Василий Петришин - Тардивирим

Короткий взмах. Меч опустился. Последнее, что увидел узник – ворон, который сел на крышку гроба. А еще он увидел кровавую реку – красный фонтан, который бил из его груди. В гробу что-то шевельнулось, ворон опять протяжно каркнул. Но сознание уже угасло, страдания узника, наконец, закончились.

***

– Ты обещаешь, что победишь?

– Если на то будет воля единого бога…

– Пообещай, пообещай… ну пожаааалуйста… ради всех.

Она смотрела на него своими большими аметистовыми глазами, и он не мог ответить отказом. Он прекрасно понимал, что перевес не на его стороне, что шансов у него практически нет, что его затею вполне можно принять за безумную. Но он просто не мог сказать «нет» когда она смотрела на него таким взглядом. Это был взгляд человека, для которого он – целый мир, и чувства эти были взаимными.

Он наклонился к ее уху, нежно прикоснулся губами к коже у ее виска.

– Я обещаю.

Она обняла его так, как никогда прежде, и сейчас он вновь почувствовал в груди сравнимую с божественной силу. О, ради этого чувства стоит жить. Только ради этого чувства, а еще ради нее.

Он освободился от объятий и немного отодвинулся. Он хотел увидеть ее стройную фигуру, оценить изгибы тела, черты прекрасного лица без единого изъяна, бархат бледных, словно свет луны волос. О, Лиссе, о, единственный необоримый бог, ты гениален, раз смог создать такое совершенство.

Эта ночь была их, и никто не заберет у него эти сладкие часы. Они лежали на простой соломенной кровати, в простом же деревянном доме, и им было вполне достаточно общества друг друга. Он – самозваный король, вышедший против несоизмеримой силы выскочка. И она – просто его сердце, та, из-за которой он все еще хотел просыпаться по утрам.

Он улягся возле нее, она положила свою голову ему на грудь. Боже, как же хотелось провести остаток своей жизни вот так, не вставая с кровати, не делая ничего больше: ни хорошего ни плохого. Просто лежать на соломенной кровати и чтобы она спала у него на груди.

– Расскажи мне о наших врагах, любимый.

О нет, похоже, она хочет выдернуть его из теплых грез и вернуть к реальной жизни.

– Зачем, маленькая моя, зачем тебе это?

– Я хочу знать. Я хочу знать по имени тех, кого ты убьешь.

Да, похоже, ей удалось. Вся сказочность происходящего начала улетучиваться.

– Маленькая, я не хочу…

– Я понимаю, любимый, – она улыбнулась, – но и ты пойми. Я не только твоя маленькая, я еще и твоя королева. Я понимаю, что ты идешь на войну, понимаю, что ты будешь убивать людей, я знала все это когда выбирала тебя, и меня это не пугает. Я хочу быть частью тебя во всем, даже в самых темных закоулках твоей души. И раз ты не хочешь брать меня с собой, тогда хотя-бы расскажи мне о наших врагах… Во имя Единого Лиссе.

Подступивший к горлу комок проглотить было тяжело. Все, теперь вернулось все: ненависть, страх, решимость – такие противоречивые эмоции, которые все вместе и лепят человека таким, каким он в итоге становится.

– Врагов много, – неожиданно сам для себя начал он. – Первый из них – король по имени Джарлен. Он умен, он великодушен, его любят и уважают в народе. Идеальный правитель. Беда только в том, что люди знают его светлую сторону, и не подозревают о существовании противоположной – темной стороны его сущности. Скажу тебе, моя маленькая, что эта темная сторона очень тщательно скрывается, но в свое время я имел возможность с ней познакомиться. И именно это «знакомство» утвердило во мне мысль, что он недостоин великой чести быть королем. А так как ни у кого не хватит смелости выступить против всеми любимого правителя, я единственный, кто может вытащить наружу настоящую его сущность.

– Еще, мой милый, еще! Мне нужны имена.

– Лорд Вейн – преданный вассал короля, – продолжил он ровным голосом, всеми силами стараясь держать эмоции в узде, – высокомерный и глупый. У него есть семья: жена, сын и маленькая дочь. Им я жизнь возможно сохраню. Они не виноваты, что глава их семьи предан не тому владыке.

– Ты милосерден, мой любимый, – нежность в ее голосе все еще держала его, все еще не позволяла злости от упоминания этих имен перерасти в ярость.

– Да, но для старейшины Максимиллиана и его семьи у меня милосердия не найдется. – Он сжал руки в кулаки, – Мерзкий тип, который изгоняет и презирает священников Лиссе, который в своем поклонении Одиннадцати не видит настоящего божества, который своими действиями навлекает на простых людей гнев великого Лиссе, коего могло бы и не быть.

– Да, любимый, именно так, старейшина – плохой человек. Таким людям нельзя жить.

– Лорды Стайн и Ликард, правители Стайнхолла и Холодного Оплота, – он улыбнулся, – постоянно враждующие между собой идиоты. Они недостойны власти, они бесхребетны и ползают перед своим королем на четвереньках.

– А остальные, дорогой?

– Остальные либо неопасны, либо неважны. Это однодневки. В истории они оставят одно лишь имя, которое запишет хронист, и которое скоропостижно забудут. Я же буду писать свою историю лично. Я каждое слово в этой истории выведу кровью своих врагов.

– Да, мой милый, именно так.

Он попытался снова взглянуть в ее глаза, но они стали расплываться, как и все лицо любимой исчезать в воздухе.

– Нет, милая, нееет! – Он начал хватать руками воздух в попытке словить ускользающий образ… Но было слишком поздно, призрак исчез не оставив после себя ничего. Так происходило всегда, когда он терял контроль над собой. Разум начал проясняться.

– АААААРГХ! – Он зарычал от досады, от разочарования. Она вновь ушла, как уходила каждую ночь. И каждый раз он словно терял частичку себя. Глаза невольно засвербели. Сдержаться, чтобы не плакать, было невероятно сложно.

– Я все сделаю, – начал он говорить сквозь подступившие слезы. Он пытался воссоздать ее образ в голове, но голова почему-то начала адски сильно болеть. Казалось, что череп вот-вот лопнет, словно спелый арбуз от напряжения.

– Бандиты, бандиты, болото, болото, король, король. – Первые приходившие на ум слова он просто бубнил себе под нос. Это была защитная реакция. Именно так он успокаивался. – Бандиты, болото, король… Болотный Король.

Голова болела все меньше и меньше, взор становился все более ясным. Да, это случилось, действие красного порошка прекратилось. Он понимал, что даже рад этому, ведь за окном постепенно светлело. Скоро нужно будет вставать, и маршировать, нужно будет пройти пару-тройку десятков миль. Ох, сколько же всего нужно будет сегодня сделать!

Он упал на подушки роскошной двуспальной кровати в красивой комнате с гобеленами, и закутался в сразу несколько одеял. Его мозг постепенно приходил в нормальную рабочую кондицию. На душе же осталась только пустота. Только преследующая его в последние несколько лет пустота. И хотя бы на время заполнить эту пустоту могли только литры крови и отрубленные головы его врагов. «Да, звучит жутко», подумал он. Но поделать со своими чувствами и желаниями не мог ничего.