Наталья Данилова - Собиратель слёз. Роман-сказка

У самого выхода из замка Сентябрина окликнула Крикуля-Аиста.

– Ой, я совсем забыла! Какая непростительная оплошность с моей стороны! Забыла предупредить. Тебя сможет сейчас принять любая из сестер, кроме Декабрины. Она дежурит в оранжерее. И с ней ты познакомишься только 31 декабря, хорошо? Вслед за Крикулем увязался целый эскорт стрекоз-визиток. Теперь, когда он остановился, стрекозы зависли над ним стрекочущим облачком.

«Вот еще незадача, только избавился от Оксов, а тут эти шпионки-стрекозы», – подумал злоумышленник, недовольный перспективой иметь соглядатаев.

– А эти тоже со мной? – спросил Сентябрину Кри-куль, покосившись на отряд планеристок.

Одна из стрекоз бесцеремонно уселась прямо на макушку путешественника, и он стал похож на девочку с бантиком. Сентябрина засмеялась:

– Визитки могут лететь к хозяйкам, если ты их отпускаешь. Они просто хотели показать тебе дорогу. Не боишься заблудиться?

– Нет, я хочу сам! – по-мальчишески упрямо пробубнил Крикуль.

– Отлично! До свидания, мой мальчик!

Сентябрина возвращалась домой, и стрекозы послушно последовали за ней. Одна только визитка-хулиганка, та самая, что примостилась у Крикуля на голове, некоторое время еще оставалась на месте. Сентябрина обернулась, пристально посмотрела на своевольницу, и той ничего не оставалось, как присоединиться к подружкам.

В этот по-летнему теплый день Крикуль совсем разнежился. Наконец-то он остался в одиночестве и сможет все хорошенько обдумать.

Крикуль-Аист шел по лесной тропинке, которая – как гласил скромный указатель – должна была привести его к замку Октябрины. Если бы Крикуль не спешил уединиться, то заметил бы, что указателем служил флюгер, который от малейшего дуновения ветерка крутился в разные стороны.

Сказочный лес феи Сентябрины стоял стеной по обе стороны дорожки. Лес пленял своей красотой, покоем и умиротворением. Солнечные лучи, пробиваясь сквозь кроны могучих деревьев, золотой паутинкой соединяли землю с небом.

Крикуль не был знатоком лесного мира, иначе он очень удивился бы, как запросто здесь уживались самые разные растения. Статные веерные пальмы-южанки соседствовали с северными карликовыми березками, скрюченными, словно столетние старушки.

Седовласые тополя, покачивавшие своей пышной гривой, перешептывались с горделивыми, осанистыми кипарисами. Крикуль слышал, как каждый из них пытается рассказать свою легенду. Но из-за нетерпеливости собеседника и тот, и другой все время перебивали друг друга.

– А я… а мне… а у меня, – слышалось отовсюду. Бразильская гевея, вязы, каштаны, лавры и магнолии – все вели между собой непринужденную светскую беседу, оливы объяснялись в любви мирту.

Спешащий Крикуль решил не останавливаться и не прислушиваться к разговорам деревьев, но не сдержал данного самому себе слова, так как стал свидетелем яростного спора.

– Ара, думай, что говоришь! – по-восточному страстно возмущался могучий древний Платан. – Какой может быт сравнений?! Я – Платан! Мой крона защитыт сразу тысяча путник от жара и солнцэ. Кров дат, отдых дат! Живи – нэ хачу. Что эму харощэва может дэлат Гинкго?

– Зацем спорить, Пратана-сан, я – самы древний из деревьев, – не унимался изящный японец. – Я оцень увазай вас род, но мой род – самы древний. Я зыл исё 300 миррион рет тамю назад. Я – зывой ископаемы. Мой семена – рецебный средство! А немецкий поэта Йикан Гёта-сан написара борисой поэма цесть Верикий Гинкго.

– Слущий, Гинкго! – кипятился Платан. – Харащо! Харащо! Хатэл бы я паслушит этот паэма. Пра што там писал твой паэт? Пра твой мерзкая запах писал? Нэваз-можна, слущий, стоят рядом, так воняешь, ара искапаемая!

– Пратана-сан, на востоке говорят: в споре двух перьвым уморкай тот, кто умней. Я – мудрый Гинкго, уморкай перьвым.

– Чтоб ты протух, нэнавистный болтун! – не унимался Платан. – Сравнил, ара, чинару с веером.

Эта сцена почему-то очень развеселила Крикуля. Идиллическая картина Острова Детства, где царит лишь приторное и притворно-показушное миролюбие, о котором его предупреждал Отец, теперь казалась ему постепенно исчезающим миражом.

Привычное для Крикуля внутреннее напряжение незаметно исчезло, и он мог наслаждаться птичьим пением, стрекотанием цикад, шуршанием в траве маленьких невидимых существ. Незаметно для самого себя Крикуль засмотрелся на малюсенького муравья, который прямо под его ногами старательно и самоотверженно тащил непосильную ношу – гигантскую высохшую, словно мумия, муху-слепня.

Она была в несколько раз крупнее самого носильщика, но настоящий силач-муравей, отдуваясь и делая короткие остановки, упорно волок ее к муравейнику.

Крикуль впервые в жизни наблюдал за насекомыми. Он никогда не мог даже предположить, что это может быть настолько увлекательным занятием. И жизнь их, по сути, ничем не отличалась от жизни других существ. И от его собственной.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.