Каролина Королевич - Загадочный парень в кепке

Джон: Рикоер, мы о тебе чего-то не знаем?

Рысси: вот не ожидала, что наш Рикки оказывается хорошая няня!

Рикоер: я поезд! Т-у-у-у-у-у-ту-у-у-у!

Рысси: а-а-а, ну теперь всё понятно, а-ха-ха-ха-ха-х-ах-ах-ах!

Джон: а-х-ах-ах-а-ха!

Рысси: что-то я хотела сказать.

Джон: что же?

Рысси: наверное, не очень важное, раз я не помню!

И в тот веселый момент я напрочь забыла о разговоре супругов. Мы забавлялись с детьми и потеряли счёт времени. Когда самый младший Галифо уснул сидя на полу, мы поняли, что ребятам пора спать. Джонни пошёл сказать их родителям, что дети засыпают и пора уложить их.

Джон: они сказали, что не укладывают детей.

Рысси: то есть как это? Странно…

Джон: если дети выполнили всю работу в саду и по дому, то они сами идут спать, когда захотят.

Рысси: а если не выполнили?

Джон: боюсь представить.

Рысси: уложим их сами?

Рикоер: я сам всех уложу! (перегородил нам путь к детишкам рукой)

Меня очень удивлял тот факт, что дети в возрасте 3—5 лет работают и сами выбирают себе время для сна. Глупости. Я наблюдала за Рикоером, пока Джон стирал наши вещи. Рикоер и правда, был очень добр с детьми.

Рикоер: закрывай глазки, уже пора спать… Тебе приснится сладкий сон.

И ты давай засыпай, чего встаёшь? О, ты хотел обнять меня? Ну, иди сюда!

Мне даже показалось, что Рик хочет остаться. С детьми он умел находить общий язык: кому-то он рассказал короткую, сочинённую на ходу сказку, кому-то спел песенку, а кому-то просто рассказал интересную историю на ночь. Спустя пол часа все детишки спали. Рикоер как ни в чём не бывало, так же лениво как обычно, пришёл на наш чердак и улёгся задумчиво разглядывая деревянные стены и потолок. Я хотела спросить его обо всём: почему он не рассказывал нам и откуда эти навыки. Может у него есть братья и сестры или же он подрабатывал няней?

Рикоер: ничего не говори мне, Рысси. Я просто люблю детей.

Рысси: просто так ничего не бывает, сам знаешь!

Рикоер: значит я не нашёл этому причину. А может быть она и не нужна вовсе.

Рысси: в этом ты прав, не поспоришь.

Мы устали, и потому очень быстро уснули на душном чердаке. Спалось так сладко, что даже жёсткое сено казалось мягче любой перьевой кровати. Мне снились ребята, снилась свободная жизнь. И главное, что меня уже никто не искал. Я была рада, что не вспоминаю о прошлом, что я перешла эту грань и теперь моя жизнь – это жизнь здесь. Ничто и никогда не напоминало мне о доме. Я даже не вспоминала Дракулу, своего брата. Но я не забыла его, он был у меня глубоко в душе, спрятан в таком месте, где никто не найдёт. Каждый из ребят спрятал или оборвал все нити, ведущие к прошлому. Самое главное – здесь и сейчас. А остальное не важно. Но почему-то сегодня не суждено было долго мечтать во сне. Я летала по городу, а потом вижу, идёт парниша, он хорошо одет, забавно смеётся, не разглядеть лица, но сразу заметны родные черты. Это Дракула! Дракула! Братик! Я обнимаю Дракулу. Да, мне нужно ещё столько спросить, а сколько рассказать! Но всё это подождёт. Мы были не разлей вода всё детство, не было друга или подруги, кто мог бы мне его заменить в те времена. Но мой сон внезапно прерывает смех, такой громкий и пронзительный, что я невольно просыпаюсь.

Рикоер: это Дракула, Дракула! А-ах-х-ах-а-хах, Рысси, ты о ком это?

Я лежала, обнявши сено двумя руками. Ребята с интересом уставились на меня.

