Тимофей Воронов - Узники горизонта

Исааку Ньютону была отведена отдельная комната, где он рассказывал о физике, математике и астрономии. Такой же чести были удостоены еще четыре великих ученых: Дмитрий Менделеев с залом основ химии и Альберт Эйнштейн с залом феноменов физики, Никола Тесла с залом, посвященным энергии и электричеству, и Леонардо да Винчи с его невероятными изобретениями и доказательствами необозримых границ интеллектуального потенциала человека.

В конце экскурсии дети познакомились с крестовыми походами, ужасами святой инквизиции и попытками церкви пресекать научные открытия в угоду священным писаниям.

В завершение они посмотрели небольшой фильм о Западе Вовлеченного Христианства, где в иронической форме рассказывалось о быте и традициях глубоко верующих соседей. Они видели утренние молитвы и мрачные отпевания, крещения и священные праздники, и весь зал заливался смехом и толикой презрения от еще юных зрителей.

Уже к полудню группа вернулась обратно в школу, где их ждало просветительское занятие с представителями Токийского университета. Это было личным проектом Микки Юи. Она всегда любила учить детей и еще на первом курсе задумалась о проведении лекций в школах столицы. И хотя на старших курсах она набрала волонтеров, которые выступали с ее материалами, иногда она продолжала проводить занятия сама.

Гул нетерпеливых школьников затих, как только она вошла в аудиторию. Живая и яркая, в разноцветном платье, развевающемся от ее стремительных, но тихих шагов. Словно она сама только собирается покидать школьную скамью. Но видимая детскость исчезала каждый раз, когда она начинала свою речь. Она непрерывным потоком строгих слов выливала на детей неоспоримые истины нового государства, разбавляя выступление массой риторических вопросов, будто разговаривая с собой. Легкая и порой даже неуместная игривость не давала детям оторвать от нее внимание и взгляды:

– Могли ли знать наши предки, насколько сильно они ошибались? Предполагали ли они, каким эффективным и гармоничным может быть общество? Мои милые дети, – она широко улыбнулась, прищурив глаза. – Они могли! – сделала легкую паузу. – Они знали! Но говорить правду было не принято. Ах да, говорить правду было не принято. Они считали, что сладкая ложь лучше горькой правды. Но они не знали вот что, – она резко произнесла свое «что» и замерла, оглядывая увлеченные и ждущие ответа лица. – Они не знали, что, признав горькую правду и найдя слабые стороны, мы можем сделать себя лучше. Мы можем искоренить слабости, и даже больше… мы можем обратить некоторые недостатки в преимущества. И приняв это и улучшив себя, мы смогли оказаться в лучшем мире. И самое главное – нам больше не нужно лгать. Лгать окружающим, но, прежде всего, лгать себе. Не повторяйте ошибок наших недалеких предков, не уподобляйтесь недоразвитым племенам Христианского Запада. Вам дано бесценное знание, вам даны неоспоримые истины. Ценности и правила, о которых люди прошлого могли лишь мечтать и шептаться. Вам дано будущее. Светлое и прогрессивное. Я передаю вам его. Из рук в руки. От поколения к поколению. Вы, мои дети, – наше наследие. Несите же с гордостью это знание. Уважайте и чтите неоспоримые истины. Наука! Азия! Атеизм! Помните эти слова, живите в лучшем мире и бережно храните его для грядущих поколений.

Выбегая из здания школы, она спешила с привычным ощущением скорого опоздания куда-либо. Причем уже давно было не важно, опаздывала ли она на самом деле и нужно ли ей вообще куда-то. Это чувство поселилось однажды от частых опозданий и твердо укоренилось внутри, периодически давая о себе знать при движении от пункта к пункту в списке ежедневных дел. Пролетая вдоль уличных кафе и веранд бутиков, она случайно заметила знакомые лица людей за стеклом ресторана через дорогу. Она резко остановилась. «Артур, ах, Артур», – она сказала про себя и тут же засмеялась, введя в недоумение проходящего мимо старика. Легкое чувство неопределенности стало мешать стоять на месте, и она сделала несколько маленьких шагов вперед, раздумывая об уместности зайти в ресторан и подсесть к ним.

«Я просто поздороваюсь. В этом ведь ничего нет. И даже наоборот – вежливо», – ясно пронеслось в голове, и чувство неопределенности исчезло так же быстро, как и появилось. Она проскользила между стоящими в пробке машинами и резко разрушила формальную атмосферу заведения своим ярким видом.

– Доброе утро, Артур! – начала она еще издалека, широко улыбаясь и приветствуя его маленькой кистью утонченной руки.

– Здравствуй, Микки, позавтракай с нами, – сказал он ровным голосом, контрастным к ее действиям, но невероятно с ними сочетающимся.

Дэниел потянулся за стоящим в стороне стулом и резким движением притянул его к столу. «Присаживайся», – сказал он, слегка улыбаясь и подав брови вверх. Дождавшись, когда незнакомка сядет, он протянул руку и, еле заметно кивнув, четко произнес: «Дэниел».

– Микки Юи, – произнесла девушка, едва коснувшись его руки, – беру у Артура уроки истории, физики и житейской мудрости.

Артур засмеялся: «Мудрости, …у кого бы мне взять пару уроков».

Официант прервал беседу, и пока Микки была увлечена выбором завтрака, Артур и Дэниел продолжили дискуссию.

– Мне тяжело признать, что нам нужны реформы, я много лет убеждал себя и людей вокруг в острой необходимости консерватизма, порой жесткого и неоспоримого. Истины нашего общества верны, я знаю это и никогда в этом не сомневался. Я боюсь, что либеральные идеи, как опухоль, начнут бесконтрольно разрастаться, и мы все не успеем понять, когда умеренные реформы перешли к разложению общества и оскорблению идейных отцов нашего государства.

И я чувствую, что сам заразился этой лихорадкой. Болезнью перемен. Недугом страсти к новому. Я боюсь, что наши предки проходили через это, и в борьбе природного и интеллектуального начал они всегда отдавали предпочтение природному. Человек – очень сложное и неоднозначное существо. Влияние природы на него гораздо сильнее, чем мы думаем. И эта природа на подсознательном уровне заставляет нас совершать поступки в угоду своим интересам, маскируя их под потребности интеллекта.

– Что ты имеешь в виду? – Артур вдумчиво пытался понять собеседника.

– Я говорю о хитрости человеческой природы. Например: у тебя есть подруга, которая ничем тебе не интересна, но крайне симпатична. И ты думаешь: «Ну мы ведь можем просто общаться, в этом ничего нет». Но правда в том, что не будь она привлекательной – ты бы не стал тратить на нее свое время, и реальная подсознательная причина – пусть и крошечная вероятность потенциальной связи с ней – секс – продолжение рода. И твоя природа будет маскировать твои подсознательные желания, используя социальные нормы и вещи, принятые в обществе как правильные, под нужды природного начала.