Кристина Новосельцева - Кирро

Резкий рывок не вытащил Кирро из портала, лишь сотряс болезненно отозвавшуюся голову. Человек ощутил медленное движение вверх, но даже несмотря на боль и неудобное положение, он хотел остаться здесь ещё немного, чтобы разглядеть, кто вырастет из эмбриона.

В последнюю минуту его осенило, что надо запомнить место, куда перенеслось существо. Пока мужчину медленно вытягивали, он лихорадочно высматривал детали: молочного цвета каменный пол, как в большом зале, на нём нарисован круг, чёрные узоры, раскрашенные синим и красным.

Всё. Ничего больше не видно.

Притяжение воронки стало слабее, и тело подвешенного поддалось рукам, тянущим наверх. Каменный пол стал уменьшаться, стенки торнадо – превращаться в единую чёрную массу, взор – охватывать всё больше разноцветных кружочков, что удалялись и превращались в точки. Кирро тащили выше и выше, вот и ветер, который не даёт дышать, и наконец-то свет снаружи.

Он наконец оказался на траве. В глазах забегали золотистые звёзды, заполонившие темноту, наступившую было секунду назад. Затошнило, заболел живот вновь неожиданно и сильно, ноги стали покрываться колючками – незаметно они затекли, а сейчас болезненно возвращались.

Зрение начало различать в мутной зелени четыре глаза, вперившихся в Кирро. Он припомнил каждую деталь, рассказывал долго, несвязно, но, кажется, не упустил ничего. Уган и Биган переглянулись коротко, светловолосый сказал:

– Я знаю, где это. Туда сложно попасть. Главное, чтобы существо, которое нам нужно, осталось там живым. Его либо сразу уничтожили, либо отпустили. А может, держат в замке.

– Почему мы ищем эту женщину? – Кирро надеялся, что Уган отвлёкся на план и, возможно, в забытьи расскажет ему всё.

– Теперь это, может быть, и не женщина. Как близко эмбрион был к завершению воронки?

– Думаю, ему осталось преодолеть одну пятую пути.

– Скорее всего, это ребёнок. От семи до одиннадцати лет.

– Зачем он нам?

– У него есть кое-что, принадлежащее нашему государству, без этой вещи нарушается мировой порядок. Мы не можем допустить, чтобы она находилась не на своём месте, несмотря на то, что время на поиски у нас есть.

– Я всё равно ничего не понимаю.

Биган положил руку на плечо брата, и Уган остановился:

– Ты готов идти? Ребёнок может натворить много такого, с чем потом справляться мне не хотелось бы. Главное, чтобы он попал к нам живым.

– Готов. Но ответь на мои вопросы, мне это важно. Если я узнаю всю историю, у меня будет точная цель. Когда ничего не понимаешь – очень сложно. Да ещё когда ничего не помнишь о прежней жизни, – Кирро почувствовал, что беловолосый брат расположен к нему, и если быть аккуратным и аргументировать свои просьбы правильно, Уган в конце концов расскажет ему хоть что-то.

– Тихо, слышишь? – собеседник бесшумно поднёс ко рту палец и прищурил глаза, а ноздри его раздулись, – Ложитесь на траву.

Все притихли, Уган приложил ухо к земле:

– Шаги. Четверо приближаются, они в пяти километрах от нас, двигаются с Юга.

– Я ничего не слышу, – одними губами сказал Кирро, но в груди заскребли маленькие когтистые лапки тревоги – не очень хочется с кем-то сталкиваться, это обычно не предвещает ничего хорошего: с каждым знакомством цель его пребывания меняется с ног на голову.

– Бежим! В лес!

Вокруг одни кусты, а лес – в двух-двух с половиной километрах впереди. Путники сорвались с места, Кирро бежал быстро, легко перепрыгивал кочки, будто всю жизнь только это и делал.

Почва с каждым шагом становилась всё мягче, а потом стала болотистой, приходилось выбирать, куда ступать – в некоторых местах и вовсе хлюпала вода. Воздух потяжелел, по нему распространялся неприятный запах гнили, чего-то протухшего, он проникал в лёгкие и оседал внутри. В нескольких метрах от бегущих лежал труп, тронутый тлением. Какое-то непонятное животное: сложно рассмотреть на скорости. Видимо, зверь увяз в трясине. Бежать было все сложнее и сложнее, началось настоящее болотище, Кирро замедлил бег, братья обогнали его: Уган бежал след в след за Биганом. Наверное, эти воины хорошо знали путь, поэтому Кирро решил следовать за ними. Это оказалось несложно, так что вскоре они добрались до леса.

Деревья в нём высокие, лес смешанный, темный и просторный, а почва усыпана иголками и листвой, лишь в некоторых местах встречалась трава, а кустарника не было вовсе. Воздух здесь был чище, густой, но свежий. Путники остановились, отдышались. Кирро первым нарушил молчание:

– Так нам же надо на Юг.

– Мы и идём на Юг.

– Как ты определил? Та девушка в замке говорила, что солнцу нельзя доверять, и Юг теперь может быть где угодно. И почему мы бежали навстречу тем, кто идёт оттуда? Я думал, мы от них убегаем, думал, это враги.

– Я определил Юг по срезу красных камней, они почти ушли в землю, но в траве их разглядеть несложно. Мы бежим им навстречу, потому что нам нужно идти на Юг. Мы не знаем, враги это или нет, но встретить их в лесу лучше, чем остаться на открытой местности в проигрышной позиции. Они могут перестрелять нас прежде, чем выяснить, кто мы.

Пока один брат рассказывал, второй озабоченно разглядывал деревья, щупал их, ходил вокруг стволов, что-то отковыривал от них и даже пробовал на зуб. Закончив разговор, Уган подошел к Бигану и посмотрел на дерево:

– Иди сюда, Кирро, ты видел когда-нибудь такой знак? – он указал на маленькую образованную в коре многоконечную звезду с неравными лучами, выдавленную изнутри.

– Да, – у Кирро было отчетливое ощущение, что этот символ ему знаком, но вспомнить где он его видел, не мог.

– Это значит, что здесь обитают винны. Бестелесные существа, похожие на туман, белёсые, полупрозрачные. От тумана отличаются тем, что завихряются самостоятельно, более подвижны.

– И что они делают, эти винны?

– Проникают в людей через кожу и завладевают разумом. Человек не чувствует, когда это происходит, из его сознания исчезает всё, и из памяти тоже. Действия, которые совершает тело, уже не заботят ум, и никакие привязанности, эмоции и обстоятельства не занимают его. Но существо, поселившееся в человеке, очень хитро, и постарается не дать понять окружающим, что винн внутри этого тела.

– Как можно отличить человека, которым завладела эта тварь? – волосы на всём теле Кирро отчего-то встали дыбом.

Боль в животе теперь показалась ему какой-то особенной, она расходилась от пупа лучиками, неровными и неодинаковыми:

– Кажется, я понял. Зачем тогда я вам? Если я – не я, а может быть, оно.

– Если бы винн был в тебе, ты бы не мог нормально мыслить и делать что-то самостоятельно. Ты – единственный человек, по крайней мере, на нашей планете, из которого винна исключили. Поэтому у тебя болит живот. Если бы ты посмотрел на него, то увидел, что от пупа расходятся лучами лопнувшие сосуды, потому что до того, как его изгнали, твой живот выглядел так, – он указал на звезду на дереве.