мне нужно сконцентрироваться на чем-то, отвлечься, иначе я попросту сойду с ума.»

Бак попытался открыть глаза, но ничего не вышло. Вернее, вышло, но не совсем так, как это обычно происходило. Что-то в привычной цепочке действий нарушилось и результатом оказалось полное отсутствие результата. Веки поднялись с большим трудом, скорее даже разлиплись. По крайней мере такое было ощущение. А дальше ничего, все та же старая добрая темнота.

– Что за?.. – Бак повертел головой из стороны в сторону. – Почему так темно?

– Да тихо ты, – вдруг он услышал голос Ады где-то совсем близко. – Не шевелись. Тебе сейчас нужно полежать.

Он почувствовал, как ее рука скользнула ему под затылок и слегка приподняла голову.

– На вот, должно стать немного легче.

К губам Бака прикоснулось нечто мягкое и мокрое. По запаху он сразу понял, что это мох, пропитанный водой, и тут же припал к нему, жадно высасывая живительную влагу.

– Не спеши. У меня еще много есть.

Парень высосал три порции воды прежде чем снова заговорил.

– Я не понимаю, Ада, – сказал он с ощутимым облегчением, ведь измученному кашлем горлу стало гораздо легче. – что произошло? Я помню, как стоял там, под землей и разглядывал странную картину на стене. Она была целиком черной, испорченной, но все же висела на видном месте возле домашнего очага. А дальше все как в тумане.

Он попробовал встать, но почувствовал, как девичья ладонь легла ему на грудь и остановила его.