Наталья Данилова - Собиратель слёз. Роман-сказка

Но Страх Голода нисколько не испугался и спросил:

– Однако, скоро ли обед? Я, знаете ли, что-то изрядно проголодался, господа.

Король Страх сделал вывод:

– Полагаю, у каждого из вас будет свой вариант наказания, исходящий из личных, так сказать, пристрастий. Страх Боли предложит ее отшлепать.

После этих слов все посмотрели на Страх Боли, который не мог сдержать радости и тут же сделал небольшое дополнение:

– Не отшлепать, а избить до посинения!

– Угу, – продолжил Король Страх, – Страх Холода – заморозить, что, тоже до посинения?

– Нет, до смерти! – парировал Страх Холода, изо рта которого валил пар, будто он сидел на морозе.

– Чушь! – недовольно поморщился Король Страх. – Это же всего-навсего Рука. Так! Окончательное решение я оставляю за собой. Рука, мы осуждаем тебя на выполнение трудовой повинности. Работы в нашем замке хоть отбавляй. Так что иди и трудись!

Рука безропотно повиновалась. Выйдя из кабинета, она тихонько прикрыла за собой дверь.

Больше Крикулю не доводилось встречаться с Рукой.

Ее место в лаборатории занял одноглазый исполин по

имени Глаз. Волосатое чудовище походило на циклопа, которого когда-то так лихо перехитрил легендарный Одиссей. Глаз неусыпно следил за Крикулем. И хотя вид у Глаза был мало приятный, Крикуль-Музыкуль находил его более симпатичным, чем Рука, которая всегда была груба и вечно находила повод, чтобы ударить. И хотя Глаз мог бы только одним своим прикосновением покалечить воспитанника, но он ни разу не тронул Крикуля даже паль¬цем, а Крикуль, в свою очередь, старался ничем не огорчать молчаливого охранника.

Глаз, хмуро потупившись, сиднем сидел рядом с холодильником и с какой-то безысходностью дни напролет тупо наблюдал, как Крикуль фильтрует и разливает в жестяные формы прозрачную, словно слеза, жидкость. Неуклюжему великану было запрещено прикасаться к оборудованию в лаборатории, чтобы что-нибудь ненароком не задеть своими гигантскими ручищами. Крикуль со временем почувствовал себя здесь полноправным хозяином.

Желание путешествовать по замку Короля Страха у него больше не возникало, Крикуль решил не испытывать судьбу, а заодно и терпение Отца, с внутренним содроганием вспоминая тот злополучный день, после которого он так долго не мог вымолвить ни слова. Крикуль даже стал подумывать, что совсем разучился говорить. Страх Наказания, один из двенадцати, почти постоянно преследовал его. Когда немота прошла, Крикуль набрался храбрости и попытался заговорить с Глазом, тем более что его давно мучил один вопрос.

– Глаз, можно тебя спросить? – Крикуль заговорил очень тихо, но Глаз все равно почему-то вздрогнул. – Ты не знаешь, кто моя мама и где она?

Волосатый великан отвернулся.

– Мне почему-то кажется, что Отец тогда так рассердился, да и Рука переполошилась только из-за того, что я произнес это слово – «мама».

Циклоп резко склонился над Крикулем, замотал головой и, поднеся палец к губам, знаком показал, что об этом говорить нельзя. Крикуль впервые видел своего нового надзирателя так близко. Он не испугался, но только сейчас заметил, что его гигантскую пасть насквозь пронизывает металлическая скоба, посредине которой раскачивается небольшой проржавевший замочек.

«Так вот, почему Глаз такой молчун?!» – Крикуль понимающе закивал, и ему стало нестерпимо грустно. Однажды любопытство уже сыграло с ним недобрую шутку, но Крикуль ни о чем не жалел. Теперь он знал, что замок Короля Страха густо населен и за каждой дверью живут тайны, которые он однажды обязательно раскроет.

Прошел ровно год с того дня, когда Крикуль начал самостоятельно собирать детские слезы для Короля Страха. Никаких нареканий и недовольств со стороны Глаза не было. Да и мог ли он жаловаться? Со своей работой Крикуль справлялся безукоризненно.

Каждое утро, в одно и то же время Крикуль отправлялся за слезами. Не успевал он проснуться, как из разных концов планеты то там, то тут раздавались знакомые позывные. Без перерыва и выходных, в разных странах и на разных континентах плакали дети, кто-то от голода, кто-то от боли или обиды, а кто-то просто от неправильного воспитания. Крикуль привык к этому, и ему не приходилось сидеть без дела. Воспитанник Короля Страха добросовестно выполнял свою работу, но она никогда не доставляла ему радости. Крикуль даже и не предполагал, что работа может быть удовольствием. Иногда вместо того, чтобы порадоваться хорошему «улову», когда ревела какая-нибудь капризная малышка, он даже выражал свое негодование.

– Заинька, ну не плачь! Милая моя, хорошая! Мамина девочка! – уговаривала женщина дочку, которая наотрез отказывалась обедать. – Ну хорошо, не хочешь супчик, давай хоть ложечку кашки или творожка?

– А-а-а-а!!! Не-е-е!!! У-у-у!!! И-и-и!!! – билась в истерике кудрявая маленькая толстушка, похожая на ангелочка. Она оттолкнула руками тарелку так, что всё содержимое пролилось на стол.

– Ну, как тебе не стыдно, – урезонивал ее Крикуль, аккуратно подставляя пробирочку, куда тонкими ручейками стекались девчонкины слезы. – Мама тебя уговаривает уже битый час. Как тебе не стыдно?! Вот меня бы, хоть кто-нибудь, хоть один бы разочек так ласково назвал: «Де-е-точка моя!» Как бы мне стало хорошо от этих слов!

– Деточка моя, – продолжила мама девчонки, будто услышав подсказку Крикуля. – Нужно съесть немножко чего-нибудь полезного, а потом я дам тебе много-много клубничного и шоколадного мороженого и конфет, сколько захочешь.

– Не-е-е-е!!! А-а-а!!! У-у-у… – не унималась маленькая крикунья. Она упала на пол и продолжала истошно орать.

– Эй! Прекрати немедленно истерику! – не на шутку сердился невидимый Крикуль. – Мама предлагает тебе настоящее мороженое! Я вот никогда даже не пробовал такого чуда, а она голосит, бесстыдница!

Напрасно он старался – ни девочка, ни ее мама, казалось, не слышали его. Но самое главное, что Крикуля не слышал его Отец. Какие он тут притчи загибает! Ох, если бы услышал?! Не миновать тогда Крикулю наказания двенадцатью Страхами.

– Какая черная неблагодарность! – говорил Крикуль девчонке в самое ухо, но та без умолку продолжала верещать.

Мама вышла из кухни, девочка осталась с Крикулем одна, и слезы моментально высохли.

«Ну и ладно, – подумал Крикуль, затыкая склянку пробкой. – Хватит на сегодня! У меня от тебя, крикунья, голова разболелась».

Девчонка завороженно смотрела на стол. Как это? Там сами собой исчезали один за другим разноцветные шарики мороженого, которые мама только что достала для нее из холодильника.