Татьяна Пекур - Большая по-Беда

Гибну… Я уже практически погибла. Грудь сдавило, из носа кверху поднялся рой пузырьков, руки расслабленно повисли, заколыхались в такт волнам. И тут! Я почувствовала, как что-то плотное и холодное пробежало, стиснуло мои ноги, переползло по животу вверх, на грудь. Что, что это?! Паника накрыла с головой. Спрут? Водоросли? Куда эта скотина арабская меня закинула?! Купальник исчез, я не могу его нащупать!

Буль-буль – вышел последний воздух и уплыл вверх стайкой пузырьков. Вот и всё! Виктория Мироновна Славская, вы ушли из мира глупо, бесславно и пустоцветом, как любит повторять ваша почтенная матушка. Я грустно вздохнула, а потом выпучила глаза в попытке остановить процесс насыщения лёгких водой! Но, как ни странно, вода не убила меня, она… тут же будто куда-то ушла, но и частично осталась. Что за чудеса? За ушами что-то зашевелилось. Прижала это что-то рукой, а второй судорожно гребла не знать куда. Какие-то щёлки. Пять продольных полосок! Меня порезали? Или когда падала поранилась?

Странно. Все странно! И то, что щелки эти вдруг раскрылись, выпустив струю воды, и то, что грудь покрыла золотистая чешуя… и ноги превратились в хвост. Если бы могла – упала бы в обморок. Но обморок в море – сущая глупость и нелепица! Никогда не слышала, чтобы рыбы падали в обморок. А я теперь большая рыба-а-а! Плакать в воде тоже глупо. Снова пузырьки. Нет, нельзя тратить воздух! Тем более добытый таким трудом, через эти жаберные щелки.

Вода стала спокойной, посветлела. Мимо меня проплывали небольшие косяки рыб, какие-то каракатицы, змеи. Змеи?! Если я чего-то и боюсь, так это змей. Невесть откуда появилась лёгкость и скорость, хвост сам собою стал правильно и амплитудно двигаться, на руках тоже раздувались красивые радужные плавники, руки гребли на пределе сил, даже пакет с вещами не мешал! Я вынырнула из воды, мгновенно ослепла и оглохла от яркого солнечного света, криков чаек, а ещё от визга старого рыбака, лодка которого плескалась на волнах неподалеку.

Когда глаза немного попривыкли к свету, я огляделась вокруг. Метрах в пятидесяти от меня, сразу за спиною нервного деда, вставали скалистые берега. То острые, то покатые, однородные и кусками, они были странные: ярко-синие полосы перемежались с алыми и зелеными! Где это я? Это не мой пляж! Не мой… Дед бормотал что-то непонятное. Араб тоже? Ну да, он – араб, а я – рыба! Да что происходит-то? Попыталась подплыть ближе к лодке, чтобы расспросить аборигена. С каждым преодоленным мною метром его глаза все больше и больше вылезали из орбит. Не доплыв до него пяти метров, я остановилась. Мимоходом поразилась тому, как лихо слушается меня всё тело! Хвост удерживал в одном положении, плавники на руках гасили инерцию и качку, а на спине тоже ощущалось что-то такое, колкое.

– Приве-е-ет! – протянула я медленно. Рыбак уже оттаял, перестал жаться к противоположному бортику, даже ногу назад перекинул. Улыбнулась, но видимо, что-то в моей улыбке было такое страшное, что мужик чуть было снова не выпрыгнул. Подняла руку, растопырив пальцы, жестом «спокойствие, только спокойствие» остановила новый самоубийственный порыв. Худое тело дедка, одетое в рыжую, домотканую рубаху, темные, кожаные (как не сварился-то в такую жару, несчастный!) штаны, подвязанные чем-то… не могу понять чем, тряслось непрестанно. Кажется… жилы! Высушенные жилы? Гадость! На худой, длинной, морщинистой, загорелой до черноты шее ходил туда-сюда кадык.

