Тимофей Воронов - Узники горизонта

– Что вы сказали? – Дэниел поднял голову, оторвавшись от проверки формы с персональными данными. – Я не услышал.

– Я говорю, что ваш коллега – Артур – поступает крайне глупо, поворачиваясь спиной к консерваторам. Мальчик губит свою карьеру. Вы согласны?

– Да, конечно, давайте завершим процедуру, – Дэниел пристально смотрел в глаза пожилой даме. – Все данные верны?

Она встрепенулась:

– Вы, наверное, так взволнованы: новое назначение, реальная работа. Я покажу ваш стол, идите за мной. Я так рада за вас и за таких молодых людей, как вы, вы – наше будущее.

Дэниел шел по коридорам, не разделяя энтузиазма восклицающей дамы. Он понимал, что впереди его ждет много рутинной бюрократической работы, но ему был нужен формальный опыт и признание, что приведет его однажды в правительство. Он чувствовал в себе публичного политика и рисовал в своих мечтаниях образ невероятно успешного и любимого всеми чиновника высшего эшелона, влияющего на судьбы людей и курс страны. А курс был давно определен и твердо закреплен в новом мире Объединенной Атеистической Азии. Когда дама скрылась за углом коридора, Дэниел рухнул на стул и написал сообщение Артуру: «Самое унылое место во всей Азии, уже начал тебе завидовать».

Формально же Дэниел был рад своему первому назначению. Активная поддержка консерваторов во время учебы в ведущем университете Токио, проведение мероприятий и пропагандистская работа с младшими курсами помогла ему познакомиться с несколькими влиятельными представителями высшей власти. Назначение его специалистом в центральном столичном отделении партии давало ему престиж и бесценный опыт во внутренней кухне главной партии страны. Он понимал, что является элементом системы, и желал им быть, правда, лишь очень важным и большим элементом, на который все бы смотрели снизу вверх и восхищались его положением.

В соответствии с инструкцией, в первый день Дэниел должен был познакомиться с презентацией, представляющей основные идеи и цели партии, а также прочитать все необходимые для оформления документы. Время тянулось катастрофически долго, и пара часов, потраченных на выделенные процедуры, показалась вечностью. После окончания всех пунктов инструкции Дэниел сразу покинул здание, и быстрая электро унесла его в одно из шумных заведений вечернего города.

Солнце не спеша покидало острова Японии, направляясь к землям Вовлеченного Христианства. В окнах столицы медленно загорались огни, на улицах светили фонарные столбы и громадные цифровые билборды, что во мраке становились еще более убедительными:

Громадные буквы призывали каждого восхищаться провозглашенным превосходством Объединенной Азии. Мелькающие электро не давали городу покоя. Несмотря на непоздний вечер, шумные потоки людей уже покидали улицы. В полумраке засыпающий город казался лишенным недостатков. Идеально спокойная, но в то же время живая картина размеренно бьющегося сердца столицы впечатляла масштабами и гармонией. Яркий, но мягкий свет, негромкие свидетели этого творения и скромное величие статных небоскребов. Люди исчезли с улиц, но электро по-прежнему мелькали светом фар. Они разъезжались по заданным ранее местам или перевозили заказанные товары, которые будут ждать своих адресатов рано утром. Чуть позднее, словно боясь разбудить задремавшего человека, их свет начал блекнуть, и остаток ночи по дорогам следовали лишь беззвучные очертания. Кромешная тьма, незаметно утопившая кольцо окраин города, уверенно разрасталась в течение всей ночи, едва не захватив еле пульсирующий центр мегаполиса, но вместе с первыми лучами вернувшегося солнца она быстро растворилась, будто испугавшись возрастающего шума полусонных кварталов.

На другом конце мира солнечные лучи пробивались через серое небо утреннего Лондона. Казалось, что погода не может выбрать между тем, чтобы начать дождь, бросая местами мелкие капли, и тем, чтобы оставить город сухим хотя бы на день. Несмотря на погоду, столица уверенно просыпалась, шумела, а людям будто совсем не было дела до хмурого неба – они привычно спешили, думая лишь о дневных заботах.

Среди тысяч спешащих куда-то фигур ее плавные движения выбивались из картины шумящего дня. Медленно и размеренно, от квартала к кварталу, сквозь толпу, словно скользя по улицам города. В сравнении с ней все люди вокруг казались неуместно суетливыми. Ее улыбка поднимала настроение каждому, кто улавливал ее в нескончаемой рутине утренней столицы. Легкие движения изящных рук, тонкие ноги, что словно исполняли незримый танец, тщательно замаскированный под городскую суету.

Несколько капель, упавших на светлую ткань, оставили влажные полосы на длинном плаще Софии. Проскальзывая между людьми, она быстро перешла дорогу и направилась к небольшому храму. Густые волосы развевались от быстрого движения и небольшого ветра и беззвучно бились о руки и плечи незнакомцев вокруг. Повернув к двери, она поблагодарила юношу, открывшего ей, и, словно пройдя в ворота другого мира, окунулась в атмосферу тепла и покоя. Пройдя вглубь храма, она присоединилась к группе и начала утреннюю молитву.

Ребенок в стороне отчаянно кричал, пытаясь не дать окунуть себя в прохладную воду. Но он был еще слишком слаб, чтобы сопротивляться воле людей старше него. Воодушевленные родственники стояли рядом. Его окунули в третий раз, бабушка спешно подошла и укутала дитя в полотенце. Обряд был завершен, и уже через пару минут мальчик пришел в себя. По закону практически на всей территории Христианского Запада католическое крещение должен проходить каждый ребенок в течение трех лет после рождения.

В каждой школе была небольшая духовная семинария, а в ученый совет любого высшего учебного заведения входили представители церкви. Факультет теологии сразу после появления попал в список самых популярных направлений, выбираемых молодыми абитуриентами.

София проводила взглядом укутанное дитя, исчезнувшее за дверями храма. Она закончила утреннюю молитву и поспешила домой – в соседнее здание через дорогу, чтобы по традиции приготовить на завтрак омлет и кофе.

Проходя к выходу через огромный зал, она разглядывала фрески на потолке и пыталась понять схему постройки, которая заставляла выделяться лучи падающего света, создавая впечатление присутствия высших сил. Она осознавала, что это результат архитектурного замысла, но все же не умаляла замысла Бога и его незримого участия.