Кристина Новосельцева - Кирро

– Это мой брат, он не будет с тобой разговаривать. Его имя – Биган, что означает «кровь».

– Хорошее имя, – Кирро не мог понять, как реагировать на то, что с ним не будут разговаривать, но всё же ему было неприятно.

Первый же взгляд на Бигана легко обнаруживает в нём брата Угана – он точно такой же, только черноволосый и черноглазый. Тёмные брови и волосы также не выражают ни агрессии, ни негатива. Одет он, как и светлый, а выжженный на рукаве знак отличается только тем, что луна и солнце соединены в другой последовательности.

– Куда мы отправимся? – теперь Кирро есть на кого положиться.

– Это только ты нам можешь сказать.

– Нужно идти к порталу, только я не запомнил дороги.

– Идём.

Они направились прочь от чёрного замка, ступая по светящейся от шагов земле, к высокому забору, который послушно выпустил их в другой мир. Теперь не хотелось покидать это безопасное мирное пристанище, казалось, что гармония и уют останутся здесь, а с собой можно забрать только цель и непонимание.

Рассеянный свет озарил всё вокруг, впереди – кочкастый пейзаж с кустами, виднеется сталь озера. Обернувшись, Кирро увидел, что стена из кольев исчезла, а вдалеке мирно шумит водопад, бесконечно скатываясь с горы, поросшей травой. Трое начали свой путь.

Кирро молчал, слова Этхалиот стучали в голове: он не должен заводить разговор самостоятельно. Хотя золотистая царевна вроде бы и отменила наставления старухи, они почему-то впечатались в сознание, и мужчина предпочитал им верить. К тому же, пока он сам не предложил помощи, от чего его тоже предостерегала приросшая к дереву женщина, его ни о чём не просили, и он, может быть, вернулся бы к поискам Северной косы. Впрочем, неизвестно, что ждёт его там, а здесь у него есть спутники, вооруженные и сильные.

Кинсан тоже не оставляла его мыслей. Образ вставал в памяти так ярко, но одиночно: вспомнить подробности, связи и место не получалось. Кирро знал только, что никто ему не нужен был так, как эта женщина.

Однажды Кинсан сидела возле дерева в светлом простом платье, плела венок из сиреневых больших цветов, не замечая ничего вокруг. Волосы её были стянуты в объёмную длинную косу, ресницы, густые, чёрные, загнутые, были опущены. Кирро (в той жизни у него наверняка было другое имя) подошёл и стал рассматривать её работу. Некоторое время девушка не обращала внимания на наблюдателя, потом доплела венок и спросила:

– Ты видишь меня?

– А ты меня?

– Я всех вижу, а вот меня – никто.

– Но я кто-то. И я тебя вижу.

Тогда Кинсан встала, обняла его, и, подняв большие зелёные глаза и спросила:

– Наконец-то ты пришел. Я ждала, это – для тебя, – он взял изделие и улыбнулся.

На их планете женщины были невидимы до определённого момента, пока мужчина не прошёл испытание, уготованное ему Вселенной. Девушка, явившаяся Кирро первой, была прекрасна, она пахла лесом, свежестью и цветами, она излучала добро. Не нужно было искать другую.

– Меня зовут Кинсан, и я жду тебя уже триста лет. Однажды я видела тебя во сне, и думала, что вскоре мы встретимся, но прошли многие-многие годы. Я рада, что ты нашел меня, наконец. Пойдём в дом.

– Пришли, – сказал Уган, и воспоминание рассеялось, – вот это место.

Беловолосый указал на самый обычный куст, ничем не отличавшийся от других. Он даже не подрыт со всех сторон, как тот, возле которого Кирро встретился со странной женщиной.

– Что мне делать?

– Открывай, а потом надо в пропасть опуститься, мы тебя держать будем, чтобы не унесло, а ты проследишь последнее путешествие. Всё, что видишь – запоминай, здесь важна любая, даже маленькая деталь, рисунок на платье, цвет глаз, родинки, если сможешь разглядеть.

В голове у Кирро помутилось – почему всё время надо что-то запоминать, и как можно больше? Начинает казаться, что ему специально стерли память обо всей его прошлой жизни, чтобы здесь он запоминал начисто. Это слишком большая ответственность.

– Хорошо.

Втроём они взялись за макушку куста, не повредив при этом ни одного листочка – прочность растения удивляла. Мужчины откупорили крышку в один приём, чёрная пропасть, безмолвная и равнодушная, раскрыла свой слепой глаз.

– Теперь спускайся, – сказал Уган.

Кирро сел на корточки, чтобы спустить ноги, но спутник остановил его:

– Нет, головой вниз, мы тебя за голени держать будем. И ещё… будь готов, там не особенно приятно.

Интересно, почему именно он должен лезть в эту пропасть? Почему братья этого не сделают? Настроение испортилось, и каждое новое обстоятельство раздражало всё больше. Лучше не думать, Кирро наклонился над пропастью, приготовился опустить голову в зияющую дыру, и тут взрыв смеха вырвался из него. Уган тоже улыбнулся, но Биган стоял, сохраняя безразличное спокойствие. Светлый сказал:

– Нелепо, я понимаю, но у нас нет времени.

Кирро лёг на траву и схватился за бортики портала изнутри, они были холодными и твёрдыми, гладкими, как камень или металл. Мужчина опустил голову вниз, сильный ветер закручивался то в одну, то в другую сторону, мешая дышать. Человек почувствовал, как его схватили за ноги и спустился в ветреную черноту.

Голова погрузилась в прохладу, перед глазами замелькали разноцветные точки, постепенно расширяющиеся в кружочки, рождаемые маленькими торнадо, которые образовывались на дне портала. Их не менее сотни. Воронки разрастались, наполненные то лесом, то водой, то полем – всё видно с высоты птичьего полёта. Стенки торнадо вибрировали, и при приближении стало видно, что их образуют закрученные в спираль прозрачные трубы. Скорее всего, именно по ним можно добраться в определённое место.

Позиция вверх ногами – не самая приятная: кровь приливает к голове вязкой жижей, делая её невыносимо тяжёлой и болезненной. Хотя бы при более глубоком погружении ветер не так мешал дышать.

Воронки вдруг задрожали и начали интенсивно приближаться со всех сторон, будто врастали в глаза погруженного. Они переливались перламутровым сиянием и издавали нарастающее притяжение, грозя поглотить человека. Но руки снаружи держали крепко, а носки Кирро всё ещё находились на траве.

В одной из воронок появились едва различимые красные пульсирующие нити, что двигались вниз по спирали. Наверное, именно по горящей спирали кто-то недавно спускался, ведь остальные ничем не выделялись. Глаза Кирро остановились на воронке, а маленькое торнадо подалось его взгляду и начало расширяться, затмевая собой другие.

Притяжение стало сильнее. Приближаясь, можно было разглядеть в стенке воронки то, что спускается: сгусток подвижной субстанции. Словно мягкая глина или плотный дым, она постоянно менялась. Путь её продолжался, а из красной мешанины так ничего и не образовывалось. Мужчину засасывало в торнадо, было сложно противостоять этому, но он чувствовал: уже вот-вот что-то создастся из этой массы. Эмбрион, мерзкий, склизкий, розовый и полупрозрачный. Рос, менялся, а затем…