Тимофей Воронов - Узники горизонта

Я боюсь, что мы ведомы нашей природой. И люди, сделавшие эту страну такой, понимали это и пресекали проявления природного начала. Определив истины, что исходят лишь из высоких интеллектуальных потребностей, они сформировали идеальный путь развития общества, рассматривая человека не как животное, а как существо высшего порядка, как существо разумное и рациональное.

Артур вглядывался в медленные электро утренних пробок и словно перестал слушать Дэниела.

– Я со всем согласен, – сказал он, не отрываясь от короткометражки за окном, – но для меня это не вопрос истин и отказа от них. Не вопрос противостояния природного и интеллектуального начал. Да и кто сказал, что их нужно противопоставлять абсолютно, не представлять одного без другого и ограничивать любые признаки нашей природы? Быть бездумным фанатиком общей идеи, к формированию которой ты не имеешь никакого отношения? Я хочу сказать, – он оторвался от окна и посмотрел на Микки, – это вопрос крайностей и объективной оценки. Вопрос гармонии и разумного сочетания природы и интеллекта в человеке.

Дэниел прервал, не дослушав:

– В такие моменты мне кажется, что ты родился в храме, – он усмехнулся, допивая последний глоток чая.

Микки поддержала нового знакомого:

– Артур порой слишком далеко уходит в своих размышлениях. Переходя все границы принятых норм. Этот бунтовской характер. Ах, я бы так не смогла. Я винтик этой прекрасной системы и так горжусь им быть. И все когда-нибудь поймут, как хорошо быть частью целого и частью чего-то великого, как наше общество.

Артур и Дэниел живо улыбнулись друг другу, явно думая об одном и том же.

– Я вынужден покинуть вас, – Дэниел положил деньги на стол, – было приятно познакомиться с тобой, Микки, я надеюсь на скорую встречу снова.

Он резко встал и надел висевшее на спинке стула пальто. Громкие стуки каблуков ботинок о плитку пола затихли лишь у двери заведения. Он приоткрыл ее и повернулся к друзьям.

– Артур, – сказал он громко через весь зал, – знаешь, некоторые идеи стоят того, чтобы стать их фанатичным последователем.

Взгляд Артура не изменился ни на йоту, а Микки воодушевленно встрепенулась:

– Ах, я бы и не смогла сказать лучше.

Улицы Лондона накрывал мрак и туман. После полуночи город казался вымершим. Везде царила тишина. Свет в окнах еще жил ближайший час и после тоже пропадал с лица столицы. Редкий патруль нарушал тишину скрипящей формой. Несколько машин проезжали по центральным улицам, перевозя особо важных чиновников. К середине ночи, когда свет полностью уходил с улиц, на дорогах появлялись тени. Каждую ночь с двух до четырех часов они тихо пробирались во дворы и останавливались там. Служащие в черных мундирах быстро заходили в дома и так же быстро возвращались обратно в свои черные фургоны. Люди, которых они забирали с собой, не создавали лишнего шума, но иногда жены или дети кричали, разрывая безразличную тишину ночи. Их слышали другие во дворах. Эти крики будили спящих. Но никто и никогда не стал бы подходить к окну. Тени снова возвращались на широкие проспекты и затем исчезали за высокими стенами правительственных учреждений. И когда солнце возвращалось в столицу, улицы были снова пустыми, а город прежним, став лишь чуть более чистым и праведным без тех, кто разгневал высшие силы или их местных жрецов.

Восходящее солнце освещало непрерывное движение Токио. Артур вышел из квартиры и, скользя по улицам привычным быстрым шагом, стремился к оплоту современной научной мысли – институту здравомыслия, центру прогресса, месту, в котором творили будущее. Токийский Научно-Атеистический университет расположился в районе Бункё и включал множество корпусов и зданий.

Путь до университета занимал не больше 20 минут общественным транспортом, но иногда Артур любил потратить час на пешую прогулку. Через бегущий город, тысячи лиц и чуть слышные маршруты электро. Он не просто смотрел, он восхищался происходящим: всей грацией порядка и эффективности общества. Чистые улицы звали по ним прогуляться, лучший мир требовал сделать его еще лучше. Артур знал, что не опаздывает, но ему хотелось быстрее ворваться в стены университета и при этом не упустить ни единой детали по маршруту к цитадели науки.

– Какой прекрасный день, – он произнес это вслух. И в тот же момент попытался найти объяснение такой радости. Определенно, должна быть причина. Он задумался, перелистал все грядущие события внутри и подумал о том, что наверняка что-то забыл. Он вспоминал до тех пор, пока не увидел главное здание университета. В очередной раз поймал себя на мысли, что совсем не заметил происходящего на последней части маршрута. Он каждый раз уходил в себя, думая о чем-то, и упускал из вида остатки пути. Огромный символический атом возвышался над дверьми главного входа, и Артур, проходя под ним, как всегда, думал о величии науки и университета.

Дэниел встретил его в дверях, типично стремительно двигаясь вперед, сам себе на уме, прическа – набок, рубашка – сверху пуговиц будто и нет, спешно отряхнул джинсы, поднял голову и едва не сбил Артура с ног. Артур – полшага назад и обнял друга.

– Привет. Ты рано сегодня закончил, – он улыбнулся, смотря на Дэниела, который был заметно чем-то увлечен.

– Здравствуй, Артур, я как раз думал о тебе. Эти выборы не дают мне покоя.

– Выборы, точно, выборы. А я все утро думал, что же сегодня важного.

– Артур, нам нужны два кофе и одна беседа, твои студентки подождут, – он улыбнулся, что-то представляя. – Ах, студентки. Тебе бы посетить мою лекцию. Твоя история скучна. Ползала – гуманитарии, кому они вообще нужны. Ищут в страницах факты столетней давности, обсуждают поступки умерших людей. А у меня – умнейшие создания, стремятся изо всех сил познать природу человеческих мотивов. И не только изучить, а разобрать в себе. Открыть новые грани самопознания и чувственности и после поделиться откровениями с миром. Девушки, изучающие психологию, просто невероятны в своих играх. Так и не определишь – серьезно ли она или в очередной раз проверяет новую гипотезу. И лишь наутро понимаешь – серьезно.

– Я понял тебя, Дэниел, но меня вполне устраивают и мои студенты, причем обоих полов. Тут главное – преподавание. Советую тебе думать об этом чаще.

– У нас есть минимум пятнадцать с половиной минут, – сказал Дэниел, положив руку на плечо Артуру, – кофе.

Вся спешка и стремительность исчезли. Дэниел, как самый спокойный человек на континенте, начал размеренно шагать, рассматривая все вокруг.

– Представляешь, Артур, как бы мы жили, если бы не глобальная научная реформа, представляешь, как бы мы вели себя, к чему бы стремились? Как можно жить, основываясь на ощущениях, которые сформированы инстинктами, как можно верить во что-то просто так, любить без объяснения, как можно отдавать власть правительству, которое формируется само собой, хаотично, через дружбы и знакомства, без программы подготовки правительственных управленцев, без ежемесячных отчетов эффективности работы правительства, в конце концов?