Александра Искварина - Пепел Аар'Дайна. Часть I: Нити

– Гляньте на это животное, – он обернулся к ухмыляющимся в предвкушении стычки товарищам. – Притащил свою линяющую шерсть туда, где нормальные ученики едят!

Шахарро мгновенно ощетинился:

– Тебя ззабыл спррросить!

– А зря. Я бы сказал, где место таким как ты, – точёное красивое лицо старшего эльфа совсем испортила презрительная усмешка.

Это было так возмутительно, что Кимриналь, неожиданно даже для себя, сказала негромко, но твёрдо, глядя тайсомину прямо в яркие светло-золотые глаза:

– Оставьте его в покое. Он ничего вам не сделал.

Эльф, как ни странно, отвёл взгляд, но процедил с неприятной миной:

– Что, будешь прятаться за юбкой, шерстяной мешок?

Хёдин вскочил с разъярённым шипением, хлестнув хвостом по ножкам стула:

– Очень ушшш ты гладок, как я погляжжжу! Хочешшь – исспррравлю?!

В лапах Шахарро вспыхнул огонь.

– Не надо! – воскликнула Кимри, но котолюд тоже пропустил её слова мимо ушей.

Огненный клубок слетел с его лап так стремительно, что сидевшие поблизости ученики дружно ахнули, а стоявшие позади тайсомина товарищи шарахнулись в сторону. Эльфа же с ног до головы обняло пламя, поглотившее заклинание Шахарро. Кимри не на шутку перепугалась – она не сразу поняла, что это собственное заклинание огненного покрова окутало тайсомина.

– В леса, животное! – процедил он, готовясь выстрелить заклинанием в ответ.

Хёдин, бросив магию и, кажется, остатки здравого смысла, выпустил когти и с яростным воем прыгнул вперёд. Огненный покров , разумеется, обжёг его, Шахарро зашипел, отскакивая и сбивая пламя с лап.

– Ахх ты… недопёсок плащщщщеносссныый!!!

Кот схватил стул и запустил в тайсомина. Стул с грохотом отлетел, оставляя за собой дымный след, и рухнул на пол, рассыпая угли. Ученики, повскакавшие с мест, шарахнулись в разные стороны. Следом за стулом полетел снежный заряд, ещё один, третий, – но все они истаяли, запутавшись в огненном вихре, и не долетели до издевательски хохочущего эльфа.

– Палёная кошка! Кто тебя только взял в Кадай – ты даже снежок нормальный наколдовать не можешь!

Он выстрелил в хёдина серией колючих ледяных шипов , от которых Шахарро едва увернулся – ледышки со стеклянным звоном раскололись о стену где-то за его спиной.

– Клянусь топорами Норгейра, щас ты у меня получишь снежок !.. – раздался бас Роддвара.

Кимри, видя, как он приближается, сметая всё и всех на своём пути, в отчаянии бросилась между огнём и холодом, раскинув руки и выставив два щита.

– Прекратите! Хватит!

Хёдин, увидев перед собой Кимриналь, сразу перестал бросаться заклинаниями, но старший эльф не снял покров , и левый щит Кимри через пару секунд разбился под напором огня. Руку ощутимо ожгло от кисти до локтя. На её счастье в этот момент в столовую влетел мастер Инх Шэк и швырнул в тайсомина издали заклинанием отмены . Разъярённый свист гекконолюда заставил всех вздрогнуть:

– Ссссейчасссс же перессстать!!! Вы сссвихнулиссссь! Айрал о р! Шахарро! Вон из ссстоловой! В купальни! Наказаны оба! Пока всссё не отмоете и не оссстынете – чтобы я васссс не видел!

Экидинский выговор, превративший звук «р» в яростно хрипящее горловое «х», заставил старшего эльфа передёрнуться от отвращения.

– Ещё не хватало. Я тут не прислуга – мытьём заниматься! – бросил он надменно.

– Я вассс не ссспросил! – окончательно взбесился мастер Инх Шэк. – Не желаете подчинятьсся – извольте предсстать перед Сссоветом Кадая, и клянуссь, я поззабочуссь, чтобы вассс исссключили ссегодня же!!!

Айралор зло спихнул с дороги дотлевающий стул и вылетел вон, бормоча нечто нелестное о взявших волю животных. На его счастье, учитель не разобрал этих слов, обернувшись к своему провинившемуся подопечному.

Хёдин пристыженно пробормотал:

– Простите, мастер…

– Сс глассс моих! – выплюнул в ярости и досаде гекконолюд. – Вычисстить здесссь – и в купальни!

Шахарро встопорщил усы, но заткнулся и принялся поднимать стулья и расставлять столы. Роддвар молча присоединился к нему. Лиснетта так и осталась стоять поодаль, разинув рот и всё ещё держа подносы с едой для себя и Кимри.

Приведя место побоища в порядок и притащив с чьего-то стола оставленную там во время свары еду, Роддвар уселся за стол и потянул кота за рукав:

– Давай, садись. Поешь. Никуда твои купальни не денутся.

– Пссина беломорррдая, – прошипел Шахарро, трясясь от ярости, и северянин обалдело уставился на него. – Да не ты! Этот прроклятый тайсомин… Поссорить меня с наставником! Дррянь. Совсем дрррянь. Накупаетсся он у меня сегодня в помоях!

– Шахарро, не нужно. Будет только хуже, – решилась возразить Кимри. – Мастер Инх Шэк ещё больше рассердится, а этот… только порадуется.

– И шшто, я должен сстеррпеть!?

– У нас в таких случаях принято молча облить презрением. Так, чтоб сосульки с носа повисли, – усмехнулся китадин. – Уверен, у тебя прекрасно получится сделать вид, что рядом с тобой не больше, чем никчёмный обмылок.

Хёдин проворчал что-то неразборчиво и вцепился зубами в остывший кусок мяса. Быстро покончив с едой, он поднялся и поспешно ушёл отбывать наказание. Оставшиеся друзья некоторое время ели молча.

Лиснетта, подвинув к себе чашку с чаем, пробормотала:

– Айралор – придурок. Чего взъелся? Лишь бы перед своими побахвалиться. Будет так продолжать, хёдины с экидинами соберутся вместе да подстерегут его в тёмном коридоре. И всё его благородное происхождение ему не поможет.

Роддвар качнул головой с сомнением:

– Он весьма неплох в Пути Разделения. Глянь, как стену изрешетил! От таких ледышек даже мне бы не поздоровилось, если честно…

Кимри поёжилась, представив, что было бы, если бы эльф вздумал атаковать ледяными шипами её: слабые щиты не выдержали бы и секунды… Кстати, что это левое предплечье так саднит? Она приподняла рукав робы, и рыжая рядом ахнула: бледно-серая кожа кэриминки была покрыта мелкими-мелкими пузырьками ожогов.

Роддвар присвистнул:

– Ничего себе, у него защита!

– Дай-ка, – отпихнула его Лиснетта. – Ну, в общем, ничего страшного, я летом, бывало, сильнее обгорала. Это я сейчас вылечу.

Ринминка зашептала формулу исцеления , водя ладонью над повреждёнными местами. Кимри поморщилась – стало тепло и колко. Но через полминуты от ожогов не осталось и следа. Значит, подумала Кимри, кэриминской крови в ней достаточно, чтобы не просто окрасить кожу, но и придать ей устойчивость к огню, которой славилась раса падших эльфов. Почему-то это порадовало.

– Что собираетесь делать? – полюбопытствовала Лиснетта, когда с завтраком было покончено.

– Я за травами, – ответил Роддвар. – Кимри, пойдёшь?