Рысси: Ну… это… это… не важно кто это! Просто сон, про какого-то Дракулу.

Мне стало грустно и ребята, поняв, что Дракула, человек из прошлого решили поддержать меня.

Джон: Рысси, я пойму, если не хочешь рассказывать. Главное не то, что было раньше, ты же помнишь наш девиз!?

Рысси, Джон, Рикоер: главное – здесь и сейчас! А что было раньше – уже не заботит нас!

Рысси: забавно, ребята, спасибо вам за это!

Рикоер: что-то я проголодался, а не спуститься ли нам вниз и плотненько так пообедать… как мы вчера поужинали!

Джон: чудесная мысль, Рик, давай на перегонки до кухни!

Рысси: нет, стойте!

Рикоер: не выйдет обогнать меня!

Джон: почему, собственно, нет? Если это действительно хорошая мысль!

Рикоер: она просто хочет надурить нас и прибежать первая!

Рысси: вовсе нет, я лишь хочу сказать, что вчера слышала странный разговор.

Джон: давай подробнее…

Рысси: Мистер Галифо работает шерифом и он знает, что нас разыскивают. Он пообещал Миссис Фридж поймать нас и отвести в участок, они даже из-за этого поссорились. Он сказал, что чьи-то родители заявили в полицию!

Рикоер: мы свалим после завтрака! А за что нас ловить?

Джон: нет, нужно уходить сейчас. А еды стащите вы с Рысси. Наверное, за то, что пробрались на тот завод и Рысси украла рюкзак с документами. Ну еще за то, что я воровал еду. Они такие глупцы, мы легко обвели всех их вокруг пальца!

Мы спустились, как в фильме, оглядываясь назад и издавая звуки шипящей рации.

Рикоер: приём, п-ш-ш-ш-ш, слышно меня?

Рысси: так точно, п-ш-ш-ш-ш-ш, продолжаем движение!

Но когда мы спустились – семья уже обедала и душевно пригласила нас всех за стол. Мы сообщили Джонни, что операция провалилась, но мы всё же поедим, а уйти мы договорились после завтрака. Покушав, Джонни пошёл помогать носить воду из колодца, так как на улице было слишком жарко, урожай мог погибнуть. Мы с Рикоером остались наедине в душной комнате снизу, чтобы не путаться под ногами остальных.

Я никогда не знала, какой он человек. Я не знала, что у него в голове, и какой он видит эту жизнь, но я всегда была о нём только самого лучшего мнения. Для меня он был своего рода загадочным незнакомцем с миллионом спрятанных в голове шикарных идей. Эта загадочность магнитом притягивала меня к нему. Это был настоящий интерес. И разыгравшееся воображение рисовало сотни вариантов, но не один из них не мог быть больше похож на правду, чем все остальные. Он никогда не говорил о себе, отвечал на вопросы коротко и безэмоционально, что терзало любопытство еще сильнее. Я повернула голову в его сторону и взглянула в глаза, он вопросительно посмотрел на меня, а потом отвернулся, поджав губы. Мы одного возраста, а он считает меня каким-то любопытным ребенком! Может он чем-то сейчас расстроен? И всё же, я не могу так долго молчать, это молчание утомительно и невыносимо. В уши въедался каждый шорох от ерзанья Рикоера на вполне себе удобном диване. Тишина и спокойствие топило меня изнутри, ведь уши еще помнят шум дождя, под которым мы сюда бежали, крики легавых, чуть не поймавших нас в квартире с большими окнами и пение птиц по утрам, когда спишь на природе. Ноги еще не зажили от походов босиком. Тело еще носит на себе укусы назойливых насекомых и царапины от лесных деревьев и веток. Рикоер уставился на одну из таких на своем колене и принялся сдирать затвердевшие кусочки кожи. Мы дети природы, совершенно не приспособленные к жизни. Мы странствуем не больше месяца, а выглядим будто беспризорники, что нюхают клей и ночуют на вокзалах. Но в отличии от них у нас есть глобальная цель, которую мы обязательно достигнем, знать бы только, насколько скоро.