– Жанда! Гоэ нан тар! – бли-ин! Ну хоть бы тебе сурдоперевод дали! Что я с этим Аватаром делать-то буду? В голове зазвенело, да так, что пришлось зажмуриться, стиснуть зубы и только пережидать. – Госпожа Морская невеста! Не есть рыбака Жанда!

– Чего?! Я – тебя? Ха-ха-ха! – я смеялась и не могла остановиться. Всё, что со мною произошло, вылилось в банальную истерику, которая началась взрывом смеха, а закончилась слезами. Смех, кстати, у меня теперь красивый. Как будто колокольчики звенят. Сама поразилась, – Не собираюсь даже. Просто скажи мне, где я? И мир какой, и время, и месяц-год-день. Кто такие Морские невесты?

Минут двадцать дед молчал. Нет, он порывался что-то сказать, но кидал взгляд на зареванную меня и останавливался. Потом почесал макушку, покусал сухие губы, махнул рукой, мол чему быть, того не миновать, и пригласил к себе в гости. Указал веточкой, которая ему служила удочкой, за скалы разноцветные.

– Госпожа… вы ничего не знаете? – спросил на всякий случай. Я отчаянно замотала головой. В его глазах отразились блики золота. Моя чешуя, подумала я гордо, – Я немного могу сказать. Я о вас только слышал. О морских невестах… Наш маг больше скажет.

– А он меня на микстуры не пустит, этот ваш маг? – справилась я подозрительно. То, что я не в своём мире, я уже осознала, хоть и было это нелегко. Теперь мне хотелось узнать больше, а также обезопасить себя на тот случай, если русалки здесь ценное сырье для зелий. Ну знаете, как драконья чешуя в фэнтэзи?

– Как можно! Вас ведь и так мало! Вы под защитой Империи Виталл, богини Заэни!

Ого! Обнадёживает. Империя какая-то. Совсем не Земля, окончательно уверилась я. Был еще один вопрос, точнее трудность, о которой я вначале не подумала, но по мере нашего приближения к берегу стала думать: как я сойду на него, на берег? Картина, где тощий рыбак выносит мое объемное тело на песок, бордовея от натуги, а затем волочет на волокуше в свою деревню, роняя меня аккурат перед воротами в пыль, после чего я, отплевываясь от песка и отряхивая мокрые волосы, улыбаюсь народу, а народ берет все колюще-режущее и готовится к шикарной ухе, как живая, встала перед глазами.

– Так вы же того! – моряк описал руками две полусферы, спустил их на воображаемую талию, затем обхватил таз воздушной девы просто невообразимых размеров, а напоследок вдруг указал на свои мосластые ноги, – Можете людьми становиться! Если желаете.

– Правда?! – крик швырнул его на песок, а я судорожно заплескалась в попытке встать на ноги. Хвост неистово замолотил по воде, забрызгав Жанда и все вокруг.

– Просто представьте, госпожа!

Что б тебе сразу не сказать? А я теперь вся в водорослях и гальке. Легла поудобнее, подперла голову руками. Представить? У меня есть ноги, такие, как на Земле. И талия… Эх! И талию б, и ноги стройные. Снова то же ощущение, только оно спустилось с груди к ногам, будто меня пощекотали наждачкой нулевкой. Опустила голову вниз и обалдела!

Я видела свое тело другим только в нежном младенчестве! А затем стала стремительно полнеть! Меня таскали по врачам, тыкали в меня иголками, делали томограммы, всевозможные тесты и снимки, но я была отвратительно здорова, и списать мою полноту можно было только на наследственность! Были подняты семейные архивы, вытряхнуты черно-белые фотографии дальних родичей, мама сосредоточенно прикладывала их ко мне, то ко лбу, то к щекам, просила стать боком. Были призваны на помощь подруги, соседки, вещуньи, гадалки. Наконец, нашлась дальняя троюродная прабабка, которая, если судить по схожим объемам талии и всего остального, была моим дальним донором бракованного гена полноты. Все выдохнули, и теперь в разговорах часто всплывала безнадёжная по интонации фраза «Викочка? О! Она вся в нашу прабабушку Зою! Роскошная была женщина! А как она пела!».